Россия и современный мир №4 / 2015 - Страница 16

Реформы 1990-х годов особенно болезненно отразилась на положении этого региона, и прежде всего на демографии. В 1992 г. впервые смертность превысила рождаемость. Если за десять лет (1992–2001) смертность в целом по России увеличилась на 13,4%, то на Дальнем Востоке – на 26,1% [3, c. 16]. Эта цифра становится еще более впечатляющей, если учесть, что в советский период население Дальнего Востока было наиболее молодым и отличалось низким уровнем смертности. Если за 20 лет (1992–2011) население России сократилось на 3,7%, то на Дальнем Востоке на 28,4% [6, с. 119]. Клубок негативных последствий российских реформ привел к оттоку из региона наиболее перспективной и трудоспособной части населения в репродуктивном возрасте, адаптированной к непростым климатическим условиям. Остаются же в основном люди пенсионного и предпенсионного возрастов. Но и в этой возрастной группе в последние четыре-пять лет проявилась негативная тенденция. Городские пенсионеры продают или сдают свои квартиры в аренду и покупают в близлежащих городах Китая квартиры, стоимость которых в 2–3 раза меньше, причем стоимость жизни там также в 2–3 раза ниже, чем в России.

Сравнение процессов, происходящих на западных и восточных рубежах России, не может быть полным без учета состояния и динамики массового сознания жителей Северо-Запада и Дальнего Востока России. Если высокий уровень жизни наших европейских соседей не вызывал особого удивления у россиян, которые относились к этому как к само собой разумеющемуся явлению, то на приграничных с Китаем территориях многие россияне пережили глубокий психологический шок. За какие-нибудь 25 лет на их глазах Китай из нищей, голодной страны после 15-летнего периода «Большого скачка» и «Культурной революции» (было дезорганизовано народное хозяйство, ликвидирована наука, уничтожена интеллигенция, десять лет не функционировало образование) превратился в современную, преуспевающую мировую державу. Этот не имеющий прецедента взлет происходил на фоне глубокой деградации российского Дальнего Востока – травма, пережитая старшим и средним возрастными поколениями дальневосточников, во многом определяет общую атмосферу региона и социальное поведение людей. Общественные настроения россиян и связанные с ним психологические ориентиры и установки на Западе и Востоке существенно различаются.

Что же касается экономического сотрудничества с нашими западными и восточными соседями, то здесь также есть сходства и различия. В 2013 г. товарооборот РФ со странами ЕС вырос на 2% и достиг 417 млрд долл., что составило половину всего торгового оборота РФ. Из общего объема российского экспорта (284 млрд долл.) 80% приходится на энергоносители, а всего энергоресурсы и минералы составляют почти 90%. Из Евросоюза мы получаем машиностроительную и высокотехнологичную продукцию, химическую продукцию, лекарства, продукты питания.

И для Евросоюза, и для России объем взаимной торговли достаточно велик, чтобы считать друг друга незаменимыми партнерами. Однако в России структура ее внушает серьезные опасения: почти весь наш экспорт составляет сырье, а почти весь импорт – продукция с высокой добавленной стоимостью. В 2013 г. страны ЕС обеспечили 65% иностранных инвестиций в РФ, что составляет почти 300 млрд долл., и около 80% высоких технологий (остальные 20% приходятся на долю США, Канады, Японии, Израиля и других развитых стран). В этом преимущество российско-евросоюзовского сотрудничества по сравнению с российско-китайским. Именно область высоких технологий может стать базой для международного сотрудничества стран Евросоюза и России, что позволит существенно усилить инновационную активность предприятий РФ, создать мощный катализатор социально-экономического роста и укрепления экономической безопасности государства. Евросоюз играет ведущую роль во многих научно-исследовательских областях. Более трети всего глобального научного знания генерируется в Европе. В свою очередь Россия обладает мощным научным потенциалом. То есть сотрудничество возможно и в этой сфере.

Российско-китайское экономическое сотрудничество отличается от российско-европейского прежде всего существенно меньшим объемом. В 2013 г. он составил 87,6 млрд долл., т.е. чуть более 20% российско-евро-союзовского. Если для Евросоюза Россия по объему торгового оборота – устойчивый третий партнер, то для Китая мы лишь девятые, и это несмотря на самую большую в мире протяженность общей границы. Но структура российского экспорта практически та же, что и с Евросоюзом, она и не может быть иной, ибо Россия в результате реформ «села на нефтяную иглу». Основные предметы импорта из Китая: машины, оборудование, транспортные средства – 53%, текстиль, обувь – 16, приборы – 15, химическая продукция – 9, продовольствие – 5%.

Но самое существенное различие заключается в том, что Китай к 2013 г. инвестировал в российскую экономику всего 5 млрд долл. В то же время в Африку – более 200 млрд долл. Российско-китайские торговые отношения продолжают крепнуть, однако они все больше соответствуют интересам Китая, а не России. Зарубежные аналитики видят в этом симптомы будущих негативных сценариев для России. «Экономические неудачи России на Дальнем Востоке подорвали ее стремление к стабильному статусу великой державы в Азии и ее способность играть эту роль, – считает американский обозреватель С. Бланк. – Если эти тенденции сохранятся в нынешнем виде, Россия станет младшим партнером Китая и поставщиком сырья, а не самостоятельной державой в Азии» [8, p. 13].

Рассматривая перспективы социально-экономического развития России, учитывая необходимость ее скорейшей модернизации, мы должны ответить на вопрос, кто в большей степени может открыть нам доступ к инвестициям и высоким технологиям.

Сравнивая экономическое сотрудничество России с Китаем и Евросоюзом, следует подчеркнуть, что импортируемые из Китая приборы не являются китайскими высокими технологиями. Так, громадная часть айфонов сделана из китайских материалов и собрана китайцами, но от этого они не стали китайским продуктом. Айфоны разрабатываются в США. То что Китай пока не создает собственные высокие технологии, а использует зарубежные, в том числе и российские (в авиационной, космической промышленности, атомной технике, в биохимии), нисколько не снижает необходимости расширять наше сотрудничество с ним, но при этом следует трезво оценивать его возможности.

Отношения США и Европейского союза, при всех жестких противоречиях, в целом чрезвычайно выгодны обеим сторонам. Эти отношения могут служить ориентиром для отношений России как с Евросоюзом, так и с Китаем. И чем шире будет наше сотрудничество с Евросоюзом, тем меньше у Китая будет оснований воспринимать Россию как младшего партнера, как территориальный и ресурсный придаток Поднебесной.

1. Бажанов Е.П. Китай: Вчера и сегодня. – М., 2007. – С. 112.

2. Галенович Ю.М. Россия в «китайском зеркале». Трактовка в КНР в начале XXI века истории России и русско-китайских отношений. – М., 2011. – С. 41.

3. Ковалевская Ю.Н. Практика выживания населения в условиях реформ 1990-х годов // Ойкумена. Региональные исследования. – 2011. – № 4. – С. 68.

4. Ланко Д.А., Осипова М.В. Исследование проблем Северных стран и России // Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2004. – № 14. – С. 45.

5. Левитов И. С. Желтороссия как буферная колония. – СПб., 1905. – С. 109.

6. Мотрич Е.Л. Население Дальнего Востока России. – Владивосток; Хабаровск. – С. 119.

7. Симонян Р.Х. Россия и страны Балтии. – М., 2003. – С. 158–163.

8. Blank St.J. Toward a New Chinese Order in Asia: Russia's Failure / NBR Reports, 2011. – P. 43.

Кива Алексей Васильевич – доктор исторических наук, главный научный сотрудник-консультант Института востоковедения РАН.

В период экономического кризиса, когда снижаются темпы роста производства, падают цены на нефть и расширяются санкции Запада, власти России стремятся усилить деловую активность со странами Востока, а многие аналитики пытаются пересмотреть некоторые ошибочные представления относительно «точек роста». Некоторые из них утверждают, что развитие военной промышленности потянет за собой гражданские отрасли и станет локомотивом для экономики. Однако это утверждение противоречит советскому опыту, когда военная сфера составляла едва ли не бóльшую часть всей экономики страны. В ней был сосредоточен самый мощный интеллектуальный потенциал, но гражданские отрасли, включая сектор высоких технологий, прогрессирующе отставали от мирового уровня.