Риск - Страница 6

— Снимите-ка шляпку, — приказал он.

Я ошеломленно вытаращила на него глаза.

Тогда он поднял руки, собираясь сделать это сам, и я поспешно развязала ленты и сняла шляпку.

Он приподнял пальцем мой подбородок и внимательно посмотрел мне в лицо.

Я неохотно подняла на него глаза, завороженная пристальным взглядом голубых глаз.

— Хм-м, — промолвил он. Затем усмехнулся. Усмешка эта мне совсем не понравилась. Он повернул мое лицо сначала влево, потом вправо, изучая мой профиль. Граф явно что-то обдумывал.

Меня всегда считали хорошенькой, но, поверьте, мое лицо не из тех, что способны свести с ума и зажечь костер страсти в первом встречном. Да и что в нем особенно примечательного — формой напоминает сердечко, волосы каштановые, глаза карие. Вот моя сестра — та настоящая красавица.

Тут лорд Уинтердейл нахмурился и сказал:

— Клянусь Георгом, я это сделаю.

— Что вы сделаете? — в замешательстве спросила я. — Вышвырнете меня вон?

— Любой ценой заставлю тетушку вывезти вас в свет, — ответил он.

Я подозрительно уставилась на него.

— С какой это стати вы вдруг изменили свое решение? Всего несколько минут назад вы отпускали на мой счет едкие замечания и называли шантажисткой. Вы заставили меня стоять, а сами расселись передо мной, словно султан, осматривающий очередную кандидатку в гарем.

— Бог ты мой, — пробормотал он. — Шантажистка, требующая к себе почтительного отношения. Это что-то новенькое.

— А у вас большой опыт общения с вымогателями? — ядовито осведомилась я.

— Не будьте злюкой, мисс Ньюбери, — сказал он и провел пальцем по моей щеке. — Вам это не идет.

Я открыла было рот, намереваясь ответить, но в этот момент в дверь библиотеки постучали, и на пороге появился дворецкий.

— Приехала леди Уинтердейл и желает говорить с вами, милорд. Я решил предупредить вас о ее визите на случай, если молодая особа все еще здесь.

— Благодарю, Мэзон.

— Мне попросить леди Уинтердейл подождать, милорд?

— О нет, ни в коем случае, — любезно отозвался лорд Уинтердейл. — Проводите ее в библиотеку.

Дворецкий с невозмутимым видом поклонился и исчез за дверью.

Граф взял меня за локоть.

— А теперь, мисс Ньюбери, если вы соблаговолите пройти вот сюда, нам удастся на время спрятать вас за портьерой, — промолвил он.

Я вытаращила на него глаза:

— Вы хотите, чтобы я спряталась за портьерой?

— Мне кажется, это в ваших же интересах, — насмешливо ответил он.

Он забавлялся, это ясно!

Портьера из золотистого бархата, на которую он указывал, обрамляла узкое высокое окно позади письменного стола.

— Ну, живо! — скомандовал он, и я, повинуясь его приказу, бегом бросилась к окну, и скользнула за портьеру. Золотистый бархат щекотал нос, и я прижалась к стене, чтобы его не касаться. Граф поправил складки портьеры, чтобы скрыть кончики моих туфель.

Несколько мгновений спустя я услышала, как дверь библиотеки отворилась и хорошо поставленный женский голос, который мог принадлежать только благовоспитанной даме из общества, промолвил:

— Ах, вот ты где, Филип. Я должна с тобой поговорить.

— Это вы, тетя Агата! Как приятно видеть вас в такое прекрасное утро. Чем могу служить?

Обмен любезностями между двумя людьми, скрытыми от меня бархатной портьерой, был исключительно светским, но я сразу же поняла, что они недолюбливают друг друга.

— Я бы хотела обсудить с тобой, когда нам назначить бал в честь Кэтрин.

— Присаживайтесь, тетя Агата, — вежливо пригласил лорд Уинтердейл.

Как это мило, мрачно подумала я, что он не заставляет ждать стоя всех женщин, приходящих к нему с визитом.

Зашуршали шелковые юбки — его тетушка уселась в одно из кресел. Как только она устроилась, граф почтительно промолвил:

— Мне очень приятно, что вы просите моего совета, но я не понимаю, какое отношение ко мне имеет первый бал Кэтрин.

— Филип! Да самое что ни на есть прямое! Мы ведь даем бал в Мэнсфилд-Хаусе.

Лорд Уинтердейл молчал.

— Так или нет? — резко повторила леди Уинтердейл.

— Меня не посвятили в эти планы, — произнес наконец лорд Уинтердейл.

— Ну конечно, бал будет только здесь и нигде больше, — отрезала леди Уинтердейл. — Мэнсфилд-Хаус — один из немногих особняков в Лондоне, в которых есть бальные залы. Мы устраивали здесь первый бал Евгении, и я намерена и первый бал Кэтрин устроить здесь же.

— Да, но когда вы давали бал в честь Евгении, лордом Уинтердейлом был мой дядя. Теперь же им являюсь я. Разница есть, как вы считаете?

На этот раз умолкла леди Уинтердейл.

Наконец она произнесла:

— Филип, ты хочешь сказать, что не позволишь мне и Кэтрин устроить бал в этом доме?

Судя по ее тону, можно было предположить, что она вот-вот взорвется.

— Я этого не говорил, — миролюбиво возразил лорд Уинтердейл. — Если быть точным.

— Тогда что ты имеешь в виду?

Лорд Уинтердейл тут же изменил направление беседы.

— Я только что получил письмо от одного старого друга моего отца. Он пишет, что еще один старый друг отца, лорд Уэлдон, недавно умер и оставил двух своих дочерей без гроша. В завещании лорд Уэлдон имел несчастье назначить меня их опекуном.

— Тебя?! — с неподдельным ужасом воскликнула леди Уинтердейл. — Тебе же всего двадцать шесть лет. Ты не можешь быть ничьим опекуном, Филип, ты слишком молод. Ты о себе-то не можешь как следует позаботиться и совершенно не умеешь управлять собой.

Лорд Уинтердейл язвительно заметил:

— Поверьте, дорогая тетушка, по сравнению с лордом Уэлдоном я просто образец добродетели.

До меня снова донеслось шуршание шелковых юбок — леди Уинтердейл заерзала в кресле.

— Но какое это имеет отношение к балу Кэтрин?

— А вот какое, — сказал лорд Уинтердейл. — Я бы хотел, тетя Агата, чтобы вы представили обществу мисс Ньюбери вместе с Кэтрин и вывозили ее в свет в течение всего сезона.

Ответ леди Уинтердейл последовал незамедлительно:

— Это невозможно. Совершенно невозможно. Я знаю, кем был Уэлдон, — у него репутация такая же ужасная, как и у твоего отца. Я не хочу иметь никаких дел с его дочерьми.

Я почувствовала, как руки мои сжимаются в кулаки. Она была права насчет отца, но это не умерило моего желания хорошенько стукнуть ее за такие слова.