Режим бога. Зенит Красной Звезды (СИ) - Страница 2

И все в таком духе. Обаятельный мужик. Моментально налил Щелокову рюмку французского коньяка, достал блюдце с лимоном. Мне выставил несколько разных пакетов с соком. В Москве только-только запустили первую линию пакетированного сока и было любопытно попробовать разные вкусы: яблоко, апельсин, томат, персик, виноград...

Слушая Чазова, я понимал, что хороший врач - это в первую очередь хороший психолог. Влезть в душу пациента, понять чем он живет, чем дышит. А если у тебя каждый год в палатах лежат высшие чиновники страны, большая часть которых уже дряхлые старцы - то получаешь в руки большую власть.

- Даже не упрашивайте!

Чазов тем временем спорил со Щелоковым.

- Я вижу вы пришли с папкой. Леониду Ильичу сейчас крайне противопоказана любая работа с документами.

- Хорошо, а без бумаг пустите? - министр отложил папку - Мне надо всего десять минут!

- Николай Анисимович, после того как вы в прошлый раз получили санкцию на задержание Шеварднадзе, у Генерального случился гипертонический криз! Нет и еще раз нет.

Вот это новость! Шеварднадзе взяли?? А кто же теперь "подарит" Госсекретарю США Бейкеру в 1990-м году 47 тысяч квадратных километров акватории Берингова моря? А заодно 200 тысяч тонн ежегодного улова рыбы ценой в 2 млрд. долларов. Кто даст право объединенной Германии вступить в НАТО? И совершит невообразимый для дипломата поступок, отказавшись фиксировать на бумаге обещание министра иностранных дел ФРГ Ганса Геншера о том, что расширения НАТО на Восток не будет и государства бывшего соц. лагеря никогда не станут членами альянса. Наконец, кто подпишет уничтожение (включая чертежи, разработки и технологии) ракеты СС-23? Ее пустили в расход по чистой прихоти Горбачева и Шеварднадзе - СС-23 ведь даже не попадала под соглашение о ракетах малой дальности (свыше 500 км), поскольку обладало дальностью 400 км. Американцы и не заикались о ракете, но щедрый подарок с радостью приняли.

- А мне можно увидится с Леонидом Ильичом?

Чазов задумчиво посмотрел на меня, что-то взвешивая.

- Только недолго. Категорически нельзя волновать Леонида Ильича. Исключительно хорошие новости. Расскажи, как съездил в США, какие-нибудь смешные истории из жизни музыкантов.

Ага, у меня директор студии с инфарктом в тюрьме. История - обхохочешься.

- Конечно, Евгений Иванович! Только хорошие новости.

Чазов махнул мне рукой и мы, оставив мрачного Щелокова в кабинете, вышли в коридор. Симпатичная медсестра принесла белый халат, после чего всей компанией мы двинулись к лифтам. Палата Брежнева находилась на пятом этаже и нам пришлось миновать аж два поста охраны. Тут меня внимательно досмотрели, пролистали служебный паспорт. Офицер девятки, заметив американскую визу, понимающе хмыкнул.

Пустынный холл с низким потолком, комната медперсонала и вот я в большой светлой палате. Здесь стоит громоздкая и явно импортная медицинская аппаратура, а также высокая больничная кровать. Рядом с ней сидит на стуле доктор, изучает кардиограмму. Сам Брежнев расположился в соседнем кресле. Генсек был почему-то обряжен в мундир маршала с большими звездами на погонах и что-то увлеченно рассматривает в черной коробочке. Чазов заводит тихую беседу с дежурным врачом, а я делаю шаг вперед. Вытянув шею, присматриваюсь. Брежнев разглядывает ордена и медали. Перебирает их дрожащей рукой. Какие-то откладывает на приставной столик, какие-то бросает обратно в коробку. Я поразился тому, как плохо он выглядит. Абсолютно седые волосы, лицо-маска, на которой живут лишь две гусеницы густых черных бровей.

- А... Ви-итя - увидев меня прошамкал Брежнев - Ишь как вымахал. Совсем большой.

Когда-то я уже это слышал. Врачи деликатно вышли и я остался один на один с Генеральным. В некотором оцепенении, я смотрел на этого полупокойника с еле двигающейся челюстью, тягой к сверкающим медалькам и мой наступательный порыв постепенно испарялся. Брежнев и до этого был плох, но чтоб на столько!

- Леонид Ильич - я присел на кровать и с состраданием посмотрел на Генсека - Пока я в Нью-Йорке был, КГБ арестовало директора моей студии. Клаймича. Не могли бы вы...

- Не мог бы! - Брежнев в раздражении ударил рукой по подлокотнику кресла - Я вам не балерина, чтобы гхм вертеть мной туда-сюда. По Нью-Йоркам гхм он разъездился... Никитка тоже любил по заграницам разъезжать. Знаешь, чем это для него кончилось?

Ильич по-стариковски подрагивая нижней челюстью, захихикал. Выглядело это ужасно.

- Вы устроили за его спиной заговор, после чего свергли. А затем убрали Шелепина с Семичастным. А потом Подгорного. И еще ряд товарищей, что вам мешали.

Брежнев крякнул, отбросил на колени коробку с медалями. Те жалобно звякнули. Лицо Генерального ожило, порозовело.

- Если бы ты не спас мне жизнь, Витька... - погрозил мне пальцем Брежнев - Никому никогда не говори об этом. Никита со своими авантюрами сам себе яму вырыл. Вся партия меня поддержала. А Шелепин с Семичастным хотели возвращения в сталинские времена. Расстрелы, лагеря...

- И опять вас вся партия поддержала. Ведь первым секретарям так удобно бесконтрольно воровать государственные деньги.

- Ну ты... б...дь... даешь! - почти прорычал Ильич - Не смей, слышишь, не смей так говорить! Нахватался у Юры с Колей. Давай как ты мой друг-певец в Московскую филармонию. Хватит тебе под крылом МВД ходить.

- Хватит покрывать своих дружков-воров - меня несло - Только у одного Шеварднадзе при обыске нашли двадцать килограмм золотых слитков. Швейцарских! А если порыться дома у Алиева или Рашидова??

Тут уже либо пан, либо пропал. Ни про какие швейцарские слитки, я конечно, не знал, но и проверять мои слова сейчас никто не будет. Тем более идет брильянтовое дело, только что вытащили камушков на два миллиона у второго лица Грузии - Гилашвили. Все я рассчитал. Кроме одного. Лицо Брежнева налилось кровью, он привстал, чтобы мне что-то сказать (медали со звоном покатились по полу), страшно захрипел, схватился сначала за горло, потом за голову. У меня сердце в пятки ухнуло. Я попытался сам закричать, но тело сковал какой-то ступор. Брежнев рухнул обратно в кресло, лицо передернулось в спазме. Тут я, наконец, очнулся, закричал...

Первым в палату забежал Чазов, за ним целая толпа медсестер и врачей, наконец, охрана. Брежнева переложили на кровать, принялись реанимировать.

- Лицевой парез. Это может быть инсульт - Чазов начал в быстром темпе цеплять на тело Генсека датчики ЭКГ. В руку Ильича вставили катетер капельницы, нацепили кислородную маску. Один из охранников потянул меня за рукав из палаты. Я механически переставляя ноги, вышел прочь. В мозгу билась лишь одна мысль. "Инсульт он не переживет. Я убил Брежнева".

---

- Так значит, о чем вы говорили с Леонидом Ильичом в его больничной палате? - худой, длинный как жердь следователь по особо важным делам Генеральной Прокуратуры СССР Сергей Анатольевич Мезенцев уже полтора часа пытался расколоть меня на признание. Сидели мы в здании Генеральной прокуратуры на Пушкинской улице, которая в будущем станет Большой Дмитровкой. Туда меня отвезла охрана Брежнева после нескольких звонков и согласований. Сначала я пытался рыпаться и требовать Щелокова, Чазова, но после того как меня взяли в коробочку плечистые офицеры и стали подталкивать к лифту - я смирился. Ну не устраивать же бокс в больнице! Не тот случай. Дал себя упаковать в "Волгу" и отвезти на Пушкинскую. Там меня принял дежурный прокурор, отвел в кабинет Мезенцева. Последний сначала отнесся приветливо, обсудили мое творчество, песни, после чего "важняк" вышел позвонить, а вернувшись - начал давить.

- А я вам еще раз говорю. Допрос несовершеннолетнего - в присутствии родителей. Или законного представителя - я устало откинулся на спинку стула

- Ты судом признан дееспособным. А значит, я имею право тебя допрашивать. Впрочем, за твоей мамой уже послали. Итак, в 9.35 ты вошел в палату Леонида Ильича. Там вы оставались наедине до 9.40 Врачи слышали разговор на повышенных тонах. После чего Леониду Ильичу стало плохо