Россия и современный мир №1 / 2017 - Страница 9

А уже если вернуться совсем в наши дни, то речь пойдет об ином развороте темы.

Итак, если режим консолидирован, видимая альтернатива ему отсутствует, а массы не горят желанием круто изменить свою жизнь, то остается внешний фактор разжигания революции. Действие его многообразно. Можно говорить и о «геополитическом напряжении» государства, и о том, что тот или иной авторитарный режим сам резко ухудшит свое положение, ввязавшись во внешнеполитическую авантюру типа «маленькой победоносной войны», и о вмешательстве внешних акторов на стороне (контр)революции или же о чужом положительном (или отрицательном) примере. В ходе (или после) революции отношение к этому вмешательству может кардинально меняться; яркий пример политического цинизма продемонстрировали большевики, перейдя от пожеланий поражения своего правительства в мировой войне к лозунгам типа «Социалистическое отечество в опасности!». Все логично: чужого не жалко, а свою власть не отдадим.

Но часто бывают ситуации, когда правящий режим мобилизует патриотические настроения с целью консолидации против внешнего врага. Укрепить существующий порядок превентивно, показав как альтернативу существующие внешние угрозы – это сильный политический козырь. Разумеется, здесь не обходится без интенсивной пропаганды и тенденциозных передержек.

Сейчас в Российской Федерации стремятся заменить обсуждение внутренних напряжений указанием на внешнее вмешательство и «иностранных агентов». Якобы только субъекты, «шакалящие у посольств», призывают в Россию «майдан». Нужна особая выдержка, чтобы пройти между этими «партийными» крайностями. Здоровый социально-политический организм «агенты» не разложат, но довольно глупо надеяться на международную помощь после очередной «геополитической катастрофы». Гуманитарную помощь, быть может, и предоставят, но обглодают страну основательно – неужели история великого разграбления России в начале и, подчеркнем, в конце ХХ в. ничему не учит. И неужели внешняя помощь в «свержении диктаторов» в Сирии, Ираке, Ливии и ее видимые последствия – это только результат авторитарной пропаганды? Неудивительно, что такая угроза (пусть и поданная специфическими пропагандистскими методами) оказывается очень сильным аргументом против антиправительственных выступлений и блокирует ныне многие протестные порывы.

Таким образом, пока власть в РФ весьма удачно использует «внешнюю угрозу цветных революций» для собственного укрепления. Трудно сказать, будет ли такой подход иметь успех и дальше. По контрасту, можно предположить, что именно внешние факторы будут иметь решающее значение в сохранении или падении существующего режима.

Предсказывать революцию в России (равно как и в других странах) дело не только неблагодарное, но, по сути, и невозможное. Вряд ли о революции где-либо можно со всей определенностью говорить: «Она произойдет» в силу того, что невозможно и по субъективным, и по объективным причинам оценивать степень вызревания предпосылок революции на ее предварительной стадии, невозможно также измерить постоянно меняющуюся (не)готовность людей к преодолению критических порогов, резко отделяющих одно состояние общества от другого. Невозможно указать конкретный момент, когда участвующие в событиях люди в массе своей сделают решающий выбор, чтобы оказаться на стороне победителей: сторонников старого или нового порядка. Современная наука практически не располагает средствами для таких выводов. Это возможно констатировать только в прошедшем времени: «революция в данной стране произошла» (и, соответственно, о стране, в которой она произошла, тогда можно сказать, воспользовавшись известным выражением: «она утонула»).

Что касается российской революции в прошлом, то, на наш взгляд, здесь лучше всего сказать: «она не состоялась», так как не достигла своих целей…

1. Булдаков В.П. Красная Смута: Природа и последствия революционного насилия. – Изд. 2-е, доп. – М.: РОССПЭН, 2010. – 967 с.

2. Булдаков В.П. Утопия, агрессия, власть. Психосоциальная динамика постреволю-ционного времени. Россия 1920–1930 гг. – М.: РОССПЭН, 2012. – 759 с.

3. Булдаков В.П. Кризисный ритм российской истории: К культурно-антропологическому переосмыслению // Политическая концептология. – Ростов-на-Дону, 2015. – № 2. – С. 18–52.

4. Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. – СПб.: Питер, 2005. – 461 с.

5. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. – СПб.: Наука. – 445 с.

6. Гилев А.В. Политические трансформации на постсоветском пространстве: Имеют ли значение «цветные революции»? // Полития. Журнал политической философии и социологии политики. – 2010. – № 2 (57). – С. 107–121.

7. Голдстоун Д. Революции. Очень краткое введение / Пер. с англ. А. Яковлева. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. – 192 с.

8. Ковалёв В.А. Русская «смута» как предмет социологии революции П.А. Сорокина: Воспоминания о будущем? // Питирим Сорокин: Новые материалы к научной биографии. Сб. научных трудов / Под ред. Д.В. Ефременко. – М.: ИНИОН РАН, 2012. – С. 168–192.

9. Ковалёв В.А. Наша фантастическая политика: Социально-политические утопии в современной фантастике: Россия между прошлым и будущим: монография. – Сыктывкар: Изд-во СыктГУ, 2014. – 172 с.

10. Ковалёв В.А. «Гайзергейт» в Республике Коми: Неработающие институты авторитарного администрирования и проблемы политического порядка // Россия и современный мир. – М., 2016. – № 2. – С. 22–38.

11. Ковалёв В.А. «Лишние» люди – новые «расколы: Основа конфликтов в современном мире // Россия и современный мир. – М., 2016. – № 3. – С. 76–87.

12. Коллинз Р. Макроистория: Очерки социологии большой длительности. Пер. с англ. / Послесл. H.С. Розова. – М.: УРСС: ЛЕНАНД, 2015. – 504 с.

13. Коллинз Р. Технологическое замещение и кризисы капитализма: Выходы и тупики // Политическая концептология. – Ростов-на-Дону, 2010. – № 1. – С. 35–50.

14. Лахман Э. Что такое историческая социология? / Пер с англ. М.Н. Дондуковского; под науч. ред. А.А. Смирнова. – М.: ИД «Дело» РАНХиГС, 2016. – 240 с.

15. Нефедов С.А. Концепция демографических циклов. – Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2007. – 141 с.

16. Никифоров А.А. Революция как объект теоретического осмысления: Достижения и дилеммы субдисциплины // Полис. – 2007. – № 5. – С. 92–104.

17. Системный мониторинг глобальных и региональных рисков: Арабский мир после Арабской весны. – М.: ЛЕНАНД, 2013. Ответственный редактор: Л.М. Исаев, А.Р. Шишкина, А.В. Коротаев.

18. Соловей В. Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху. – М.: Эксмо, 2016. – 320 с.

19. Сорокин П.А. Листки из русского дневника. Социология революции / Сост., подг. текста, вступ. ст. и коммент. В.В. Сапова. – Сыктывкар: ООО «Анбур», 2015. – 848 с. (Питирим Сорокин. Собрание сочинений).

20. Токвиль, Алексис де. Старый порядок и революция. – СПб.: Алетейя, 2008. – 248 с.

21. Хантингтон С. Третья волна. Демократия в конце ХХ века / Пер с англ. Л.Ю. Панти-ной. – М.: РОССПЭН, 2003. – 368 с.

22. Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М.: Прогресс-Традиция, 2004. – 480 с.

23. Эйзенштадт Ш. Революции и преобразования обществ. Сравнительное изучение цивилизаций / Пер. с англ. А.В. Гордона под ред. Б.С. Ерасова. – М.: Аспект-Пресс, 1999. – 416 с.

24. Skocpol T. States and Social Revolutions. A Comparative Analysis of France, Russia and China. – Cambridge University Press, 1979. – 407 p.

Дудаков, Савва – историк, публицист (Иерусалим).

В апреле 1917 г. Ленин прибывает на станцию Белоостров. Его встречает многочисленная делегация рабочих Сестрорецкого завода. На площади у Финляндского вокзала собралась многотысячная толпа, а у дворца Кшесинской – десятки тысяч. От вокзала до Кронверкского проспекта он двигался на броневике, и толпа народа возрастала в геометрической прогрессии. Это был триумф. Почему картавый человек стал оратором, превосходящим Керенского и Троцкого? Почему он одной лишь силой убеждения стал первым в русской социал-демократии? Почему Плеханов и Мартов – пасовали перед ним?