Rise (СИ) - Страница 107

Наклонившись вперед, она приблизила свое лицо к моему, и сделав глубокий вдох, поцеловала меня. Теплые мягкие губы накрыли мои, и я застыл. Если мое сердце забилось в ускоренном ритме от неожиданности, то сердце Амелии колотилось как сумасшедшее. Я почувствовал, как часто бьется нить пульса под тонкой кожей на ее запястье, которое я придерживал второй рукой. Голова слегка закружилась.

Отстранившись, она снова посмотрела на меня странным, скорее даже страстным взглядом. Ее глаза сейчас казались практически черными: из-за расширившихся зрачков почти не было видно рисунка радужки. Лицо ее раскраснелось, чуть подрагивающие пальцы потеплели.

— Драко, — выдохнула она.

А я просто сидел и не шевелился. “Что я творю?” — пронеслось в голове громким пронизывающим шепотом. Но все остальные мысли застыли, словно подернутые льдом. С трудом мне удалось кое-как проанализировать ситуацию.

Я знал, что не испытываю к Амелии никаких чувств, кроме дружеских. Но так было только на данный момент. Можно ли устоять, когда тебя так настойчиво зовут? Нужно ли? Гермиона… Она — наверное единственная причина, по которой я игнорировал теплые красноречивые взгляды Амелии. Я был влюблен в Гермиону, в этом уже не приходилось сомневаться. Только вот это было, скорее, моей проблемой, чем препятствием между мной и Амелией. Грейнджер, естественно, не испытывала ко мне никаких чувств. Мало того, с появлением Питера Грина ее жизнь, похоже, должна была измениться. Я не был идиотом настолько, чтобы не замечать пробежавшую между этими двумя симпатию. Сегодня я наблюдал за ними слишком близко… Может, Амелия — моя возможность забыть о Гермионе, потому что иначе мне и дальше будет больно.

Я знал, что Алекс, возможно, меня не простит, если я стану встречаться с Амелией, ведь когда-то я уже заявлял ему с честными глазами, что она совершенно не в моем вкусе, но, если быть откровенным, в глубине души я давно подозревал о чувствах Амелии и, если бы больше заботился о друге, рассказал бы ему все еще тогда, когда начал понимать намеки. Но моя эгоистичная натура тешилась проявлениями внимания, а еще мне не хотелось портить отношения с Алексом, да и причинять боль своими рассказами тоже. Но сейчас эти двое совсем разругались, потому, наверное, мои действия нельзя было считать предательством…

Я знал, что вот эта сидящая передо мной девушка неглупа, хороша собой и приняла меня таким, какой я есть, и что, протяни я сейчас руку, она станет мне еще ближе и будет еще более преданной.Только надо ли мне все это?

— Амелия, я… — слов не было, потому что я понятия не имел, что говорить.

Она закрыла мне рот ладонью, приблизилась к моему лицу и заглянула своими бездонными глазами в мои. От резкого движения щелкнула заколка, и волосы, вырвавшись из плена, каскадом рассыпались по плечам и обрамили пылающее лицо Амелии, щекоча мои щеки и глаза.

— Молчи. Сейчас не надо ничего говорить, — зашептала она, и я почувствовал горячее дыхание на своей щеке. — Я буду ждать твоего ответа позже. А сейчас просто поцелуй меня еще раз и уходи. Хорошо?

И я поцеловал ее, обняв за плечи. Просто потому, что она попросила, и я повиновался порыву. А потом оттолкнул слегка и, не говоря ей ни слова, направил палочку на кресло и выбрался в коридор.

Тихо хлопнула закрывшаяся за мной дверь лазарета, а меня обдало прохладой, гулявшей во всех коридорах замка. Я сделал глубокий вдох и, наконец, очнулся. Включился. Пришел в себя, как будто до этого просто спал и наблюдал за всем со стороны. Что я наделал?

*

Ни на следующий, ни через день Амелия на занятиях не появилась. Алекс, когда я спросил его, сообщил мне, что мадам Помфри решила оставить ее в Больничном крыле по крайней мере до конца недели. Я только вздохнул с облегчением. Амелия все так же отказывалась говорить с Алексом, но он, казалось, принял это как данность, и сообщил, что хочет избавиться от своей фобии, а потом уже снова просить прощения.

Так и не решившись сказать Алексу, что происходило между нами с Амелией, я делал вид, что все оставалось как всегда. Наверное, попросту потому, что еще сам не решил, происходило ли между нами что-то серьезное.

Каждый день я виделся с Гермионой в лаборатории. Она помогала мне заниматься, указывала на ошибки, которые я совершал, и разговаривала со мной подчеркнуто вежливо и сухо. Меня это очень злило, но я старался не подавать виду, пытаясь вывести ее на доверительный разговор, какие у нас уже не раз происходили. Все попытки были тщетными.

Я делал успехи в занятиях, но терпел полное фиаско в отношениях.

Казалось, я всюду видел Грина в компании Гермионы. Я периодически встречал их вместе перед занятиями по трансфигурации, они сидели рядом за преподавательским столом, и даже в лабораторию он наведывался почти каждый день. Она ему улыбалась, как улыбалась когда-то Поттеру и Уизли, а я снова чувствовал себя брошенным и одиноким, человеком без будущего и надежды.

Ровно через полторы недели после увольнения Куппер у нас состоялось первое занятие по ЗоТИ с новым преподавателем.

Мы с Алексом зашли в кабинет раньше других и устроились на своих привычных местах. Помещение уже успели восстановить после пожара, и теперь ничто не напоминало о том неприятном инциденте. Сейчас столы в аудитории стояли рядами, как и в любом другом учебном классе. Только преподавательский стол переместился с дальнего угла в центр помещения.

Грин уже сидел за своим столом, листая учебник и делая пометки на полях. Он здоровался с каждым входившим в кабинет и просто излучал добродушие.

— Как думаешь, он на самом деле такой безупречный или притворяется? — с усмешкой спросил Алекс.

— Притворяется, гад, — ответил я.

— Уверен?.. Ты только посмотри на его волосы. Слушай, я тут подумал, может и тебе такие отрастить, а? — поддел меня он и взглядом указал на Грина, который сейчас как раз стоял к нам спиной.

— Пошел ты, — огрызнулся я. — Я не хочу выглядеть как мой отец или этот пижон с хвостом.

— Это же просто шутка, — надулся он. — Не хочешь — не надо. Хотя… — он замолчал, в кабинет зашла Амелия.

Грин поприветствовал ее, как и всех других, она ответила что-то невразумительное и направилась к тому месту, на котором она сидела с начала второго семестра. Бросив на меня взгляд, она заметила, что Алекс смотрит в ее сторону, и тут же отвернулась. Он хмыкнул, демонстративно открыл книгу и уставился на убористые строки текста.

— Драко, скажешь мне, когда урок начнется, — заявил он.

Я снова посмотрел на Амелию, и наши взгляды встретились. Она кивнула головой в сторону Грина и скорчила смешную гримасу, а потом улыбнулась и подмигнула мне. Я едва сумел сдержать улыбку. В этот момент на соседнее с ней место уселся Райт и наш молчаливый диалог с переглядыванием закончился.

Через пару минут Грин поднялся из-за стола и привлек внимание студентов.

— Добрый день, — начал он, улыбнувшись. — Как вы уже знаете, меня зовут профессор Грин, я некоторое время буду вести у вас занятия по защите от темных искусств, но я понятия не имею, кто будет принимать у вас ЖАБА по этому предмету. Почти уверен, что до конца учебного года я не останусь. Надеюсь, мы с вами сработаемся на этот короткий промежуток времени. Наслышан о вашем предыдущем преподавателе, потому хочу заверить, что на моих занятиях такого беспредела никогда не будет. Снимать по двадцать-тридцать баллов за раз — это скучно, то ли дело сразу по пятьсот, — в аудитории послышались неуверенные смешки.

— Конечно же, я шучу. Я не считаю, что снятие баллов будет хоть как-то способствовать повышению ваших навыков в защите от темных искусств. А ведь именно с этой целью мы с вами здесь вместе и собрались — чтобы вы научились распознавать опасность и могли защищаться в случае необходимости. Защищаться, но не нападать. Нападение — удел слабых, тех, кто не может решить вопрос или проблему другим способом.

Грин прошелся чуть вперед и встал рядом со своим столом.

— Прежде всего решим организационные вопросы. Практики с опасными существами у вас в первом семестре было хоть отбавляй, так что теперь мы сбавим обороты. Однако это не значит, что мы окунемся в пучины скуки и уныния, изучая только одну теорию. Нет. Мы будем совмещать все вместе, делиться опытом, развиваться, ну и, конечно, ненавязчиво готовиться к экзамену. Мне бы очень хотелось, чтобы вам было интересно на моих занятиях, и я постараюсь эту задачу выполнить.