Резидентура. Я служил вместе с Путиным - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Когда я уезжал из ГДР, Иван Никитич Асауленко, ни с кем не советуясь, написал мне рекомендацию на работу в Центральном аппарате разведки. Клянусь честью, я у него о таком благодеянии не просил, но огромное ему за это спасибо. Пройдет много лет. Я стану заместителем начальника одного из отделов Первого главка КГБ (разведки). Асауленко уйдет на пенсию и будет работать в Кабинете чекистской славы (музей разведки) на нашем главном объекте в Ясеневе, но проведут его по штатам моего отдела. У нас он будет получать зарплату, так что формально я вроде бы сделаюсь его шефом. Мы будем довольно часто встречаться и со смехом вспоминать галльское «восстание» 1968 года.

А с Тавловским мои пути тоже еще неоднократно пересекутся. В 1970 году он станет начальником секретариата в том управлении ПГУ, где я продолжу службу после возвращения на родину, и от него будут реветь секретарши и девчонки-машинистки. В 1971 году нам с ним доверят обеспечение безопасности в подвалах ГУМа накануне празднования годовщины революции. Там мы сыграем с ним партию в шахматы. Он ее проиграет, но заявит, что я все равно ни хрена не умею играть, а в знак примирения подарит мне талон на кусок севрюжины, я же передарю его комсомольцу Боре, случайно оказавшемуся рядом. В конце 70-х годов Тавловский будет надзирать за строительством двух небольших зданий на территории объекта ПГУ (по гражданской специальности-то он инженер-строитель). Мне потом придется поработать в каждом из них. У одного здания будет протекать крыша, в другом весь паркет встанет дыбом. И крышу, и полы придется перестилать. Наконец, его начнут потихоньку выпихивать на пенсию. Он будет сильно упираться, но в конце концов заявит, что уйдет сам, если ему присвоят звание почетного сотрудника госбезопасности, которое дает большие льготы его обладателям. С огромным трудом ему пробьют это звание, после чего он скажет, что почетных чекистов так просто на пенсию не отправляют. Его оставят еще на несколько лет.

Но что-то не по делу залетел я в далекое будущее. А сегодня на дворе октябрь года 1968. В Галле приехал еще один будущий почетный чекист – наш новый начальник подполковник Шагал. К тому времени разведгруппа была уже в полном комплекте. Молодые сотрудники, понаслушавшись наших рассказов о Тавловском, с трепетом ждали шефа. Шагал нас приятно удивил. Он оказался полной противоположностью прежнему начальнику. Ладно скроенный, крепкий, внешне обаятельный пятидесятилетний мужчина, он внешне походил на офицера Генерального штаба царских времен, может быть, потому, что носил прическу и усы под Пржевальского. Был невозмутим, доброжелателен, улыбчив, не ругался матом и не кидался книгами. Кроме того, пил, не пьянея, прекрасно водил автомобиль и лихо печатал на машинке. Чем тебе не разведчик?

Однако кое-что в новом начальнике меня насторожило.

Во-первых, Шагал не знал ни единого немецкого слова. Правда, владел двумя другими германскими языками – английским и шведским, что должно было в значительной степени облегчить ему изучение немецкого. Но возраст есть возраст. А как же Маркс? Он изучил русский после пятидесяти.

Во-вторых, новый шеф имел, мягко выражаясь, весьма туманное представление об оперативной деятельности разведчика, хотя и прослужил в разведке уже много лет. Знаете, с чего начинается любая разработка в любой спецслужбе? С проверки объекта нашей заинтересованности по оперативным учетам (иными словами, по оперативно-справочным картотекам). Заполнять бланк проверки по учетам учат любого младшего опера в первый день его работы в спецслужбе. Так вот: Шагал, увидев в моих руках чистый бланк проверки по учетам, имел неосторожность спросить: «Что это такое?» «Ну и ну, – подумал я и тут же себя успокоил: – Не умеешь – научим, а главное, чтобы человек был хороший». Тут я должен кое-что пояснить изумленному читателю, которому наверняка известно, что на каждого солдата-окопника приходится несколько десятков человек, вкалывающих в тылу. Точно так же и в спецслужбах: на каждого опера, работающего «в поле», приходится несколько десятков человек, которые служат в так называемых обеспечивающих подразделениях. Эти люди делают очень нужное дело, но имеют отдаленное представление о разведке как таковой. А еще у разведки есть обширная и многолюдная «подкрыша». В ней имеются местечки столь уютные и теплые, что, вгнездившись на одно из них, можно в течение тридцати лет не сжечь ни одной нервной клетки, а, выйдя на пенсию и нацепив на пиджак значок ветерана разведки, со скромным достоинством рассказывать внукам, что именно ты и послужил прототипом Штирлица. Правда, «под крышами» с продвижением по службе туговато. Как выяснилось позже, Шагал до приезда в Галле служил в личной охране Сталина, в обеспечивающих подразделениях и «под крышами» культурных атташатов. В периоды работы там он объездил полсвета, сопровождая писателей, ученых, артистов, гроссмейстеров, космонавтов и прочих знаменитостей, что позволило ему обзавестись нечеловеческими связями за пределами разведки, которые он затем виртуозно использовал в личных целях.

В-третьих, в годы войны мой новый шеф находился не в действующей армии, а в Алма-Ате и войну видел только в кино. А ведь тот же Тавловский, его ровесник, воевал и был ранен. Я, мальчишка военной поры, тоже хлебнул лиха в различных прифронтовых полосах. Но Шагал в Алма-Ате не хреном груши околачивал, а получил там квалификацию инженера-конструктора, строителя самолетов. Кому-то надо же было строить самолеты! Так-то оно так, но… В середине 70-х годов один из однокашников Шагала, тоже ставший разведчиком, без малейшего смущения поведал мне следующее:

– В сорок первом, когда немец стоял под Москвой, нас эвакуировали в Алма-Ату. Проводили мы своих девок на фронт, погрузились в поезд и с песнями двинули на восток.

– О каких девушках идет речь? – не понял я.

– Ну о студентках, сокурсницах наших. Они еще до войны научились в аэроклубах самолетовождению, а в сорок первом сформировали боевую эскадрилью и улетели воевать.

– Так у вас же бронь была!

– С добровольцев-то бронь снимали. Девки почти все погибли. Жалко их.

Тут один из молодых оперов, слышавших наш разговор, сорвался и спросил в упор у матерого «разведчика»:

– А вас никогда не мучает совесть?

Того передернуло. Однако он быстро взял себя в руки, собрался и ответил:

– Нет, не мучает. Я рад, что хожу по земле, дышу воздухом и наслаждаюсь жизнью.

Мне подумалось тогда, что те девчонки тоже могли бы стать инженерами-конструкторами, а воевать должны все-таки мужчины.

Для чего я все это рассказываю? А для того, чтобы читатель знал: в советской разведке, помимо массы людей хороших и даже замечательных, было немало недостойных. Иначе откуда же тогда брались предатели? Каким образом люди недостойные попадали в разведку, я расскажу позже.

Последний год моей первой загранкомандировки прошел на редкость спокойно и плодотворно. Я занимался тем, чем считал нужным заниматься, и достиг на оперативном поприще кое-каких успехов. Еще учил немецкому языку шефа. У того выявились прекрасные лингвистические способности: спустя год он уже через пень-колоду говорил по-немецки. Собственно, весь первый год пребывания в ГДР он посвятил изучению языка. В дела не влезал, заботу о молодежи препоручил мне и еще одному сотруднику, имевшему опыт оперативной работы, к немцам ездил редко, а когда ездил, то брал с собой в качестве переводчика кого-либо из подчиненных. Год 1969 Галльская группа завершила с неплохими результатами. Тут я и уехал. А дальше случилось то, что и должно было случиться. Когда в резидентуре в течение короткого времени заменяется почти весь оперсостав, она начинает давать обои. За два последующих года Галльская разведгруппа скатилась с первого места на последнее. Нового начальника стали пощипывать и поколачивать. Встал даже вопрос о целесообразности продления ему командировки на четвертый год. Тогда он поднял свои московские связи и настоял на моем возвращении в Галле. Меня оформили быстро. В один из июньских дней 1972 года я снова вступил на немецкую землю. Войдя в кабинет Фадейкина, вытянулся в струнку и отрапортовал: «Товарищ генерал-лейтенант, капитан Ростовцев прибыл в ваше распоряжение!» Иван Анисимович, широко улыбнувшись, похлопал меня по спине и сказал:

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com