Россия и современный мир №3 / 2017 - Страница 14
Котюкова Татьяна Викторовна – кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН; старший научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН); старший научный сотрудник Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН). E-mail: [email protected]
T.V. Kotyukova. Turkestan Captivity: German and Austro-Hungarian War Prisoners in Russian Turkestan During the First World War
Abstract. The article is devoted to the war prisoners of German and Austro-Hungarian armies on the territory the governor-generalship of Turkestan in the First World War. Maintenance conditions, relations both among war prisoners of different nationalities and with the population of the most remote outskirts of Russian Empire are described.
Keywords: Germany, Austria-Hungary, First World War, Turkestan, Central Asia, war prisoners.
Kotyukova Tatyana Viktorovna – Ph.D. (History), Associate Professor, research-fellow of the Institute of World history of the Russian Academy of Sciences, research-fellow of the Institute of scientific information on social sciences of the Russian Academy of Sciences (INION); research-fellow of the State academic University of humanitarian science (GAUGN). E-mail: [email protected]
За последние 100 лет история пребывания военнопленных армий стран Четверного союза в годы Первой мировой войны в Туркестане, а это территория свыше 1 млн км2, как самостоятельная исследовательская задача не удостоилась внимания ни советских и российских историков, ни историков независимых центральноазиатских государств СНГ, ни иностранных коллег.
Размещение военнопленных на территории России не было равномерным. В основном они были сконцентрированы в Восточных районах (Сибирь, Урал, Туркестан) и земледельческих областях европейской части страны. Российские власти пытались учитывать национальный принцип. В соответствии с распоряжением Главного Управления Генерального Штаба в 1914 г. военнопленных немцев, австрийцев, а также венгров, как менее надежных по сравнению с пленными славянами и румынами, размещали, главным образом, за Уралом – в Сибири, Туркестане и на Дальнем Востоке [8, c. 154].
Следует, однако, отметить, что несмотря на принцип раздельного размещения, лагерей только со славянскими или немецкими военнопленными в России создано не было [4, c. 16]. Военнопленные турки в Туркестане не размещались. Всего для содержания пленных на территории России было развернуто более 400 лагерей [10, c. 36].
Российские военные власти первоначально предполагали размещать пленных в Туркестане только в районах, удаленных от крупных городов и железнодорожных линий. Однако большая численность военнопленных и отсутствие специальных казарм заставили изменить планы. Более того, оказалось, что пленных вообще негде размещать. Поэтому первые партии военнопленных селили непосредственно в городах.
Первые военнопленные начали прибывать в Туркестан уже в сентябре 1914 г. Сразу после падения Перемышля в Туркестан прибыли до 50 тыс. военнопленных разных национальностей, большая часть которых была размещена в Ташкенте. Первоначально их размещение не представляло особых затруднений. Для этого были отданы казармы частей Туркестанского военного округа (ТуркВО), ушедших на фронт.
Но свободных помещений в Туркестане остро не хватало. Так, в Катта-Кургане в начале 1915 г. планировали вдобавок к содержавшимся там военнопленным разместить еще 1200, но город мог принять только 600, а в Самарканде из 1000 военнопленных были места только для 508. Чтобы выйти из положения, в помещениях стали устанавливать второй ярус кроватей. 600 пленных, которых должны были содержать в Чарджуе, разместили на баржах Аму-Дарьинской флотилии. В Сыр-Дарьинской области Туркестанского края для размещения 100 пленных офицеров было отдано здание начального училища в Казалинске, под лазарет для военнопленных в лагере у Перовска освободили здание Перовского начального училища, досрочно проведя в нем экзамены и отправив 40 детей в летний лагерь [13, c. 40].
К июню 1915 г., по официальным данным, численность военнопленных в крае превысила 148 тыс. человек. Они были спешно расквартированы в 37 специально построенных лагерях, казармах и других помещениях ТуркВО, срочно приспосабливаемых под проживание людей.
По сообщению главы американской миссии Стерлинга, на которое ссылается в своей работе Г. Вурцер, в 1915 г. в Туркестане находились 82 425 пленных из Австро-Венгрии и 3812 – из Германии [23, с. 53].
Вместе с военнопленными в конце 1914–1915 гг. в Туркестан были завезены 300–350 так называемых «гражданских пленных», или «пленных, не имеющих воинского звания» [14, c. 32]. Это были подданные Австро-Венгрии и Германии призывного возраста, уведенные русскими войсками с неприятельских территорий. И хотя первоначально (несколько месяцев) они были изолированы от местного населения, в дальнейшем многие из них стали пользоваться некоторой свободой. Примерно с середины 1916 г. большинство «гражданских пленных» были освобождены из-под охраны с обязанностью проживать под надзором полиции в указанных местах и без права выезда. Поэтому значительную часть времени, особенно работающие, проводили за пределами мест своего проживания.
С июля 1915 г. в край стали прибывать беженцы. К концу 1915 г. в Туркестане были размещены около 70 тыс. беженцев из Польши, Прибалтики и других регионов [14, c. 32]. В конце 1916 г. началась реэвакуация. По данным Татьянинского комитета, занимавшегося помощью беженцам, на 1 мая 1916 г. их число составило 59 400 человек, а на 1 июня 1916 г. – 15 900. В итоге в крае остались около 7–8 тыс. беженцев [2, c. 90]. Сосредоточение в Туркестане пленных, а затем прибытие беженцев существенно ухудшило материальное положение местного населения и привело к продовольственному и жилищному кризису.
К началу 1916 г. общее число военнопленных в крае достигло 200 тыс. [11, c. 525]. Их количество стало превышать количество населения городов, в которых они размещались. Краевая администрация была этим крайне обеспокоена, считая, что в случае каких-либо беспорядков это усугубит ситуацию.
Причинами посылки такого значительного числа военнопленных в Туркестан были: отдаленность местности и трудности побега оттуда. Во внимание принималась также дешевизна продуктов питания. Однако обеспечить продовольствием такое количество пленных в крае оказалось сложнее, чем предполагали. Особенно чувствовался недостаток муки и невозможность кормить военнопленных привычным для них чистым пшеничным хлебом. Приходилось выпекать для них хлеб из кукурузной муки с небольшой примесью пшеничной [22, c. 249]. Такая непривычная пища часто вызывала желудочные заболевания и служила условием повышенной смертности. По воспоминаниям очевидцев, скудный рацион питания и тяжелый климат приводили к окончательному ослаблению человеческий организм и без того подорванный длительным переездом в Туркестан, становились благоприятной средой для инфекционных болезней, а медицинское обслуживание, в свою очередь, было недостаточным и малоэффективным. Одним из самых распространенных недугов среди пленных были солнечные удары [9, c. 233]. В лагерях разыгрывались эпидемии. Так, только в Туркестан были отправлены десятки тысяч прививок против малярии из датского Института сыворотки в Копенгагене и из Серо-терапевтического института в Вене [16, c. 151].
Генерал-губернатор Туркестана Ф.В. Мартсон ходатайствовал о выводе военнопленных из Туркестана, ссылаясь на недовольство населения, ухудшение экономической ситуации, крайне тяжелые условия содержания (связанные, в том числе, с особенностями климата) и все возраставшего числа побегов, поскольку охранять пленных было некому (регулярные части ушли на фронт).
Вопросы содержания и обращения с военнопленными регулировались Гаагской конвенцией, подписанной в 1907 г. почти всеми впоследствии участвующими в войне государствами. В России было принято свое Положение о военнопленных, которое почти полностью повторяло положения Гаагской конвенции, несмотря на то что отдельного учреждения, занимавшегося военнопленными, в России не было. Швеция и Дания взяли на себя защиту интересов подданных Австро-Венгрии и кайзеровской Германии в России. Гуманитарные миссии регулярно посещали лагеря военнопленных в Туркестане. Так, в марте 1916 г. в Ташкент прибыла делегация шведского Красного Креста во главе с Хокен фон Шульманом, а в декабре – секретарь-делегат Датского посольства в Петрограде капитан А. Брун [24, c. 13].