Рифы космоса - Страница 13

— Быстрее, быстрее, — бормотал полковник. Когда Райленд кончил печатать, он вывел его в коридор и захлопнул дверь.

— Ты будешь следующим, — сказал он, когда они уже шли по коридору. — Лескьюри уже бился с этой тварью, и ничего не вышло. Они не разрешают мне за нее взяться! Теперь это твоя работа.

— Не понимаю, — сказал Райленд. — Какая тварь?

— Пространственник! Рифокрыса! Эта тварь, у которой нереактивная тяга. — Готтлинг развел когтистые руки и раздраженно возвел глаза к потолку. — Великий План, что это такое! Что за идиотов они направляют в Группы высшей степени важности? Ты хочешь сказать, что никогда не слышал рифокрысе?

— Я слышал только само слово, — признался Райленд. — Но вы, кажется, только что сказали «пространственник»?

— Это одно и то же! — Готтлинг остановился и указал на ряд картотечных ящиков. — Вот здесь все! — гаркнул он. — Все, что можно узнать о них. Начиная от веса в спокойном состоянии до химического состава той жидкости, что заменяет им кровь. Одного я не могу сказать — как они летают, но я бы и это выяснил, если бы мне разрешили взяться за эту тварь как следует!

— Но...

— Болван, оставь свои «но»! — завопил полковник. — Смотри сюда!

Он распахнул дверь. Внутри была большая комната, в свое время ремонтная мастерская, теперь наспех переоборудованная в лабораторию. Комнату делили на отсеки неокрашенные перегородки, по стенам бежала открытая электропроводка. На узких лабораторных столах сгрудились банки с реактивами, стеклянная химическая посуда. В воздухе висел резкий запах химикалий. Тут же стояли трансформаторы, генератор рентгеновских лучей, какие-то массивные устройства, похожие на центрифуги, и прочее, бог знает еще какое, оборудование для биологических исследований. В лаборатории кипела, работа. У столов с приборами работало не менее дюжины мужчин и женщин в алых формах Технокорпуса. Они лишь вскользь глянули на полковника и Райленда, когда те вошли и зарегистрировались у телетайпа, и сразу же ни слова не говоря вернулись к работе. Очевидно оптимистические настроения, свойственные высшим чинам, не распространялись на нижние уровни Группы. Полковник Готтлинг, пришедший в приятное расположение духа, закурил длинную зеленоватую сигарету.

— Теперь все это в вашем распоряжении, — сказал он. — На время.

Райленд взглянул на него.

— Или навсегда, — усмехнулся полковник. — Если вы откроете нам секрет, как пространственнику удается летать. По-моему, ничего у вас не выйдет. Вы слишком мягкотелый человек, Райленд. Воротник вас не закалил. Все же... Может, рассказать вам что-нибудь о пространственнике?

— Да, будьте так любезны, — с нетерпением сказал Райленд.

— Ладно, почему бы и нет? Это существо довольно сообразительное, стоит примерно на уровне низших приматов. Млекопитающее, теплокровное, дышит кислородом... что вы на меня уставились?

Райленд закрыл рот.

— Я просто думал, что он живет в космосе.

— И правильно думали! — загоготал полковник. — Он там и живет! Дышит кислородом и живет в открытом пространстве! Забавно, верно? Но у него есть одно исключительное свойство.

— Какое именно?

Полковнику Готтлингу уже явно наскучил разговор.

— Вам следовало узнать все у Лескьюри. Я занимаюсь двигателями. Ну, во-первых, это нереактивная тяга. Потом еще что-то — какое-то силовое поле, удерживающее небольшое воздушное облако вокруг существа даже в межзвездном вакууме.

— Не могут ли эти два эффекта быть как-то связаны? — задумчиво спросил Райленд.

— Могут ли? Конечно, могут, идиот! Но связаны ли? Я, например, не знаю. — Полковник Готтлинг начал оттаивать. Обращаясь с Райлендом как с ненормальным, он постепенно развеселился и сказал снисходительно: — Конечно, это возможно. Я сам об этом думал. Если рифокрыса способна ускорить свой полет без реактивного взаимодействия, она способна также воздействовать и на молекулы газа. Почем знать? Но... Но давайте посмотрим на пространственника, — вдруг сказал он. — Тогда нам легче будет говорить.

Они покинули лабораторию и через стальную дверь прошли в камеру. В зажимах у стен стояли неуклюжие защитные костюмы и выкрашенное красной краской аварийное оборудование. На внутренней двери шлюза пылало аварийное табло: ОПАСНОСТЬ! ПОСАДОЧНАЯ ШАХТА. ЖДИТЕ ДЕЗАКТИВАЦИИ.

— Сейчас там безопасно, — заверил Готтлинг. — Шахту дезактивировали еще несколько месяцев назад, когда посадили туда пространственника.

Он потянул рычаг. Заворчали моторы. Внутренняя дверь, массивная, обитая листами свинца, отягощенная стальной арматурой и огнеупорным кирпичом, дюйм за дюймом начала — отползать в сторону. Словно викинг в своем рогатом радарном шлеме, полковник шагнул в шахту. За ним следовал Райленд. Шахта представляла собой гигантское углубление, круглое в сечении. Прожектора лили потоки света на почерневший бетон пола. Райленд сразу узнал это место. Это была та самая шахта, в которую ему удалось заглянуть на секунду прошлой ночью. Он инстинктивно поднял глаза, опасаясь увидеть голубое небо и опускающуюся ракету, но армированные стены терялись в тумане где-то над головой. Фермы кранов казались призрачными силуэтами. Ни один луч света не проникал сквозь громадные створки, за которыми должно было голубеть небо. Готтлинг тронул его за руку и показал вперед. На почерневшем бетоне стояла клетка размерами с комнату. Внутри клетки светилось зеленоватым светом странное облачко. В центре облачка на голом стальном полу неподвижно лежал...

— Пространственник, — гордо сказал Готтлинг.

Животное явно не раз пыталось вырваться на свободу. Подойдя ближе, Райленд мог видеть, какой яростной была эта борьба. Стальные прутья клетки толщиной превосходили человеческие запястья, но некоторые из них были согнуты. Красная кровь запеклась на них, и она же испятнала золотистый мех пространственника. Тяжело дыша, он лежал на полу из листовой нержавеющей стали.

— Сейчас он лентяйничает, но мы его подстегнем! — хвастливо сказал полковник.

— Погодите, полковник! — взмолился Райленд. — Клянусь небом, вы не...

— Что! — вспыхнул полковник. — Что?! — его палец многозначительно коснулся кнопки управления радаром. Его черепообразное лицо под угрожающими рогами радара дышало ненавистью. — Идиот, ты еще смеешь мне указывать? Может, желаешь, чтобы я расширил радиус поля радара? Одно движение пальца — и от тебя ничего не останется даже на утилизацию и орган-банк.

Райленд отступил, судорожно сглотнув. Невольно его рука коснулась железного воротника, заключавшего восемь граммов мощной взрывчатки.

— Так-то лучше, — рявкнул полковник. Он хлопнул в ладони и позвал: — Сержант! Займитесь делом! Пощекотите его!

Сержант в красной форме технокорпуса подошел к клетке. В руках у него был длинный шест с острым лезвием на конце. Черный провод бежал от лезвия к аккумуляторной коробке на его плече. Пространственник повел своей разбитой головой. Он открыл большие темные, прозрачные глаза, похожие на глаза тюленя, и в них, как показалось Райленду, жил ужас перед болью и страданиями. По гладким бокам зверя пробежала дрожь.

— Пощекочи ему брюхо! — приказал Готтлинг. — Мистер Райленд желает видеть некоторые трюки этой крошки!

Пространственник закричал. Крик его был полон ужаса, словно голос женщины в истерике.

— Не надо! — дрожа выдохнул Райленд.

Полковник заревел от смеха. Из кабаньих его глазок выкатились две слезы и оросили костистые скулы. Наконец, он взял себя в руки.

— Ну, конечно, почему бы и нет, — сказал он. — Ведь теперь ваша очередь. Пойдемте, сержант. — Готтлинг направился к выходу из шахты.

Райленд, опустив глаза, остался стоять у клетки с пространственником. Значит вся эта небывальщина о нереактивной тяге, о которой все здесь старательно разглагольствуют, вовсе не чепуха в конце концов! И никто пока не может понять, что за сила толкает это живое существо в его сверхскоростном полете. Но что-то же несет его сквозь бездны пространства. И это «что-то» как раз и есть тот самый нереактивный сверхмощный двигатель. Райленд поднял глаза и изумленно уставился на пространственника, который расслабленно лежал на дне клетки, не спуская с Райленда своих больших глаз. Нереактивная тяга! Он вдруг показался себе маленьким, потерянным и, несмотря на все усилия Сообщности и Групповой Работы, ужасно одиноким. Нереактивная тяга здесь, в этом существе, переменит облик Солнечной Системы. Получив такой двигатель, область действий Плана Человека расширится до бесконечности Миновав бесполезные ледяные метановые шары планет-гигантов, План шагнет к звездам! Райленд покачал головой, мысли его потеряли ясность. Потому что ему вдруг совсем не захотелось, чтобы План достиг звезд. «Свобода», — это слово сказал полковник Лескьюри... Свобода! В системе Плана ей как-то не находилось места.