Россия и современный мир №1 / 2017 - Страница 11
На следующий день Поссе написал резкое письмо Плеханову о разрыве с ним, Лениным и другими, и печатно стал выступать против тогдашней социал-демократии. Обратим внимание, что в 1923 г. Поссе имел мужество отвергать классовый террор, прозрачно намекая на советский режим: «Обещание поставить гильотину на Казанской площади стоит в тесной связи с обещаниями, данными Плехановым и его сторонниками на съезде РСДРП в 1903 г., разогнать русский парламент через две недели, если состав его будет не соответствовать интересам Социал-Демократической Партии, или, напротив, сделать его бессрочным, если состав его будет этим интересам соответствовать, лишить буржуазию избирательных прав, ограничить свободу слова, не считаться с неприкосновенностью личности…»
Не надо быть особенно прозорливым, чтобы узреть под анонимными словами «его сторонников» истинных руководителей Октября, одним махом решивших проблему Учредительного собрания и прочих «мелочей»: свободы слова, свободы личности и т.д. Резюме о встрече с Плехановым и Лениным следующее: «Злость сильна, и на этот раз победа осталась за “искровцами”, несмотря на гадость Плеханова»18.
И еще одна деталь. Думаю, она касается больше Ленина, чем царя: «Будь на месте Николая II человек с такими способностями и с такой могучей волей, какие были у Петра I, русская история конца XIX и начала ХХ века была бы несколько иной, чем мы ее теперь знаем. Совершенно отрицать роль личности в истории для тех, кому интересно общественное творчество Ленина, невозможно. И надо помнить, что в социологии, как в математике, приходится считаться с величинами не только положительными, но и отрицательными»19.
Среди причин возвышения Ленина следует отметить его несомненную «харизму». Обратимся к ранним воспоминаниям одного из первых соратников вождя, затем исчезнувшего в «никуда» (к счастью, он умер в своей постели). По его словам, он рано отошел от революционной деятельности и потому со временем перестал существовать для Ленина. Речь идет об экономисте Михаиле Александровиче Сильвине (1874–1955). «Остановлюсь на некоторых личных свойствах Владимира Ильича. Как я уже сказал, мы единогласно, бесспорно и молчаливо признали его нашим лидером, нашей главой; это его главенство основывалось не только на его подавляющем авторитете как теоретика, на его огромных знаниях, необычной трудоспособности, на его умственном превосходстве – он имел для нас и огромный моральный авторитет… он импонировал нам также моральным величием. Нам казалось, [что] он был совершенен, свободен от тех мелких слабостей, которые можно найти в каждом»20.
В качестве примера его «харизмы» приводится встреча в Риге с латышскими социал-демократами, которые с предубеждением относились к россиянам. В течение трех дней общения с ними Владимир Ильич полностью очаровал латышей.
«Здесь еще раз убедился я, насколько этот человек был одарен способностью увлекать сердца, внушать к себе беспредельное доверие, наполнить чувством беззаветной преданности единой цели – всё это я не раз имел случай наблюдать и в отношении целых групп и отдельных лиц.
Бывали случаи, что человек достаточно зрелый, независимый в своем образе мыслей, в своих суждениях, образованный и опытный, которого никак нельзя упрекнуть в недостатке самостоятельности, после нескольких недель общения с Владимиром Ильичом совершенно подпадал под влияние его железной воли, его сильного ума…
В личных отношениях В.И. был обаятельный человек с большой выдержкой, деликатный, терпеливый к собеседнику – не всегда интересному, очень гостеприимный.
[Я] знал его позже в Сибири, во время ссылки, я видел его затем в эмиграции; и знаю, что, когда этот человек имел дело с теми, кого он считал врагами своей идеи, а стало быть, и своими личными, он был беспощаден. На мои сомнения в некоторых случаях, и с той насмешкой, которая часто смотрела из его глаз, замечал мне: “Революция – не игра в бирюльки”… “Для того чтобы она победила, нужно сосредоточить на ней всё внимание, всю свою энергию, все свои силы и всю волю, сосредоточить, отбрасывая всё лишнее, всё не идущее к цели”. И эти, как иногда говорят, односторонность и исключительность, нетерпимость и беспощадность были ему свойственны».
Ссылаясь на слова самого Ильича, Сильвин напоминает, что «будущий вождь мирового пролетариата был исключен из Казанского университета, несмотря на то что в студенческих беспорядках не играл “никакой заметной роли”. Но для власть имущих фамилия Ульянов была одиозной с 1887 г. – года попытки покушения Александра Ульянова и его сотоварищей на императора»21.
Илья Лохматый (партийный псевдоним Ильи Эренбурга) был знаком с Лениным. Они встречались в эмигрантском Париже. Эренбург об этом рассказывает в своих воспоминаниях. Встречались большевики в кафе «д’Орлеан». На втором этаже была небольшая зала, заполненная людьми, человек 30. Эренбург глядел только на Ленина. Шел 1909 год… Одет Ленин был в темный костюм, со стоячим накрахмаленным воротничком – выглядел корректно, по-видимому, как средний буржуа. Молодой Илья попросил слова и высказал возражение по обсуждаемой теме. Ленин ответил мягко, не обругал (обычно в полемике он был несдержан), а разъяснил его неправоту. Молодой человек заинтересовал Первого большевика. Он подошел к Илье и расспросил его о московских делах. Илья Лохматый к этому времени побывал в большевистской организации со своим однокашником по Первой московской гимназии Бухариным, был арестован, а теперь эмигрировал. Ленин пригласил «мальчишку» к себе на улицу Бонье. Тот испытывал робость перед сильной личностью. Открыла дверь Крупская, «сам» работал у письменного стола, чуть щуря глаза. Эренбург подробно рассказал о провале московской ученической организации, о положении в Полтаве. Вождь внимательно слушал.
Выяснилось, что Эренбург помнил адреса, по которым можно было рассылать газеты. Надежда Константиновна всё записала. Настало время обеда, и Илья хотел раскланяться, но не тут-то было: его гостеприимно накормили. Поразил Илью порядок на столе Ленина: он этого никогда не видел среди своих друзей. И еще: «Меня поразила его голова. Я вспомнил об этом пятнадцать лет спустя, когда увидел Ленина в гробу. Я долго глядел на этот изумительный череп: он заставлял думать не об анатомии, но об архитектуре»22.
По воспоминаниям Эренбурга, сходными с воспоминаниями других, В.И. Ленин говорил спокойно, без пафоса, без красноречия, слегка картавя, иногда усмехался. Его речи похожи на спираль, для разъяснения и убеждения собеседника он возвращался и повторял. Эренбург подчеркивает простоту жизни вождя, демократичность и участие в судьбе товарищей – черты, свойственные большим людям. В конце рассуждений о Ленине Эренбург приходит к выводу, что Ленину чужд культ личности.
В эмиграции с Лениным встретился очень интересный человек, в будущем сильный шахматный мастер А.Ф. Ильин-Женевский, победитель Капабланки, брат Ф.Ф. Раскольникова. Произошло это в весенний день 1914 г. Александр Фёдорович был совсем юным гимназистом, только что исключенным из гимназии Витмера и заканчивающим учебу в Швейцарии на деньги некоего благотворителя. Встреча состоялась в Женеве, куда Ленин приехал всего на один день с лекцией. Остановился он на квартире своего старого друга Вячеслава Алексеевича Карпинского. Как вспоминает Ильин, он увидел низенького, коренастого человека и в памяти всплыл облик Сократа. Растерянно протянув руку «Ильичу» для приветствия, он почувствовал в свою очередь широкое и крепкое рукопожатие. Лицо вождя расплылось в приветливой и ясной улыбке.
Молодой Саша Ильин отвечал на вопросы Ленина по поводу ареста их юношеской организации. Жена хозяина – «товарищ Ольга», она же Софья Наумовна Равич, (первая жена Г.Е. Зиновьева) пригласила всех к столу. Разговор перешел на сугубо личную тему – Ленин беспокоился о состоянии здоровья своей жены: у Надежды Константиновны была базедова болезнь. Предлагалось два пути решения проблемы: опасная операция или консервативный способ лечения. «С какой заботливостью и тревогой говорил Владимир Ильич о здоровье своей неразлучной и верной подруги». Революционер, решительно расправившийся «операционным» путем со старой Россией, в личной жизни оказался консерватором: семья Ульяновых не решилась на операцию.