Ричард Длинные Руки – грандпринц - Страница 10

– Как и вы.

– Вы это знаете?

– Ощутила, – ответила она сдержанно. – Но меня этому обучали долго. Как было с вами… не представляю. Может, вы все-таки избранный?

– Когда бьют по голове, – пробормотал я, – учишься быстро. Это вас там только пряниками.

Она сказала негромко:

– Наставники у дочерей императора всегда строже, чем у дочерей королей.

– А у дочерей королей, – сказал я, – строже, чем у дочерей герцогов?.. Так в идеале, ваше высочество, но не в реальности.

– У нас так было и в реальности, – сказала она с достоинством. – Потому во мне ничего не осталось от того существа, каким я появилась на свет.

Она произнесла настолько спокойно и ровно, что даже слишком, чтобы поверило и самое недоверчивое существо, но я вот самое-самое и даже самейшее.

– Вам повезло, – заметил я, – а то, знаете ли, среди полных идиотов, частичных и просто дураков все еще в ходу их дурацкий лозунг «Принимайте меня таким, какой я есть!».

Она произнесла с недоверием:

– Такое невозможно даже для дураков. Мало кто признается, что полностью неспособен к обучению и воспитанию!

– Ха, – сказал я, – таких не много, а весьма ого! Как только в подурневшем обществе признали, что дураки тоже люди и пользуются всеми правами… да-да, я сам бы в такое не поверил!.. то дураки своей дурости стесняться перестали, чесс слово!.. А умные старались не морщиться, когда приходилось общаться с дураками, чтобы не выглядеть грубыми, как вот я.

– Это у вас такие шуточки? – спросила она с неодобрением. – Я не могу себе представить такое общество.

– Мир велик, – я ощутил, что изрекаю банальность, а тем самым становлюсь похожим на всех ее предыдущих кавалеров, все мы одинаковы. – В нем всему есть место.

– Но люди должны избегать таких мест, – произнесла она холодно. – По крайней мере, достойные люди. Легкие дороги… почему-то не самые лучшие.

Я посмотрел на нее с удивлением.

– Откуда вы это знаете, ваше высочество?.. Вы еще так молоды… Я бы даже сказал, юны…

– У меня были старые наставники, – ответила она ясно, – и мудрые.

– Гм, – произнес я в смущении, ее ответ чем-то похож на мое «старые книги читал», – ваше высочество продолжает меня поражать в самое сердце. Нет, даже в голову. Нет, все-таки в сердце и голову, но пока никуда больше.

Она пробормотала:

– Постараюсь печень оставить в покое.

– Я пытаюсь, – сказал я, – идти по правильной дороге, хотя жизнь постоянно старается столкнуть меня на легкую.

– Всех старается, – ответила она, – а вас как именно?.. Женщины, вино, охота, подвиги, завоевания…

Я помотал головой.

– Нет, от этого я сумел найти способы, но тогда мне подбросили на дороге соблазны помощнее.

– Ваше высочество?

– Всякие вещички древних, – пояснил я.

Она посмотрела с интересом.

– И что?

– Я уже поднялся, – объяснил я с достоинством, – или решил, что поднялся, что почти одно и то же, на более высокую ступень, стратегическую. А вещички в виде зачарованных мечей предлагают мне совершать личные подвиги, спасая принцесс из лап драконов или злых колдунов, творить изысканные лакомства и предаваться обжорству и пьянству, а еще и угощать друзей, бахвалясь… Это шаг вниз!

Она смотрела с еще большим интересом.

– И как вы поступили?

Я сказал нехотя:

– Иногда бахвалюсь по мелочи, как вот сейчас, угощая вас пирожными, которых вы даже никогда не видели, но по большей части все спрятал и даже не смотрю в ту сторону. Мне нужно улучшить жизнь моих подданных! А что может сделать для этого меч, которым могу убить тысячу человек? Только полные идиоты мечтают найти такие мечи…

Ее губы дрогнули в улыбке, но показалась она мне чуточку невеселой.

– Ваше высочество, о таких мечах мечтают все мужчины.

– Что делать, – буркнул я, – в мужской семье не без урода. Не без уродов.

Она произнесла задумчиво:

– Это потому, что вы уже правитель. Настоящий.

Я посмотрел на нее искоса, подозревая где-то упрятанное острейшее жало.

– Ну спасибо.

– За что? – спросила она.

– Что не вдарили, – пояснил я.

Она улыбнулась чуть живее.

– Да, случай подворачивался не один. Но вы так подставлялись, что с моей стороны было бы нечестно воспользоваться. Пусть у женщин нет рыцарского благородства, но принцессы – не женщины. Другое дело, когда заносились и бахвалились.

Я вскрикнул обиженно:

– Заносился?

– И часто, – ответила она. – Но неужели вам не попадались вещи, что могли бы помочь жить, а не убивать?

Я добросовестно подумал, покачал головой.

– В основном это мечи, топоры… был молот, есть лук, арбалет, кастет, всякие штуки наподобие Небесных Игл и Костяных Решеток… В сокровищнице короля Леопольда отыскалось немало древних штук, маги их уже выгребли и вряд ли вернут… что делать, издержки войны, еще у горных эльфов я нагло спер целый ворох всяких вещичек…

Она пробормотала с холодком:

– Воровать нехорошо, вас этому не учили?

– Меня держали там в плену, – возразил я. – И приставили служить на кухне!

– А, – сказала она с облегчением, – тогда можно. Это не ворованное, а трофеи. И что за штуки?

– Могу показать, – предложил я, дернулся, сообразив, что никому еще не показывал свои сокровища, но поздно, воробей вылетел, добавил нехотя, – если, конечно, вам возжелается тратить время на такую недостойную дочери великого императора ерунду.

– Возжелается, – ответила она ясным голосом и посмотрела мне в глаза. – Сейчас?

– Если вам это будет угодно, – ответил я кисло, – но не сейчас вот сразу. И руками не дам трогать.

Она холодно улыбнулась.

– Вы предусмотрительны, однако недостаточно.

– Ваше высочество?

Она произнесла так же холодно:

– Есть вещи, к которым не обязательно притрагиваться. Достаточно посмотреть и произнести заклятие для этой вещи.

– Завязать вам глаза, – сказал я с сомнением, – и связать руки? Нет, лучше заткнуть кляпом рот. А глаза развязать. В смысле, убрать повязку, но держать перед ними кулак… Ладно, пойдемте. Сто бед – один ответ. Что оттягивать конец…

Она поинтересовалась:

– А связать ноги?

– Обойдетесь, – сказал я мстительно. – Мне и так все вспоминают, как я вас нес на руках!.. Никто не вспомнит, что там грязи было по колено, я спасал не вас, а ваше роскошное платье с подолом в шесть ярдов, но все, гады, помнят, что я вас нес!.. Еще и комментируют, сволочи, подробности придумывают, чего не было!

Она поинтересовалась:

– А что придумывают?

Я бросил на нее взгляд и сказал нехотя:

– Что вы всю дорогу меня жарко целовали, а я отбивался.

Она выпрямилась, глаза грозно сверкнули.

– Бесстыдство!

– Север, – сказал я лицемерно, – что с этих дикарей взять. Сюда, ваше высочество, теперь сюда… Здесь лестница крутая, я могу вас и понести, если только пообещаете не приставать…

Она сердито сверкнула глазами, но даже не среагировала на глупую шуточку.

Еще до выхода на лестницу я услышал говор множества голосов, нечто среднее между жужжанием и монотонным гулом набегающих на берег волн, а когда миновали коридор, внизу открылся заполненный благородным людом зал, сегодня здесь народу впятеро больше вчерашнего, как же, грядут перемены…

Придворные торопливо расступаются перед нами еще издали, кланяются, но я всю дорогу слышал за спиной приглушенные, но очень возбужденные голоса, как же, впервые нас видят не на официальном приеме или обеде, а вот так, в частной прогулке.

Аскланделла не повела и бровью. Конечно, она тоже заметила повышенную реакцию, однако не произнесла ни слова. Да и двигаемся без церемоний, она не опирается на мою выставленную наотмашь руку, а я не вышагиваю церемонно, как журавель, гордо и прямо глядящий в будущее.

Еще два зала, а затем лестница, ведущая вниз, в полуподвал, а там небольшой коридор, где у дальней двери бдят двое часовых из числа разведчиков Норберта.