Римская сатира - Страница 15
Чтоб ты шел в провожатых его, не смей отказаться!
Улисс
Как? чтобы с Дамой позорным бок о бок я шел?
Я под Троей был не таков: там в первенстве я с величайшими спорил!
Тиресий
20 Ну, так будь беден!
Улисс
Все может снести великое сердце!
И не то я сносил! Но ты продолжай. Где я мог бы
Золота кучу достать, где богатство? Скажи, прорицатель!
Тиресий
Что я сказал, то скажу и опять! Лови завещанья
И обирай стариков! А если иной и сорвется
С удочки, хитрая рыбка, приманку скусив рыболова.
Ты надежд не теряй и готовься на промысел снова.
Ежели тяжба меж двух заведется, важная ль, нет ли,
Кто из соперников силен богатством, родных не имеет,
Ты за того и в ходатаи, пусть он и нагло и дерзко
30 Честного тянет к суду. Будь ответчик хоть лучший из граждан,
Но если сын у него да жена — за него не вступайся!
«Публий почтенный! — скажи или — Квинт! (потому что прозванья —
Знатности признак[115] — приятны ушам!) — меня привязало
Лишь уваженье к тебе; а дела и права мне знакомы.
Лучше пусть вырвут глаза мне, чем я допущу, чтоб соперник
Хоть скорлупкой ореха обидел тебя. Будь покоен!
Ты не будешь в потере; не дам над тобой надругаться!»
После проси, чтобы шел он домой и берег бы здоровье.
Сам хлопочи, хоть бы рдеющий Пес раскалывал злобно
40 Статуи вовсе безгласные или с распученным брюхом
Фурий плевал бы снегом седым на высокие Альпы!
«Ну, посмотри-ка! — тут скажет иной, толкнувши соседа. —
Вот трудолюбец, вот друг-то какой! вот прямо заботлив!»
С этим огромные рыбы и сами собою повалят
В сети твои, а из них и в садок! Но ежели хворый
В доме богатом есть сын, то, чтобы отвлечь подозренье
Холостых богачей, угождай и поползай, в надежде
Быть хоть вторым в завещанье, на случай ежели мальчик
Рано отправится к Орку. Тут редко случится дать промах!
50 Если кто просит тебя прочитать его завещанье,
Ты откажись и таблички рукой оттолкни, но сторонкой
Сам потихоньку взгляни между тем: что на первой табличке
В строчке второй, и один ли назначен наследником, или
Многие вместе; все это быстрей пробеги ты глазами.
Часто писец из ночных сторожей, завещанья писавший,
Так проведет, как ворону лиса! И Коран этот ловкий
Будет потом хохотать над ловцом завещаний, Назикой!
Улисс
В исступленье пророческом ты или шутишь в загадках?
Тиресий
О Лаэртид! что изрек я, то будет иль нет, непременно!
60 Дар прорицанья мне дан самим Аполлоном великим!
Улисс
Ежели можно, однако, скажи мне: что это за басня?
Тиресий
Некогда юный герой, страх парфян, из Энеева рода[116],
Славой наполнит своею и землю и море. В то время
Дочь за Корана свою выдаст замуж Назика, из страха,
Чтобы богатый Коран с него не потребовал долгу.
Вот же что сделает зять. Он тестю подаст завещанье
С просьбой его прочитать. Назика противиться будет.
Но возьмет, наконец, и прочтет про себя, и увидит,
Что ему завещают одно: о покойнике плакать!
70 Вот еще мой совет: когда стариком полоумным
Хитрая женщина иль отпущенник правит, то нужно
Быть заодно; ты хвали их ему, чтоб тебя расхвалили!
Будет полезно и то! Но верней овладеть головою:
Может быть, сдуру стихи он пишет плохие, старик-то?
Ты их хвали. Коль блудник он — не жди, чтоб просил: угождая
Мощному, сам ты вручи Пенелопу ему.
Улисс
Неужели,
Думаешь ты, соблазнить столь стыдливую, чистую можно,
Ту, что с прямого пути совратить женихи не сумели?
Тиресий
Дива нет — шла молодежь, что скупа на большие подарки,
80 Та, что не столько любви, сколько кухни хорошей искала.
Вот почему и чиста Пенелопа; но если от старца
Вкусит она барышок и разделит с тобой хоть разочек, —
Ты не отгонишь ее, как пса от засаленной шкуры.
Вот послушай, что в Фивах случилось. Старушка лукаво
Там завещала, чтоб тело ее, умащенное маслом,
Сам наследник на голых плечах отнес на кладбище.
Ускользнуть от него и по смерти хотела затем, что
Слишком к живой приступал он. Смотри же и ты: берегися,
Чтоб не выпустить вовсе из рук неуместным стараньем!
90 Кто своенравен, ворчлив, тому говорливость досадна.
Впрочем, не все же молчать! Стой, как Дав, лицедей всем известный,
Скромно склонясь головой и с робким, почтительным видом.
Но на услуги будь скор: подует ли ветер, напомни,
Чтоб свою голову, столь драгоценную всем, поберег он
И накрыл чем-нибудь; в тесноте предложи опереться
И плечом подслужись, а болтлив он — внимательно слушай.
Лесть ли он любит — хвали, пока он не скажет: довольно!
Дуй ему в уши своей похвалой, как мех раздувальный.
Если ж своею кончиной избавит тебя он от рабства
100 И услышишь ты вдруг наяву: «Завещаю Улиссу
Четверть наследства!» — воскликни тогда: «О любезный мой Дама!
И тебя уже нет! Где такого найти человека!..»
Сам зарыдай, и не худо, чтоб слезы в глазах показались:
Это полезно, чтоб скрыть на лице невольную радость.
Памятник сделай богатый и пышно устрой погребенье,
Так, чтобы долго дивились и долго хвалили соседи.
Если же твой сонаследник старик, и в одышке и в кашле,
Ты предложи, не угодно ли взять или дом, иль другое,
Лучшее в части твоей, за какую назначит он цену!
110 Но увлекает меня Прозерпина!.. Живи и будь счастлив!
САТИРА ШЕСТАЯ
Садик, от дома вблизи непрерывно текущий источник,
К этому лес небольшой! И лучше и больше послали
Боги бессмертные мне; не тревожу их просьбою боле,
Кроме того, чтоб все эти дары мне они сохранили.
Если достаток мой я не умножил постыдной корыстью;
Если его не умалил небрежностью иль беспорядком;
Если я дерзкой мольбы не взношу к небесам, как другие:
«О, хоть бы этот еще уголок мне прибавить к владенью!
10 Хоть бы мне урну найти с серебром, как наемник, который,
Взыскан Алкидом[117], купил и себе обрабатывать начал
Поле, которое прежде он же пахал на другого»;
Если доволен, признателен я и за то, что имею, —
То молю, о сын Майи[118], я об одном — утучняй ты
Эти стада и храни все мое покровительством прежним,
Только ума моего не прошу утучнять, покровитель!
Скрывшись от шумного города в горы мои, как в твердыню,
Чуждый забот честолюбья, от ветров осенних укрытый,
Страшную жатву всегда приносящих тебе, Либитина[119],
20 Что мне здесь делать, когда не беседовать с пешею Музой[120]?
Раннего утра отец! или (если приятней другое
Имя тебе) о бог Янус, которым все человеки
Жизни труды начинают, как боги им повелели!
Будь ты началом и этих стихов! Живущего в Риме,
Рано там ты меня из дома к себе вызываешь.
«Нужно, — ты мне говоришь, — поручиться за друга; ты должен
С делом чести спешить; нежели другому уступишь?»
Северный ветер, зима, день короткий — нет нужды; иду я
Голосом ясным ручательство дать — себе в разоренье!