Римский король - Страница 52

Но он постарался справиться со своим волнением и спросил у Сама, какое отношение могла иметь его служба у Нейпперга к появлению его, Сама, в замке маршала Лефевра.

Тогда с очевидной искренностью Баркер объяснил, какого рода услуги требовались от него Нейппергу, как последний, пользуясь его, Сама, сходством с Наполеоном, удовлетворял свою дикую, ненасытную ненависть с помощью эксцентричной мести. Он рассказал, как Нейпперг заказал ему для полноты сходства костюм и как награждал его пинками и ударами.

– Черт возьми, эго здорово! – вполголоса сказал ла Виолетт.

– К делу, к делу! – нетерпеливо перебил его Ан-рио. – Я не вижу, какое отношение может иметь твое появление в замке Комбо к ударам, наносимым тебе Нейппергом.

– Сейчас увидите, ваша милость. Граф Нейпперг познакомился с французским дворянином по фамилии Мобрейль…

– Да? – удивленно воскликнул Анрио. – Так ты знаешь Мобрейля?

– Я имел честь состоять на службе у графа Мобрейля. Он-то и послал меня в замок.

– В самом деле, он был там. Так, быть может, он и приказал тебе нарядиться в твой маскарадный костюм? Уж не занимался ли Мобрейль такой же местью Наполеону, как и твой прежний хозяин?

– Нет, он этим не забавлялся. Он заставил меня одеться, но с другой целью. Я должен был под видом Наполеона пробраться ночью в парк, подойти к открытому окну, и…

– К окну нижнего этажа? Договаривай, подлец! – задыхаясь, крикнул Анрио, с силой тряся за плечо Сама, снова испуганного и не понимавшего, что, собственно, в его рассказе могло вызвать такой гнев полковника. – Что ты должен был сделать, добравшись до этого окна? О, лучше не лги, а то…

– Да какой интерес мне врать, раз я ровно ничего не сделал? Как раз в тот момент, когда, согласно инструкциям, данным мне Мобрейлем, я должен был пробраться в комнату девушки и оставить там шляпу, подоспел какой-то офицер. Я не успел выполнить приказание, бросился бежать и по дороге отделался от опасного маскарада, бросив костюм в воду. Вот и вся правда.

Анрио бросился в объятия ла Виолетта, плача, задыхаясь, смеясь. В радости он бормотал:

– Боже мой, так вот в чем дело! Ла Виолетт, Алиса невинна, а я-то осмелился заподозрить ее и клеветать на императора! О, скорее едем! Поедем к Алисе, я хочу броситься к ее ногам, вымолить у нее прощение. Как ты думаешь, простит она меня?

– Я думаю, что этому чудаку было воздано по заслугам, когда я избил его в парке. Ну, да что об этом говорить теперь! Все это еще можно исправить, полковник, потому что мадмуазель Алиса по-прежнему любит вас! Она все глаза выплакала с того дня, когда мы остались без всяких вестей о вас.

– Ты думаешь, она простит меня?

– Уверен в этом! Она частенько говаривала мне: «Ла Виолетт, что он делает? Я знаю, что он не отправился вместе с армией, а остался во Франции. Я уверена, что он вернется ко мне!».

– Она говорила это? О, теперь я все понимаю, за исключением того, к чему Мобрейль подстроил всю эту махинацию. К чему ему это все? Ну, да я узнаю это! А пока самое важное – это сейчас же отправиться к ней и вымолить прощение. Ла Виолетт, можешь ты найти лошадей? Мы сейчас же отправимся в Комбо к Алисе.

– Вы хотите ехать сейчас же, ночью? Но нас не пропустят за заставу. Надо знать пароль.

– Я знаю его, – поспешно сказал Анрио.

В тот же момент его мозг пронизала мысль, что он сообщил этот пароль генералу Мале. Он и без того чувствовал угрызения совести, а тут еще это письмо, негодование Марселя, что роялисты возлагают на Мале какие-то надежды. Может быть, Мале собирался совершить переворот при помощи англичан и эмигрантов? Анрио решил исправить свою ошибку. Теперь он не имел оснований мстить Наполеону, раз невиновность Алисы и императора были доказаны ему с очевидной ясностью.

– Я хочу вернуться завтра в Париж, – сказал он. – Здесь могут произойти важные события, и я должен быть на своем посту завтра.

– В таком случае в дорогу, полковник! Я знаю, где найти лошадей. Это на улице Булуа, в двух шагах отсюда. Но все равно я не рассчитывал, когда отправлялся в Пале-Рояль, что мне придется проводить ночь на лошадях в дороге, – ответил ла Виолетт, покачивая головой.

– Ты еще приедешь сюда. Ведь Пале-Рояль не пропадет; будет еще время и завтра и послезавтра.

– Возможно! Но, поймав жулика, я рассчитывал посетить своих друзей, старых товарищей. Кое-кого я заметил мимоходом. Можно было бы кутнуть. Ну, а это не так-то часто удается, потому что герцогиня не любит этого.

– Ла Виолетт, я обещаю тебе выхлопотать неделю отпуска, которую ты сможешь провести где хочешь, хоть в Пале-Рояль, но сначала я должен увидаться с Алисой. Она должна простить меня. Поэтому необходимо, чтобы и ты тоже приехал со мной в Комбо, так как ты подтвердишь все, что мы сейчас узнали.

– Да уж что делать, полковник. Пойдемте за лошадьми. Ну, а с этим мошенником что мы будем делать?

– Сейчас увидишь. Получай! – сказал Анрио, доставая из кармана два наполеондора. – Выпей за мое здоровье!

– Да здравствует ваша милость! – воскликнул Самуил.

– Постой! Ты получишь еще два наполеондора, если вернешь этому честному солдату крест Почетного легиона, украденный тобой у него.

– Я знаю, где он. Старьевщик, купивший его у меня, еще не успел продать его. Куда следует доставить крест?

– Дай нам свой адрес, – сказал ла Виолетт, – ты можешь понадобиться нам.

Сам некоторое время оставался в нерешительности, но потом, обнадеженный двумя наполеондорами, заманчиво позвякивавшими в кармане его жилета, сказал:

– Я живу на улице д'Аржантей, номер четырнадцатый. Но полагаюсь на вас, что вы меня не выдадите.

– Будь спокоен. Послезавтра я принесу тебе обещанные два наполеондора, а до тех пор не попадайся полиции.

– О, постараюсь не попасться! Да здравствуют ваши милости! – весело ответил Самуил Баркер.

– Лучше кричи: «Да здравствует император!» – ответил ему ла Виолетт, – в этом по крайней мере есть известный смысл!

Самуил Баркер отдуваясь, бросился по улице и, скрываясь во тьме ночи, заорал во всю глотку:

– Да здравствует император!

– Удивительно приятно услыхать такой возглас, что вы скажете, полковник? – сказал ла Виолетт, делая под козырек.

– О, да, да, – взволнованно ответил Анрио, – это так отрадно! Мне уже давно хотелось закричать это, но я не смел! – И, повернув в узенький переулочек, который вел к фонтанам, Анрио повторил вполголоса, словно священное заклинание, словно магическую формулу: – Да, да! Да здравствует император! Да здравствует Наполеон!

Мале проник в главный штаб один. Весело поднимался он по лестнице. Все шло как по маслу; ему оставалось только пожать руку начальнику главного штаба Дусэ, подтвердить ему свой генеральский чин и заняться с преемником его помощника Лаборда отправкой новых инструкций к начальникам воинских частей. Таким образом, дело сводилось к простой формальности, к проворному захвату, которому не предвиделось препятствий.

Встречу на площади со старым служакой, бывшим тамбурмажором гвардии, Мале счел превосходным предзнаменованием. Прежние республиканские солдаты, не жаловавшие Наполеона, сами шли к нему. Франция решительно тяготилась деспотом, и крик: «Долой тирана»! как в Риме, в день смерти цезаря, должен был вырваться из груди каждого.

Немудрено, что Мале вступил в кабинет начальника главного штаба с развязной улыбкой на губах. Он протянул руку Дусэ и сказал:

– Генерал, я пришел договориться с вами насчет необходимых мероприятий.

Дусэ, не вставший с места, обнаруживал явное колебание. Он чувствовал обман.

Тут внезапно появился на пороге его помощник Лаборда, весьма подозрительный в глазах Мале.

– Что вы тут делаете? – воскликнул заговорщик. – Ведь я послал вас с поручениями.

– Генерал, я не мог выйти из здания – войска преградили мне путь, – возразил Лаборда, втихомолку подавая знак Дусэ.