Россия и современный мир №3 / 2016 - Страница 17
В целом можно дать такое определение. Глобальный неоколониализм – это современная система неравноправных (экономических и политических) отношений, навязанная западными странами остальному миру, основанная на их военной мощи и деятельности монополистического капитала, международных финансовых организаций и ТНК. Соответственно, можно выделить два тесно связанных между собой вида глобального неоколониализма – военно-политический и финансово-экономический. Уничтожая страны, не желающие подчиниться диктату США, неоколониализм в то же время не предполагает непременного военного или административного присутствия в колониях, хотя целенаправленно создает военные базы и опорные пункты с неопределенным международно-правовым статусом, образующие глобальную сеть.
Важными элементами неоколониальной политики стали кредиты и займы, создание филиалов крупнейших западных компаний и смешанных предприятий в неоколониях, вывоз капитала и др. К методам неоколониализма можно отнести насаждение коррупции и прямой подкуп политических элит, разжигание конфликтов для передачи власти подконтрольным лидерам, поставки оружия политическим фаворитам, использование так называемой гуманитарной помощи в качестве инструмента манипулирования и вооруженной силы якобы во имя поддержания мира.
В результате в неоколониальных странах находится и выращивается местная элита, выражающая интересы метрополии. Главной особенностью, отличающей коллективный (корпоративный) неоколониализм от традиционного колониализма является то, что управляют страной представители коренной нации, составляющие правящую элиту неоколоний, но управляют в интересах метрополии. Управление это не столь жестко и линейно, как при колониализме, поскольку оно дополняется не менее эффективным экономическим управлением посредством международных организаций и транснациональных корпораций. Глобальный характер современной неоколониальной системы определяется тем, что формируется единая метрополия, осуществляющая руководство всеми неоколониями. При этом глубинная суть взаимоотношений метрополии и колонии остается неизменной. Глобальное управление со стороны метрополии ведет к потере неоколониями политического суверенитета, периферийности их экономики, уменьшению численности населения, снижению обороноспособности, засилью чуждой местным традициям массовой культуры, идущей из метрополии. Основные признаки неоколонии: отсутствие науки и высоких технологий; низкая продолжительность и качество жизни населения; ориентированное на подготовку узких специалистов образование; потребление населением продуктов, изготовленных в соответствии с упрощенными стандартами; низкий уровень здравоохранения; вынужденность политических решений в интересах метрополии; выкачивание интеллектуальных и сырьевых ресурсов; желание жителей неоколоний эмигрировать и посылать своих детей учиться в метрополию и т.д.
Разновидностью глобального неоколониализма является экологический неоколониализм – экологическая экспансия развитых стран за счет перемещения природоопасных производств, токсичных и радиоактивных отходов, интенсивное использование метрополией мировых ресурсов при консервации собственных.
У глобальной метрополии три взаимообусловленные цели: гегемония над миром, доступ к планетарным ресурсам и господство на рынках сбыта. Последовательность действий такова: 1) всячески способствовать дезинтегративным процессам в границах национальных государств (управляемый хаос); 2) «взламывать» национальные экономики под лозунгом «открытого общества»; 3) устанавливать контроль над источниками ресурсов и рынками сбыта; 4) контролировать количество и качество населения (биовласть) посредством продвижения идей планирования семьи, ювенальной юстиции, снижения стандартов питания и контроля за его качеством, пропаганды наркотиков, алкоголя и т.п.
Доктрина национальной исключительности США и их права на руководство миром служит идеологическим основанием глобального неоколониализма и вызывает отторжение в мире. Все более усиливается стремление к свободе. По нашему мнению, в складывающихся условиях задачей русской цивилизации является борьба против глобального неоколониализма в рамках широкого глобально-освободительного движения большинства незападных народов. Россия начала сопротивляться глобальному неоколониализму, по существу, только с 2014 г., в двух точках мира – на Украине и в Сирии и вызвала уже смену приоритетов Запада. Теперь в ближайшей перспективе именно Россия стала главным противником Запада, который в глобальной гибридной войне пытается задушить ее санкциями. Поэтому основная борьба – впереди.
1. Бжезинский З. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис. – М., 2012.
2. Глазьев С., Батчиков С., Кобяков А. Встать в полный рост // Холодная война 2.0. Стратегия русской победы. – М., 2015.
3. Драйзер Т. Собр. соч.: В 12 т. – М., 1986.
4. Зиновьев А.А. Запад. – М., 2007.
5. Транкова А. Как британцы навязали свои порядки всему миру // Форбс, 2013. – № 5.
6. Хабермас Ю. Расколотый Запад. – М., 2008.
7. Хомский Н. Несостоятельные Штаты. – М., 2007.
«Брексит» и европейские перспективы России33
Чернега Владимир Николаевич – доктор юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посланник, консультант Совета Европы, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.
В июле 2016 г. в Европейском парламенте состоялась конференция на тему «“Брексит” и судьба Европы». Она была совместно организована фракцией Европейской народной партии (ЕНП) (самой многочисленной в нынешнем составе парламента) и французским отделением НПО «Международный панъевропейский союз» (МПС). (Организация основана австрийским аристократом Р. Куденхове-Калерги в Вене в 1926 г., действует в 30 европейских странах, но французское отделение – наиболее многочисленное и активное.)
В ходе конференции четко проявились две тенденции, которые доминируют сейчас в реакции европейских элит на результаты «брексита». Первая тенденция выражалась главным образом докладчиками от ЕНП. Вкратце ее можно охарактеризовать как смесь растерянности и негодования в отношении британских избирателей, проголосовавших за «брексит», а также лично Д. Кэмерона, инициировавшего референдум. Ряд выступавших подвергли критике сам этот инструмент прямой демократии. Он, как утверждалось, приемлем только в небольших странах типа Швейцарии, но в целом таит в себе «западню демагогии и популизма». Стоит заметить, что этот аргумент уже был в ходу в этих кругах после того, как в 2005 г. французские и голландские избиратели провалили проект «европейской конституции».
Напротив, выступления представителей Международного панъевропейского союза были исполнены оптимизма. Они подчеркивали появившиеся позитивные перспективы для превращения ЕС в самостоятельный «центр силы». Один из докладчиков МПС напомнил, что Р. Куденхове-Калерги еще в момент образования этого движения исключал Великобританию из «Большой Европы» из-за слишком глубоких органических связей с «неевропейским англо-саксонским миром»34. Эти связи позже послужили обоснованием для решения президента Франции Ш. де Голля дважды, в 1961 и 1967 гг., заблокировать переговоры о вступлении Великобритании в тогдашнее ЕЭС. Особенно его тревожили «привилегированные отношения» между ней и США. В приватных беседах он без обиняков называл британского соседа «троянским конем Америки».
Европарламентарии единодушно констатировали, что выход Великобритании из механизмов принятия решений в ЕС не просто меняет формат этого объединения, но и ведет к изменению геостратегической ситуации на континенте, в том числе в плане взаимоотношений с Россией. Было заметно, что у тех представителей ЕНП, которые ранее фактически отстаивали линию на «вытеснение» ее из Европы, резко поубавилось пыла. Дежурные фразы о «российском экспансионизме» сочетались с признанием того, что у России «есть свое место» на континенте и ее интересы должны так или иначе уважаться.