Рискованная игра Лютиена - Страница 64

Скважина находилась на уровне глаз хафлинга. Он заглянул в нее, а затем смело открыл дверь.

При свете Лютиен увидел, что дворец Принстауна изнутри такой же роскошный, как и снаружи. На стенах висели огромные, искусно вытканные гобелены, а вдоль всего коридора стояли деревянные резные постаменты, на каждом из которых виднелось какое-нибудь произведение искусства: бюсты королей, героев, или просто скульптуры, или даже драгоценные камни и украшения в стеклянных футлярах.

Не один раз Лютиену пришлось силой оттаскивать Оливера прочь — хафлинг был просто загипнотизирован видом таких сокровищ на расстоянии протянутой руки.

Но для Лютиена Бедвира существовало только одно сокровище, которое он хотел забрать из дворца.

Постепенно друзья приблизились к центру здания. Переходы становились все более роскошными и разукрашенными, сокровища все дороже и все ближе друг к другу, что вроде бы подтверждало рассуждения Оливера о местоположении герцога. Но одновременно с этим становилось все светлее, через каждые двадцать шагов с потолка свисали хрустальные канделябры, в которых горели сотни свечей. Многие двери были распахнуты, и все боковые комнаты освещены. Время подходило к полуночи, но дворец отнюдь не спал. Этот шум и оживление застали обоих, и особенно Лютиена, врасплох, он даже подумывал повернуть обратно и дождаться более позднего времени, но Оливер и слышать об этом не хотел. Теперь они находились внутри, и любое промедление было смертельно опасно и для них, и для Кэтрин.

— Кроме того, — спокойно добавил Оливер, — мы ведь даже не знаем, когда это сборище закончится. В Гаскони господа иногда не ложатся спать до утра, и так каждую ночь.

Лютиен не стал спорить; он просто последовал за своим крошечным другом в бальный зал. Купцы и их разряженные дамы танцевали в боковых комнатах, часто выходя в коридор, чтобы тут же присоединиться к веселью в соседней комнате. И, что было еще хуже для Лютиена с Оливером, здесь было полно преторианских гвардейцев.

Хафлинг предложил двигаться в открытую, притворяясь участниками бала. Лютиен понимал, что даже его волшебная накидка не поможет им в густой толпе, а потому неохотно согласился. В конце концов, он был хорошо одет, особенно если учесть свисавший с плеч мерцающий алый плащ, а уж Оливер всегда был одет с достаточной пышностью. Они смешались с толпой и продолжили свой путь по коридорам. Оливер небрежным движением прихватил два кубка вина с подноса первого же встретившегося слуги-циклопа.

Атмосфера была еще более опьяняющей, чем вино, с музыкой и возбужденными разговорами, обещаниями любви от похотливых купцов чрезмерно податливым дамам. Оливер чувствовал себя как дома, и это беспокоило Лютиена, который всегда предпочитал открытый бой. Однако вскоре стало окончательно ясно, что их маскировка, или, вернее, отсутствие оной, срабатывает, и тогда Лютиен почувствовал себя настолько лучше, что даже сумел выдавить улыбку, когда в его объятия упала молодая особа, которая, пьяно спотыкаясь, вышла из боковой комнаты.

Улыбка Лютиена быстро растаяла; накрашенная и надушенная женщина очень напоминала ему леди Элению, даму из свиты виконта Обри, который приезжал в Дун Варну, его родной город на далеком острове Бедвидрин. С этих двух дам, Элении и Авонезы, сопровождавших виконта, все и началось; их поведение повлекло за собой смерть Гарта Рогара, друга детства Лютиена.

Лютиен поставил женщину на ноги и твердо отстранил ее, хотя она тут же опять на нем повисла.

— О-о-о, какой сильный! — Красотка прошлась пальцами по мускулам руки Лютиена; в ее глазах зажглась похоть.

— Сильный и вполне доступный, — пообещал Оливер, сразу поняв, что это может закончиться неприятностью. Он встал между ними. — Но сперва нам с моим сильным другом нужно увидеть герцога, а мы, — хафлинг беспомощно оглянулся, — никак не можем его найти!

Женщина, казалось, вовсе не заметила болтовни Оливера. Она снова потянулась, чтобы погладить руку Лютиена, не обращая внимания на откровенную неприязнь, светящуюся в его глазах.

— Да, да. — Оливер потянул любвеобильную даму за руку так сильно, что она вынуждена была наклониться и взглянуть на него. — Вы сможете погладить все его сильное тело, но только после того, как мы встретимся с герцогом. Вы знаете, где он?

— О, Парри ушел давным-давно, — сказала дама, и друзья нахмурились. Тысяча вопросов обгоняли один другого в мыслях Лютиена. Куда мог уйти герцог? И где тогда Кэтрин?

— В свою спальню, — добавила леди, и Лютиен чуть не вздохнул вслух от облегчения. Значит, Парагор все-таки во дворце!

— Говорят, он там с дамой! — заговорщицки шепнула леди.

Оливер расслышал нотку ревности в ее голосе и, хорошо зная нравы придворных, которые заводили романы только в своем узком кругу, что нередко приводило к кровосмешению, ничуть не удивился, услышав продолжение.

— Иностранка, — сообщила леди с крайним презрением.

— Значит, мы должны найти его раньше, чем… ну, до того… — хафлинг подыскивал наиболее деликатный способ для выражения своей мысли. — В общем, раньше, — просто сказал он и подмигнул, желая показать, что он имел в виду.

— Куда-то туда, — ответила леди, тыкая пальцем вдоль коридора, в том же направлении, куда друзья двигались ранее.

Оливер улыбнулся и приподнял шляпу, затем повернул женщину и подтолкнул ее назад в ту комнату, из которой она вышла.

— Эти люди мне отвратительны, — сказал Лютиен, когда они пошли дальше.

— Конечно, — поддержал его хафлинг. Но он хорошо помнил не столь давнее время, когда ему тоже случалось принимать участие в подобных забавах, всегда подставляя сочувствующее плечо тем дамам, которым не удавалось заарканить самых богатых, или самых могущественных, или самых шикарных джентльменов (впрочем, Оливер всегда считал самым эффектным себя). Конечно, эти люди отвратительны, как сказал Лютиен, а их страстишки мелочны и недолговечны. Немногие из дворян Гаскони или Эйвона, которых сейчас наблюдал Оливер, делали что-нибудь существенное. Чаще всего они проводили время в подобных пьяных увеселениях, с роскошной едой и десятками раскрашенных молодых женщин. Эти ежедневные сборища являлись оргиями похоти, жадности и обжорства.

Но, с точки зрения Оливера, иногда это было очень даже приятно.

Друзья стали проявлять большую осторожность, по мере того как они подходили к центру дворца, потому что там встречалось все меньше пьяных гуляк и все больше циклопов, особенно стражников из преторианской гвардии. Музыка становилась тише, свет — мягче, и наконец Лютиен решил, что им следует прекратить передвигаться в открытую и пора прибегнуть к защите магического плаща.

— Но как тогда мы получим информацию, которая приведет нас к этому человеку? — запротестовал Оливер.

Это было резонным возражением, поскольку они по-прежнему не имели понятия, в какой комнате может находиться герцог Парагор, и даже не были уверены, что «иностранка», о которой говорила дама, — это действительно Кэтрин. Но Лютиен не переменил своего решения.

— Слишком много циклопов, — сказал он. — И мы тут явно неуместны, даже в качестве приглашенных во дворец гостей.

Оливер пожал плечами и спрятался под накидку. Лютиен двигался вдоль стены коридора, осторожно переходя из одной тени в другую. Вскоре они подошли к лестничной площадке. Вот теперь друзья действительно оказались перед дилеммой, потому что понятия не имели, куда идти. На четвертый этаж или на второй? Или стоит оставаться на этом же уровне, потому что коридор тянулся дальше?

Теперь им явно нужна была хоть капля удачи, и удача, как обычно, вовремя вспомнила о своих любимцах. Пара служанок, женщин, а не циклопов, поднималась по лестнице, сплетничая о герцоге. На них были простые белые одежды, и Оливер решил, что они либо кухарки, либо горничные.

— Сегодня у него такая хорошенькая! — говорила старуха, чей единственный зуб, кривой и желтый, под странным углом нависал над нижней губой. — Рыжая-рыжая, ну прямо огонь!

— Вот же старый паскудник! — сказала другая, не намного моложе и привлекательней первой. — Он старше в два, если не в три раза!