Россия и мусульманский мир № 5 / 2013 - Страница 6

Подобные представления получили распространение и в либеральных кругах европейских стран, в особенности в кругах правозащитников, среди парламентариев ПАСЕ, а в какой-то мере и в руководящих кругах Евросоюза. Многие из них просто не знают, как много лет ушло на формирование нынешней представительной демократии, и они склонны абсолютизировать институт демократии как форму, не думая о ее содержании. И что характерно? Они категорически не приемлют политику президента Ирана Махмуда Ахмадинежада, но, очевидно, забывают, что он, будучи мэром Тегерана, именно в ходе президентских выборов на альтернативной основе победил более умеренного во взглядах, более компромиссного тогдашнего президента страны Хатами Рафсанджани, с которым мировая общественность связывала возможность постепенной либерализации теократического режима. И, кстати, ему помогла в этом плохо просчитанная политика в отношении Ирана президента США Буша-младшего.

Израильский политолог Нехемия Штрассер говорит по поводу «арабской весны»: «Революции в арабских странах всегда заканчиваются плачевно. Они начинаются из-за бедственного экономического положения и повышения цен на продукты питания. Народные массы выходят на улицы, власти приказывают армии подавить бунт. Если армии это удается – революция откладывается на несколько лет. Если нет – военные присоединяются к демонстрантам, и диктатор теряет власть. Затем проходят “свободные выборы”, результаты которых не имеют никакого отношения к демократии, к которой простодушно призывают Египет Барак Обама и Ангела Меркель. Хорошо организованные группировки захватывают власть в стране. Так, paдикальные исламисты захватили власть в Иране, ХАМАС – в Газе, “Хизболла” – в Ливане». Этот сценарий, по мнению Штрассера, может повториться в Египте, и к власти придут «Братья-мусульмане».

Слова Штрассера уже сбываются. В Тунисе к власти пришла запрещенная при прежних режимах исламская партия «Ан-Нахда» («Возрождение») во главе с вернувшимся из 20-летней лондонской эмиграции Рашидом Ганнуши. Это партия умеренного ислама, ассоциирующая себя с правящей в Турции «Партией справедливости и развития», которую возглавляет премьер-министр Р. Эрдоган. В Египте к власти пришла «Партия свободы и справедливости» ассоциации «Братьев-мусульман», ранее запрещенных в стране. Ее подпирают салафиты, мечтающие навязать стране средневековые порядки. Под влиянием «арабских революций» и прошедших в феврале 2011 г. в Марокко митингов, участники которых требовали ограничения полномочий короля в пользу правительства, король Мохаммед VI в духе этих требований провел конституционную реформу. И на парламентских выборах в ноябре 2011 г. победила оппозиционная партия «Исламское правосудие и развитие». Можно не сомневаться, что и в Ливии к власти придут исламисты. Если созданный Асадом-старшим режим падет, то не исключается, что и в Сирии к власти придут исламисты. Притом что необыкновенную активность в деле борьбы со светскими режимами в арабских странах проявляет Р. Эрдоган, очевидно, рассчитывая, что чем больше в арабских странах у власти будет исламских партий, тем сильнее будут в них позиции Турции и сильнее будут ее позиции в отношениях с Евросоюзом.

Наши власти в свое время простили режиму Каддафи многомиллиардные долги России – притом что в пересчете на душу населения в Ливии были бóльшие валютные резервы, чем у нас. Это делалось, насколько можно судить, в расчете на новые военные заказы, на освоение на ливийской территории месторождений нефти и газа и т.д. И можно понять эмоции наших олигархов и тесно связанных с ними высоких чиновников, которым во что бы то ни стало хотелось сохранить режим Каддафи. Но политику определяют не эмоции, а национальные интересы.

Они же диктуют нам и конструктивные отношения со странами Запада, если мы хотим сохранить Россию от распада. Чего не достичь, не осуществив модернизацию. А это невозможно без новой техники и технологий и внешних инвестиций, которые мы можем получить только в странах Запада. Китай это хорошо понимает и ведет себя очень гибко, умно, никогда не доводя дело до конфронтации с Америкой и странами Евросоюза, которым он сбывает львиную долю готовой продукции и получает у них новую технику и технологию, целые производства. Не в «капиталистическую Россию», а в «коммунистический Китай» идут с Запада инвестиции, высокие технологии, едва ли не все международные компании создали на его территории научно-исследовательские центры. Такая политика дала возможность Китаю за короткий исторический срок осуществить индустриализацию и добиться огромных успехов в сфере высоких технологий, став третьей в мире космической державой.

Можно понять тех наших граждан, кто с горечью видит, как год от года сокращаются наши позиции в мире, с таким трудом в свое время завоеванные советскими людьми. Еще в бытность СССР Америка вытеснила нас из Египта, потом мы лишились рынка сбыта своей военной продукции в Ираке. Теперь теряем позиции в Ливии, скорее всего, потеряем их и в Сирии. Но нужно ли нам стремиться сохранять позиции, завоеванные некогда могущественной сверхдержавой в лице Советского Союза, у которого были еще и союзники? Да и по силам ли это нынешней России, которая за годы квазилиберальных реформ потеряла промышленность, сектор высоких технологий, понесла невосполнимые потери в науке, имеет ВВП в 10 раз меньше, чем у США? Нужен ли нам сирийский порт Тартус, куда заходила группа наших боевых кораблей во главе с авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов»? У нас четыре флота и только один авианесущий крейсер, в то время как у США 11 авианосцев в строю и 10 в резерве, у Британии – 3, у Франции – 2, как и у Италии. Это не считая строящихся авианосцев. Нам надо думать не о том, чтобы строить из себя глобальную державу, а о том, как сохранить Россию в нынешних границах и в нынешней идентичности. Нам надо все силы бросить на создание современной экономики! Ибо если энергоносители, дающие нам основные доходы, кончатся, или потеряют в цене раньше, чем мы решим эту задачу, то катастрофический сценарий развития России станет неизбежным. В свое время недальновидное советское руководство, стремясь расширить границы «мирового социализма», ввязалось в войну в Афганистане и довело СССР до распада.

Точно сказать об этом не представляется возможным, но кое-какие предположения сделать можно. В экономической области ситуация в ближайшие годы скорее ухудшится, нежели улучшится. За время массовых выступлений – революций, беспорядков, бунтов – охваченные ими страны к концу 2011 г. потеряли около 60 млрд. долл. Обещанная Евросоюзом помощь «революционным режимам» из-за его собственных острых финансовых проблем вряд ли существенно улучшит их положение. Сложная ситуация остается в Тунисе, где имеется огромная армия безработных. Благополучие этой страны во многом связано с туризмом, по которому сильно ударил мировой кризис. Чем быстрее он будет преодолен, тем скорее и успешнее начнут решаться ее острые социальные проблемы.

Но особенно в тяжелом положении оказался Египет, который, помимо хорошо известных причин, вынужден был принять многочисленных соотечественников, работавших в Ливии. И вопрос вопросов: сохранит ли свою монолитность армия, которая только и может удержать страну от еще больших катаклизмов. Если да, то страна по-прежнему сможет получать помощь от США и, возможно, от других стран. Есть опыт Турции, в которой в периоды острых общественных кризисов армия брала бразды правления в свои руки и добивалась нормализации политической ситуации. Но есть и опыт Ирана, в котором армия вначале безуспешно пыталась справиться с антиправительственными выступлениями, а потом была разложена исламистами. Что можно утверждать наверняка, так это то, что в нынешнем Египте для демократии в ее общепринятом понимании условий нет. Стране нужна сильная власть, которую могут установить и исламисты. Если они проявят гибкость, то смогут получать помощь от богатых стран Персидского Залива. Без иностранных инвестиций трудно мыслимо решение социально-экономических проблем этой страны. Но оно также трудно мыслимо без твердой в ней власти и порядка.