Ричард III - Страница 21

   — Это же верная погибель! — Бэкингем битый час потрясал закованным в железную перчатку кулаком.

Они расположились в шатре Эдуарда — самом большом и роскошном, если сравнивать с остальными. На столах стояло неизменное вино и яства. По мнению Дика, еды было слишком много. По словам короля, какой-то внеплановый пост.

Бэкингем прибыл в расположение Йоркского эскорта одним из первых — как только узнал о высадке — и даже привёл с собой войска. Однако порывистый и любящий авантюры герцог не мог смириться с существующим положением дел.

   — Вы жаждете взойти на плаху, мой король?! — вскричал он. — Да, пожалуйста! Только я сделаю это после вас...

Раньше подобные речи непременно вызвали бы у Эдуарда гнев, но сейчас король лишь глянул на младшего брата:

   — Дикон, оставь нас на минуту.

Ричард поклонился кивком головы и незамедлительно вышел. Этой ночью ему снова не удалось выспаться, голова раскалывалась, и слушать Бэкингема оказалось крайне утомительно. Ричард присел к воинскому костерку и сам не заметил, как его сморил сон.

   — Ты дочь предателя и жена изменника! — голос, принадлежащий герцогу Кларенсу. Та же переливчатость и прорывающиеся сквозь неё визгливые нотки. Однако Дик ни разу не слышал от Джорджа такой ожесточённости.

Брат возвышался над кем-то, сжимая кулаки и часто дыша. С кем он так? Почему? Ричард не мог представить. С дамами даже незнатного происхождения Кларенс всегда любезничал и руки на них не поднимал. Однако фигурка, сжавшаяся в углу бедно обставленной комнатёнки, могла принадлежать только женщине. Тонкие пальчики прикрывали лицо. Тёмные волосы растрепались. Рубище, одетое на неё, язык не повернулся бы назвать платьем, но в том, что перед его взором благородная леди Глостер, не сомневался.

Скрипнула дверь. В щель скользнул подол светлого платья. Джордж отвернулся от своей пленницы и резко выкрикнул:

   — Прочь!

Кто это был. Изабелла? И почему она не препятствовала Джорджу?! Она ведь всегда считалась набожной. Разве Господь учит жестокосердию и может оправдать измывательства над слабой женщиной, что бы ни совершили её отец и муж?!

Дик хотел бы кинуться на брата, но законы сна ему не позволили. Более того, пока он размышлял над невмешательством Изабеллы, комнатушка исчезла. Вместо неё Ричард оказался в грязной кухне.

В углу висели пучки трав. От очага валил режущий глаза дым и шёл запах, настолько отвратный, что Дик не мог понять, как можно вкушать приготовленную здесь пищу. На давно не метённом полу валялись черепки. Видимо, кто-то разбил кувшин и не удосужился убрать за собой. Рядом лежала грязная тряпка и стояло ведро помоев. Об него и споткнулся буквально влетевший в кухню слуга, толстый и неповоротливый, облачённый в одежду ярко-малинового оттенка.

Толстяк запнулся о ведро, расплескал помои и едва не протаранил головой стол. Вовремя уцепился руками за столешницу. Стоящие на той сковородки и горы посуды затряслись, но не посыпались на пол.

Слуга грязно выругался, восстановил равновесие и, осторожно выпрямившись, направился к очагу. Ходил он вразвалочку, как бывший мореходец.

   — Поднимайся, живо!.. — прикрикнул он.

Тьма в углу зашевелилась. Присмотревшись, Дик разглядел ту самую женщину, на которую кричал Джордж. В том же рубище, всё так же закрывавшую лицо. Вот только руки у неё не казались больше белыми и ухоженными. Кожа потемнела, на запястьях выступили синяки, и многочисленные порезы изуродовали кисти. Она не реагировала на слова, и тогда слуга грубо ухватил её за плечо. Женщина... почти девочка отняла от лица руки...

Дик ахнул. Перед ним стояла Анна. Его леди Анна!

   — Надевай! — слуга швырнул младшей дочери графа белоснежный передник.

Послышался шум, и в кухню, запнувшись о то же многострадальное ведро, влетел роскошно одетый вельможа. Наверняка хозяин замка. Стол устоял, но тарелки на этот раз не удержались и посыпались на пол.

   — Как фы шмеете?! — заорал вельможа, видимо, некто пока невидимый дал ему хорошего пинка. — Мой ферцог, — зубов у хозяина замка явно недоставало, — не шпуштит этого... Я фассал ферцога Кларенса!

   — Превосходно! — в кухню вошёл Ловелл. — С вами разберусь лично я. А мой сюзерен, герцог Глостер, разберётся с вашим... Кларенсом.

   — Френсис! — выкрикнул Дик.

Конечно же друг его не услышал. Он увидел леди Анну и теперь находился в растерянности не меньшей, нежели Ричард. Лицо Ловелла словно окаменело, а глаза налились кровью. Пальцы побелели, стиснув рукоять меча.

   — Как вы посмели?! — выплюнул Френсис с презрением.

   — Она готовила еду, — запричитал малиновый слуга. — Вот, видите, передник? Мы держали её на сытной должности и...

Договорить он не успел. Резкий удар обрушился на толстяка, поднял его над полом, словно тот весил не больше пушинки, и обрушил на стену. Вновь посыпались тарелки. Слуга так и застыл, не издавая даже стона. Возможно, Френсис убил его.

   — Кухарка?! — гневился виконт. — И вы думаете, будто я поверю? Никто не доверит принцессе готовить еду! Особенно при нынешней дороговизне на продукты.

Он повернулся к хозяину замка, сжимая кулаки. Ещё никогда Дик не видел друга столь разъярённым.

   — Я не стану вызывать вас на поединок, — нарочито ласково пообещал он. Выдержал паузу и рявкнул: — Я учиню над вами расправу немедленно! Я сожгу этот замок дотла!..

Скорее всего, хозяин отправился бы вслед за слугой в котёл к чертям, но Ловелл застыл на полуслове, прерванный тихим кашлем.

Дик ощутил, как внутри всё оборвалось. Анна стояла, зажимая ладошкой рот.

   — Моя леди! — Френсис мгновенно потерял к вельможе всякий интерес, преклонил колени перед принцессой и коснулся губами изувеченной руки. — Простите меня! Вам пришлось видеть всё это...

Анна кивнула и снова закашлялась.

   — Ричард... — прошептала она полузадушенно.

   — Жив и невредим, — заверил Ловелл. — И всё это время денно и нощно искал вас.

Она прикрыла глаза и покачнулась.

   — Госпожа, — проронил Ловелл, — вы совсем больны. Простите мне мою дерзость.

С этими словами, наплевав на этикет, Френсис подхватил девушку на руки и вынес из этой чёртовой кухни.

   — Я так и знал! — Дика ухватили за плечо, мгновенно вырывая из сна.

Глостер поперхнулся колючим воздухом и мучительно закашлялся, казалось, он сейчас задохнётся.

   — Мои извинения, герцог! — Бэкингем похлопал Ричарда по спине, заставив его забыть на мгновение, как следует дышать вообще.

   — Не стоит, герцог, — хрипло проговорил Дик.

   — Но вы могли бы сказать и раньше, — заявил Бэкингем. — A-то... я, право, не знал, что предпринимать. Герцогство Йоркское... У французской волчицы и снега зимой не допросишься!

Дик кивнул.

   — Теперь-то мы зададим Ланкастерам жару! — Генри Бэкингем рвался немедленно вскочить в седло и показать себя в бою. Его, видимо, не смущал недостаток людей и оружия.

— Боже, храни короля, — прошептал Ричард, прикрывая глаза и стараясь поудобнее устроиться у костра. — А если не ты, то я.

Эдуард продолжал усердно играть роль смиренного просителя. Его отряд тихо и мирно продвигался вперёд, пока не был захвачен людьми герцога Кларенса.

Означенному герцогу едва успели доложить. Сам Джордж, улыбаясь, вышел из шатра, намереваясь ехать к пленнику, когда внимание его привлекла неразбериха в рядах собственных телохранителей.

Люди ругались, кричали и отбегали в сторону. Кто-то хватался за оружие, но большинство вело себя, словно овцы при виде волка. Зверем же выступал не кто иной, как его младший брат, герцог Глостер.