Россия и мусульманский мир № 1 / 2013 - Страница 8

В XX в. идеи «чистого ислама», «идеального мусульманского общества», «возрожденчества» вновь обрели силу и получили свое воплощение в религиозно-политической организации «Братья-мусульмане», возникшей в Египте в 1929 г., основателем которой является Хасан аль-Банна. Его идеи получили дальнейшую разработку в трудах Сейида Кутба и Мухаммеда аль-Газали – идеологов исламского экстремизма. В арабском мире возрожденческие идеи получили дальнейшую разработку в трудах религиозного сирийского политического деятеля Мустафы ас-Сабаи, а также индийским и пакистанским мусульманским мыслителем Абу ал-Алай Маудуди.

Следует обратить внимание на то, что нейтральный по своей богословской сущности фундаментализм может не только нести охранительную функцию, но и принимать модернизаторскую форму. Это связано во многом с необходимостью адаптации исламских норм к условиям индустриальной эпохи современности. В целом фундаментализм не является однородным, он демонстрирует кардинальные различия: он может быть миролюбивым и достаточно спокойно встраиваться в современные реалии, а может быть и оборонительным, защищая свою веру, пытаясь ее сохранить и очистить. Реформаторский салафизм опирается на богатую духовную традицию. Его основоположниками были видные просветители и борцы с угнетением: афганец Джамальаддин аль-Афгани (1839–1898), египтянин Мухаммед Абдо (1849–1905), индостанец Ахман-хан (1817–1898), сириец Абдаррахман аль-Кавакиби (1854–1902).

Идеология фундаментализма может использоваться в своих интересах не только консервативными и реакционными силами, но и прогрессивными. Модернизаторы, как правило, являются сторонниками религиозного рационализма, противопоставляя его слепой вере ортодоксов. Они связывают нравственное совершенствование общины с освобождением норм ислама от многовековых наслоений, полагая, что это будет способствовать и моральному совершенствованию каждого верующего. Поддерживая идею народного суверенитета и стараясь преодолеть все традиционные формы деспотизма, обновленцы предлагают строить мусульманское государство, опираясь на дух ислама. Выдвигая лозунг «Вперед с Кораном», они предлагают одновременно подвергнуть пересмотру и традиционное мусульманское право.

В настоящее время подобную позицию занимают больше не богословы, а представители интеллигенции разных мусульманских стран. Обновленческий салафизм в настоящее время стал частью мусульманского либерально-демократического сознания.

Охранительное направление в реформаторском салафизме ратует за возвращение к нормам раннего ислама, считая, что только шариат может быть единственным регулятором всех отношений в общине. Охранители нацелены на воссоздание нового халифата как единого государства, призванного объединить всех мусульман в мире. Главной целью охранителей является исламизация всего мира. При этом они резко выступают против экспансии ценностей Запада, стараясь всячески противодействовать этому процессу, приостановить его. Стремясь изменить современные социально-политические структуры в духе раннеисламских моделей, они на деле активно политизируют ислам. Многие из них полагают, что, только встав на путь джихада, можно привести ислам к мировому господству.

Охранительный фундаментализм опирается на труды Рашида Рида (1865–1935). Р. Рида рассматривал исламскую общину как нераздельное религиозно-политическое единство. Условием достижения общиной достойного места в мире является создание халифата, где на основе законов шариата нашли бы полное воплощение принципы народного управления.

В охранительном салафизме также можно выделить два направления: умеренных салафитов и экстремистов. С точки зрения умеренных охранителей, процесс очищения ислама и воссоздания общества времен первых Пророков следует трактовать в качестве духовной очистительной революции. Подчинение шариату всех сторон общественной жизни должно сопровождаться и созданием специфических исламских экономических, финансовых и политических институтов. Стремясь к воссозданию мирового халифата, умеренные охранители достаточно терпимо относятся к заимствованиям достижений Запада, считая возможным использовать их в целях объединения мусульман всего мира.

Многие умеренные салафиты заявляют, что не имеют никакого отношения к исламскому экстремизму. В итоговом документе I Исламско-арабского конгресса («Зеленый интернационал») утверждается, что главной целью этой организации является борьба за объединение всех мусульман в деле построения всемирного исламского государства, которое призвано выступать против тирании Запада. Эта цель должна быть достигнута в духе присущих шариату терпимости и демократии.

В некоторых условиях фундаментализм может стать наступательным и агрессивным. В этом случае порождением фундаментализма становится радикализм, выступающий уже в качестве определенной политической практики и идеологической доктрины.

Религиозный радикализм может иметь несколько разных оттенков, однако характеризуется прежде всего тем, что делает акцент на весьма решительной политике, связанной с резкими изменениями. При этом он имеет тенденцию периодически обостряться в кризисные периоды развития общества, во время войн и революций (например, во время Кавказской войны XIX в., современной чеченской кампании). Радикалистская идеологическая ориентация, как правило, сопровождается повышенной политизацией. В этих условиях происходит чрезмерное сближение фундаменталистской духовной основы с практикой насильственных действий, что становится особенно опасным сейчас.

Крайними формами радикализма выступают религиозный экстремизм и терроризм. Эти феномены рассматриваются обычно в качестве отрицательных явлений, поскольку практикуя неприкрытое насилие и конспирацию, действуют часто вне правового поля. Оба явления имеют мощный пропагандистский потенциал. Однако если экстремизм опирается как правило на определенную идеологию и четко обозначает своих противников, то терроризм, реализуя цель максимального устрашения общества, старается использовать любые средства, в том числе и такие, которые приводят к большим жертвам среди мирного населения. Когда не ставится задача найти конкретного противника, делая врагами всех людей, терроризм становится формой «социального сумасшествия».

Терроризм религиозных экстремистов – «это устрашение противников с помощью ничем не ограниченного насилия с целью защиты или доминирования определенной конфессии, реорганизации общественно-политической жизни на религиозной основе, создания религиозного государства».

События, происходящие в регионах распространения ислама, свидетельствуют о том, что некоторые силы активно используют фундаменталистскую фразеологию в политических целях для реализации своих, чаще всего экономических, интересов. Причем это не ограничивается только цивилизованными средствами политической борьбы, но включает и насильственные методы, в том числе и «экспорт исламской революции». В этом случае следует говорить уже не об исламском фундаментализме, представляющем собой религиозный феномен, но об исламизме, который для оправдания политики экстремизма и терроризма часто использует фундаменталистские лозунги.

Мусульманский радикализм нередко отождествляется с исламизмом. Исламизм олицетворяет собой определенную идеологическую доктрину и основанную на ней активистскую религиозно-политическую практику, направленную на использование любых средств в борьбе против оппонентов («неверных»). Исламизм требует абсолютного контроля и как правило стремится к максимальной мобилизации своих сторонников. Для представителей исламского радикализма во всем мире характерна ярко выраженная антизападная и антихристианская позиция.

Салафиты – охранители экстремистского толка стремятся не только добиться воссоздания халифата и установления господства шариата в планетарном масштабе, но и нацеливают своих последователей на резкое ускорение подобных изменений в полном объеме. Они жестко выступают против политики Запада и западного образа жизни, отвергают демократию и политический плюрализм, критикуют прозападную политику правящих в странах ислама политических элит. Справедливое правительство в исламском государстве должно быть авторитарным, считают охранители, поскольку покоится на божественном авторитете исламского закона. Один из лидеров алжирского Фронта национального спасения высказался по этому поводу: «За Бога не голосуют – ему повинуются».