Россия и мусульманский мир № 4 / 2014 - Страница 9

21 июня 2013 г. глава РА Аслан Тхакушинов встретился с представителями ДУМ РА и КК: муфтием – Аскарбием Кардановым, имамом Собо-Мафехабль Мухамеда Хасани41. Президент обсуждал с новыми лидерами вопрос о похоронных обрядах адыгейцев, которые бытуют последние 20 лет, считая, что многие из них не являются мусульманскими: проведение поминок 7 дней, 40 дней и годовщины смерти. Предыдущий муфтий Н. Емиж уделял много времени в «борьбе» против этих нововведений. Нынешнее руководство согласилось, что с этим надо бороться. Они также, как и Н. Емиж, проводят в различных районах республики встречи с населением по этому вопросу, однако довольно скоро «перевели» разговор с президентом РА на другие проблемы, которые их волнуют в большей степени, а именно: на открытие в Республике Адыгея собственного медресе – учебного заведения, которое будет готовить образованных имамов для работы в районах, а также проводить курсы для эфендиев. Президент РА А. Тхакушинов поддержал эту идею.

Известные адыговеды Х.С. Ханаху и О.М. Цветков в своих работах по исламоведению в Адыгее прогнозируют в ближайшем будущем усиление конфликта между мусульманами старшего и молодого поколения, так называемыми «традиционными» и «молодыми» мусульманами42, однако, по нашему мнению, сценарий развития ислама в Адыгее будет несколько иным: «молодые мусульмане» уже победили, получив легально власть внутри исламской общины, и им уже нет необходимости вести борьбу со старшим поколением за сферы влияния. Имевшийся в прежние годы конфликт между «традиционными» и «молодыми» мусульманами все же лежал не в плоскости соблюдения обрядов, а в сфере борьбы за власть внутри исламского сообщества. Поэтому, как нам представляется, они скорее сконцентрируются на работе с молодежью, «обрабатывая» их сознание и душу в нужном для них направлении, оставляя старшее поколение в покое. Скорее всего, в ближайшей перспективе в Республике Адыгея произойдет некоторое усиление противоречий между Духовным управлением мусульман РА и КК, с одной стороны, и различными властными (а может быть и силовыми) институтами – с другой.

Ислам в Российской Федерации преимущественно локализован в его суннитской версии ханифитского толка. В то же время, практически до последнего времени исследователи четко дифференцировали два качественно отличающиеся друг от друга ареала распространения ислама – Поволжье, Урал и Западная Сибирь, с одной стороны, а с другой – Северный Кавказ. На Северном Кавказе за последние два десятилетия религиозно-политический экстремизм и терроризм стали суровой реальностью, поэтому сконцентрируем внимание именно на нем.

На Северном Кавказе, как и в других регионах России и мира, ислам не представляет собой монолита, но разобщен в рамках существующих направлений, толков и идейных течений. В регионе, как и в других субъектах РФ, доминирует его суннитская версия, относительно небольшое количество шиитов (по данным Комитета по делам религий Республики Дагестан около 45 тыс. человек) проживает в южной части этой северокавказской республики. Их невысокая численность и относительная политическая пассивность позволяет в ходе дальнейшего анализа вывести их за рамки рассмотрения.

Что касается толков (мазхабов, или правовых школ в исламе), то с этой точки зрения северокавказский ислам достаточно условно можно разделить на две части: на Северо-Западном и Центральном Кавказе (Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария и Северная Осетия-Алания) представлен ханифитский мазхаб, считающийся самым мягким и гибким в исламе. На Северо-Восточном Кавказе (Дагестан, Чечня и Ингушетия) преобладает шафиитский толк, более жесткий, чем ханифитский.

Однако самое значимое расслоение фиксируется на поле идейных течений в исламе (традиционализм, фундаментализм, модернизм), прежде всего по линии традиционализм – фундаментализм. Каждое из этих течений борется за усиление своего влияния на верующих. Модернистские тенденции в регионе пока еще крайне слабы и противоречивы, и существенной роли в общем раскладе сил не играют. Поскольку самой исламизированной республикой Северного Кавказа является Дагестан, то в дальнейшем в ходе аргументирования тех или иных положений мы будем в большей степени опираться на дагестанский исламоведческий материал.

Традиционный ислам представляет собой, прежде всего институционализированное мусульманское духовенство – административно-управленческий аппарат религиозных организаций – Духовные управления мусульман (ДУМ), а также подведомственные им структуры (мечети, исламские образовательные учреждения и др.). Эти исламские институты принято считать «официальным исламом», или, что характерно для восточной части региона, «мечетным исламом». На Северо-Восточном Кавказе имеется также еще и другая институционализированная группа традиционалистов – сторонники «немечетного ислама», представленные многочисленными вирдовыми, или мюридскими, братствами трех суфийских тарикатов (накшбандийа, кадирийа, шазилийа) во главе со своими руководителями – шейхами и устазами.

Традиционный ислам – сложное, многоуровневое и противоречивое явление. Он также далеко не един. В ДУМах, главных институтах «официального ислама», фиксируются конфликты интересов между отдельными служителями культа. В некоторых республиках, в частности в Дагестане, еще относительно недавно существовал целый ряд этнически ориентированных ДУМов. Имеются противоречия между духовными управлениями мусульман различных северокавказских республик. В рамках созданного в 1998 г. КЦМСК (координационный центр мусульман Северного Кавказа) между некоторыми муфтиями время от времени фиксируется всплеск борьбы за высший пост в данной структуре. Постепенно осуществляется ротация кадров «официального ислама», имамами мечетей, другими служителями мусульманского культа становятся люди, получившие образование за рубежом, а потому нередко являющиеся носителями далеких от традиционных в регионе ценностей.

Другим влиятельным отрядом традиционализма, влияющего на религиозно-политическую ситуацию в республиках Северо-Восточного Кавказа, является суфизм – мусульманский мистицизм43. Например, только в Дагестане действуют около 20 шейхов накшбандийского, шазилийского и кадирийского тарикатов. По этническому составу накшбандийский тарикат, в основном, исповедуют аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы, табасаранцы. Кадирийскому тарикату следуют чеченцы и андийцы. Шазилийский тарикат распространен среди аварцев и в меньшей степени – среди кумыков и даргинцев. Общее число активных суфиев в РД, по различным данным, составляет до 55 тыс. человек, причем примерно 75% из их числа проживают на севере и западе Дагестана. Наиболее влиятельным шейхом одновременно накшбандийского и шазилийского тарикатов, с наибольшим числом мюридов, до недавнего времени был Саид Ацаев (Саид-апанди Чиркейский), трагически погибший из-за самоподрыва «террористки-смертницы» в 2012 г. Авторитетом также пользуются Сиражутджин Исрафилов, Магомед-Мухтар Бабатов, Магомед Курбанов, Магомед-Гаджи Гаджиев, Магомед Рабаданов, Арсланали Гамзатов, Магомед-Хабиб Рамазанов44.

Суфизм также распространен в Чечне и Ингушетии, там действуют более 30 вирдовых братств накшбандийского и кадирийского тарикатов45. Более того, приверженность к суфизму у вайнахов более сильна, нежели у дагестанцев. Однако исследование суфийских структур здесь затрудняется закрытостью от посторонних вирдовых братств, потому исследовательская литература по проблеме в целом скромна. Подчеркнем также, что в центральной и западной части Северного Кавказа суфизм распространения не получил. Этим, по нашему мнению, и объясняется меньшая исламизированность данного кавказского субрегиона по сравнению с Северо-Восточным Кавказом как в историческом контексте, так и в наши дни. Вместе с тем на Северо-Восточном Кавказе отмечается напряженность в отношениях между различными суфийскими структурами, их шейхами и мюридами.