Россия и мусульманский мир № 1 / 2010 - Страница 11

Тем не менее народный чеченский суфизм стал вполне надежным заслоном против разрастания радикального ислама, чему способствовало и изменение политики руководства Российской Федерации в отношении Чеченской Республики, которая стала более гибкой. Несмотря на то, что чеченский кризис не был межконфессиональным, религиозный фактор, несомненно, сыграл свою роль, как в его эскалации, так и урегулировании.

Сегодня Кавказ, как и в предшествующие столетия, является зоной напряженной геополитической игры, исторически называемой «Большая Игра» между англосаксонским миром (ранее Великобритания, сегодня США) и Россией за контроль над стратегическим центром Евразии. Для США установление прямого влияния на Кавказе необходимо для реализации проекта «Великий Ближний Восток», который предполагает конфликт с Ираном и Сирией и контроль над нефтедобывающими зонами Ближнего Востока (в том числе над Каспием). Кроме того, действуя через Кавказ, США дестабилизируют ситуацию в самой России, препятствуют интеграционным процессам на постсоветском пространстве. США на Кавказе действуют как прямо, так и путем манипуляции другими субъектами мировой и региональной политики, реализуя здесь собственный интерес и поддерживая другие проекты, среди которых можно назвать европейский, натовский, туранский, арабо-исламистский и др. Немаловажная роль в выдавливании России с Кавказа отводится проамериканской Грузии, США не теряют надежды плотно вовлечь в фарватер своей геополитики Азербайджан и даже Армению. В целом непосредственно в геополитике всего кавказского макрорегиона участвуют следующие основные силы:

– мировые державы, их союзы и объединения (Россия, США, Евросоюз, НАТО);

– региональные государства (Турция, Иран, Саудовская Аравия);

– непосредственно южнокавказские страны (Грузия, Азербайджан, Армения);

– нетрадиционные субъекты политики: непризнанные государства Южного Кавказа (Абхазия, Нагорный Карабах, Южная Осетия), а также различные ТНК (транснациональные корпорации), НПО (неправительственные организации), НКО (некоммерческие организации) и др.

Развал Советского Союза и отход России на север привели к нарушению исторически сложившегося в XIX–XX вв. геополитического и стратегического равновесия в Кавказском регионе. Здесь возникла во многом качественно новая геополитическая ситуация, неблагоприятная по ряду параметров для национальных интересов и безопасности России. Государства Южного Кавказа – Азербайджан, Армения и Грузия – перешли в сферу внешней геополитики России, республики Северного Кавказа остались в лоне внутренней региональной геополитики Москвы. Северный Кавказ выступает сложившимся социально-экономическим и историко-культурным регионом в течение уже более ста лет. Он включен в систему трансрегиональных этнополитических отношений, а происходящие здесь процессы оказывают воздействие не только на региональную, но и общероссийскую, и кавказскую социально-политическую ситуацию, включая проблему национальной безопасности.

Северо-Кавказский регион представляет собой наиболее полиэтничный район России со сложным этноконфессиональным составом населения, различными по типу субъектами Российской Федерации: 7 республик, 2 края, 1 область. Этнизация политического пространства и государственного аппарата республик на Северном Кавказе, обострение борьбы религиозного традиционализма, фундаментализма и модернизационных процессов, ослабление федеральной власти в 90-е годы обострили проблемы национальной безопасности. Резкая актуализация в этот период конфликтного потенциала в регионе (прежде всего чеченский кризис) усилила здесь позиции сепаратистских сил. Ситуацию осложняли следующие основные конфликтогенные факторы:

1. Многонациональный характер региона. На территории Северного Кавказа проживает наибольшее, в сравнении со всеми остальными регионами России, количество наций и этнических общностей. Сам по себе многонациональный характер региона не является причиной возникновения межнациональных конфликтов, но выступает фактором, усложняющим процесс примирения и нахождения консенсуса в случае конфликта различных групп.

2. Уровень влияния на общество традиционных социальных институтов. Такие структуры, как советы родов (тейпов, тукхумов и др.), старейшин, религиозные братства, действуют на основании норм права эпохи «военной демократии» более чем тысячелетней давности. Можно уверенно говорить о том, что нарушения прав человека в регионе, совершаемые традиционными социальными институтами, сопоставимы по своим масштабам с нарушениями, ответственность за которые ложится на государство. Подобная система права исходит из неполноправности всех «чужаков», т.е. представителей других народов.

3. Географические особенности территории и негативная историческая память. Вследствие высокой плотности миграционных потоков и ограниченности жизненного пространства в большинстве республик Северного Кавказа имеется множество территорий, на историческое владение которыми могут претендовать два или несколько народов, что до сегодняшней поры может выступать поводом вооруженного конфликта или скрытой межнациональной напряженности. В этих условиях крайне значимо проявляется фактор «исторической памяти» народов, что в значительной мере облегчает задачу идеологического обоснования деятельности радикально-националистических и социально-политических экстремистских движений и организаций. Ситуацию осложняет и негативный исторический опыт произвольного изменения административно-территориальных границ в 20–40-х годах XX в., приведший к частым несовпадениям ареала проживания народов и границ административно-территориальных образований, возникновению явления «разделенных народов».

4. Активизация радикального фундаментализма. Именно на Юге России находятся главные центры радикального салафизма (ваххабизма) – крайне политизированной формы бытования ислама, которая используется лидерами национальных радикалов и сепаратистов в своих целях. Религиозная и национальная идеи в ходе войны против государства выполняют различные функции. Национальная идея служит для объединения «своих» в интересах национальной элиты, решившей расширить свое влияние и возможности. Исламистский фундаментализм обеспечивает поддержку радикальным национальным движениям со стороны других национальных групп в России и за рубежом.

5. Комплекс социально-экономических факторов. Среди факторов, оказывающих наиболее существенное влияние на содержание и характер общественно-политической и социально-экономической ситуации на Северном Кавказе, следует назвать кризисное состояние экономики большинства субъектов региона. По большинству социально-экономических показателей субъекты ЮФО (особенно республики Северного Кавказа) находятся на последнем месте среди других регионов России. Для Южного федерального округа характерна высокая неравномерность экономического развития. Свыше 80% суммарного валового регионального продукта дают пять территорий так называемого «степного Предкавказья» – Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская, Волгоградская и Астраханская области. Но и внутри республик Северного Кавказа весьма высоки свои внутренние диспропорции экономического развития. Депрессивное состояние экономики своим неизбежным следствием имеет высокий уровень безработицы. По итогам исследования занятости населения, проведенного Госкомстатом в мае 2004 г., уровень безработицы в ЮФО в целом заметно выше среднероссийских показателей. Особую озабоченность вызывает непропорционально высокий уровень молодежной безработицы, являющейся питательной средой для радикально-экстремистских организаций, вербующих своих сторонников в молодежной среде, в том числе и с использованием приемов материального поощрения, оказания финансовой помощи новым членам организации. Во всех субъектах ЮФО нестабильность экономики и высокий уровень безработицы определяются как один из основных конфликтогенных факторов.