Римское дело комиссара Сартори - Страница 40

Мэри Джойс

На огромные сосны Пинчо падал дождик, до такой степени густой и тонкий, что казался жидкой пылью. Внизу расстилался и терялся из виду город со своими тысячными источниками света и хаотическим мельканием фар автомобилей.

Сидя в машине без опознавательных знаков, комиссар Сартори и агент Мариани следили за инспектором Банделли, которая медленно прогуливалась по балюстраде. Она была одета в желтый плащ, в руке держала белый зонтик. Своими стройными, нервными ногами и регу­лярными передвижениями из одного конца площадки в другой Банделли производила впечатление проститутки, фланирующей в поисках клиен­тов. Действительно, двое мужчин, искателей приключений, атаковали ее порознь, но девушка остановила их тоном, который не нуждался в комментариях.

Часы на приборной доске показывали 9.50.

У инспектора был маленький радиопередатчик, ловко замаскирован­ный брошкой; приемник находился в полицейском автомобиле. Не раз до ушей Сартори ясно доносился кашель девушки. Однако обратной связи с инспектором у комиссара не было.

В сотне метров за киоском расположилась вторая полицейская машина с бригадиром Короной и агентом Тортуозо.

На террасе Пинчо, как обычно, раскатывали в автомобилях тури­сты, бездельники и люди высшего света. Несмотря на дождь, воздух был теплый, почти весенний.

Десять часов.

Инспектор остановилась, повернулась спиной к городу и оперлась на перила. В автомобиле Сартори раздалось чихание, и полицейские увидели, как голова девушки качнулась вперед.

— Бедняжка, она же простудится! — воскликнул комиссар.

— Эта девушка — просто молодчина, — отозвался Мариани.

— О да! Конечно. И к тому же, хорошенькая.

Агент рассмеялся.

— Нет агента в комиссариате, кто бы не заметил ее.

Зажужжал радиотелефон.

Сартори снял трубку.

— В чем дело, Корона?

— По боковой улочке к нам приближается серебристый «Мазерати». Должно быть, тот, что нас интересует. Прием.

— Понял. Всем внимание. Прием и конец связи. — Комиссар положил трубку и сказал: — Наверное, она.

Инспектор также заметила «Мазерати», медленно двигающийся по улице с включенными фарами, и поспешно закурила сигарету, чтобы взять себя в руки.

— Тот самый «Мазерати»? — спросила она по передатчику.

Мариани включил на мгновение фары, отвечая утвердительно услов­ленным сигналам. «Мазерати» остановился в конце балюстрады под дере­вом.

— Это она, — подтвердил Сартори. — У машины длинная царапина с правой стороны. Ее сделал муж как-то вечером.

Пирошка вышла из автомобиля и медленно двинулась по балюстраде, на ходу раскрывая зонтик. На ней было короткое пальто из оленьего меха. Высокая, стройная, гибкая, она шла размеренным, танцующим шагом, напоминающим о ее прошлом манекенщицы. Светлые волосы, собранные на затылке в узел, придавали ее профилю классический стиль.

Хотя инспектор была единственной женщиной на террасе в этот момент, Пирошка не приблизилась к ней; она остановилась у перил, словно любуясь панорамой. Трое мужчин, которые болтали неподалеку, с восхи­щением повернулись в ее сторону.

В автомобиле Сартори послышался негромкий голос инспектора:

— Иду на сближение.

Комиссар не отреагировал.

Девушка двинулась к синьоре Соларис, остановилась в двух шагах от нее и оперлась на перила. Неожиданно на балюстраде появились два карабинера. Они медленно пересекли площадку. Пирошка заметила их и оцепенела.

Послышался голос инспектора:

— Не бойтесь, синьора. Они не к нам.

Соларис резко повернулась к ней.

— Это вы? — Ее голос прозвучал неясно и отдаленно. Очевидно, инспектор догадалась о нечетком приеме звука и сократила дистанцию, переместившись вправо.

— Это я, — подтвердила она.

Голос Пирошки был твердым и резким.

— Вы еще не утомились мучить меня? Что я вам сделала, господи?

Инспектор ответила мягко, немного иронично:

— Синьора, нам надо как-то жить. А этот способ — такой же, как и любой другой. Вы знаете, что интересовало Паладини?

— Тише, умоляю вас!.. Мне кажется, я схожу с ума! — Короткая пауза, потом голос Пирошки стал заискивающим: — Я удивляюсь вам.

— Почему?

— У вас вид не...

— ...шантажистки?

— Ну. Такая хорошенькая, такая респектабельная. — Пирошка колебалась мгновение, потом добавила более теплым тоном: — Такая. такая женственная.

— О боже! — простонал Сартори. — Она ухаживает за ней.

Послышался смешок инспектора.

— Синьора, я не для вас. Мне нравятся мужчины. Я живу согласно природе. Что касается моего внешнего вида, то шантажисты не выделяют­ся особыми приметами. Вы принесли деньги?

— У меня с собой два кольца. Они стоят больше пяти миллионов.

— Хорошо.

— А вы принесли копию?

— Да.

Пирошка замолчала на некоторое время, затем возобновила разговор:

— Но кто гарантирует мне, что не существует другая копия? Я не могу раздавать направо и налево свои драгоценности. Мой муж заподозрит.

— Будьте спокойны, синьора. В этом смысле я женщина слова. И потом, поверьте, вы мне очень симпатичны.

— Но вы ведь меня даже не знаете.

— Напротив, я знаю вас очень хорошо.

Сартори и агент увидели, что Пирошка положила руку на плечо инспектора. В автомобиле раздался ее взволнованный и хриплый голос.

— Мы могли бы стать друзьями.

— Я вам уже сказала.

— Да, да, согласна. Но быть друзьями — не значит склонять вас силой к тому, о чем вы думаете.

— Как вы мыслите эту дружбу? А потом вы уготовите мне участь Кати?

— Прошу вас, не говорите так, — умоляюще зашипела Пирошка. — Я была вне себя. Я ничего не соображала.

— Зачем вы это сделали?

— Прошу вас, прошу вас.

— Она хотела бросить вас? — безжалостно настаивала инспектор.

— Да, — захрипела Пирошка. — Я не могла жить вдали от нее. Катя была для меня все, понимаете?.. Хватит, хватит! Дайте мне эти грязные бумаги, я отдам вам кольца. — Она огляделась вокруг. — Но не здесь. Идемте в мою машину. Мне нужно съездить за ними.

— За кольцами?

— Да.

— Разве вы не сказали, что взяли их?

— Я солгала. Я вам не доверяю, вот! — Она была возбуждена, встре­вожена и нервно посматривала вокруг. — Ну что, едете?

Они прошли через площадку, направляясь к «Мазерати». Комиссар, который не упустил ни слова из беседы между двумя женщинами, находил­ся в нерешительности. Его вдруг охватило беспокойство.

— Как бы эта сумасшедшая не задумала чего-нибудь? — пробормо­тал он.

— Не беспокойтесь, — заверил его агент. — Инспектор не позволит попасться на удочку этой маньячке.

Рокот «Мазерати» разрушил тишину террасы.

Сартори вызвал бригадира Корону, чтобы ввести его в курс дела. Он еще говорил, когда «Мазерати» двинулся. Обе полицейские машины бро­сились следом по изгибам дороги на Пинчо.

— Крепкий попался орешек, — проговорил сквозь зубы Мариани, при­бавляя газ. — Не знаю, сможем ли мы угнаться за «Мазерати».

— Этого только не хватало! — пробурчал комиссар.

На всякий случай он попросил Центральное управление дать им в помощь две мощные патрульные машины. Затем сделал необходимые указания, не теряя из вида «Мазерати», который направлялся к площади Пополо.

— Постарайтесь держаться на расстоянии не более шестисот метров, — велел комиссар агенту. — Иначе нам не будет слышно, о чем они говорят.

— Я сделаю все возможное, доктор, но эта маньячка не идет ниже ста десяти.

— Тебе следовало подумать об этом раньше!

В «Мазерати» инспектор спросила:

— Куда мы едем?

— Взять кольца. Вы не хотите, чтобы я заплатила выкуп?

— Был уговор.

— Ну и что?

Сартори и агент внимательно прислушивались к разговору. Голоса долетали с непостоянной четкостью, часто ослабевая, или гасли совсем.

Улица Корсо, площадь Венеции. Археологическая прогулка.

На всем этом участке прием был очень плохой. Потом голоса стали слышны более отчетливо.