Режиссура психического здоровья - Страница 10

Минуту спустя под прилавком что-то громко выстрелило. Звук был настолько громким и неожиданным в образовавшейся тишине, что девочки невольно подпрыгнули на стульях. Лица их стали похожи на лица первоклашек в пионерлагерях, пугающих друг друга страшными историями на ночь. Что-то ёкнуло в груди и у меня.

– Что это? – Шёпотом спросили они одновременно, пригибаясь.

– Не знаю, – также шёпотом отвечаю им я, непроизвольно прячась за шкафчик. – Вам лучше знать, что у вас там под прилавком находится.

Другая из них, Светлана: Там бутылка шампанского, но она незапечатанная. Я её утром ставила на разлив.

Я перевожу дух: Фу-у-х. Мда уж, натерпишься здесь с вами…. О чём это я? Ах, да….. есть так называемые «мёртвые зоны». Обычно это кладбища. Кстати, это тот случай, когда возле отдельных могил невозможно находиться. Почему? Там души умерших не знают покоя. Это, так сказать, «бесхозные» трупы, с «сомнительной» репутацией их земной ещё жизни. А есть другой случай: на кладбищах заведено страдать, выражать свое горе. Трупы «вылазят» из могил и шляются по белому свету.

У девчонок округлились глаза и щёки ввалились.

Светлана: А почему вылазят?

Я: Их не отпускают близкие им люди. Чаще всего они жалуются им на свою жизнь, потому что находятся в претензии к окружающим.

Третья из них, рыженькая – Оля:

– Точно. Так мама моя говорила: «Вот выйдете замуж, уедете куда-то с мужьями, а кто ж за мной ухаживать будет?»

Как нарочно в дальнем углу зала с потолка стала отклеиваться обоина.

Лена: Мама, я боюсь! Мы ведь недавно ремонт сделали. Обои на потолке сама лично клеила. Ведь прочно сидели!

Оля: Это что, проявление порчи?

Я: А мы проверим на запах.

Светлана: Это как?

Я: Пойдёмте, постоим у места с отклеившейся обоины.

Подходим. Лена, Света и Оля подходят, я бы сказал, крадучись и нюхают воздух на манер собак-ищеек так, словно никогда прежде здесь не были.

Лена: Запах терпкий какой-то и …

Оля: …сладковатый.

Я: Правильно. А теперь я уберу запах.

Минут пять хватило, чтобы запах нейтрализовать. Первой отозвалась Оля.

Оля: Ленка, воздух… – нюхает.

Лена: Сосной пахнет… – и удивлено на меня смотрит.

Я: Правильно. Пахнет озоном как после дождя, – и добавил, шутя, – при мне дезика нет.

Закончив с дальним углом зала, идём смотреть, что же выстрелило под прилавком. Лена сразу нашла пробку возле вскрытой бутылки.

Я: Больше никаких проявлений не будет. Белые тени ушли.

Света: Что ещё за белые тени?

Я: Видите ли, я вижу, не физически конечно, а где-то там, внутри себя – показываю на темя – белые тени. Я думаю, это и есть тени умерших людей. Хотя это всего лишь догадка…о существовании.

Когда мы зашли в подсобку, я сразу понял, что источник порчи находится именно здесь.

Рядами стоящие стаканы, пепельницы, ложки, миски и прочее – всё излучало запах порчи.

Я: Здесь, девочки, находится кубло этой порчи. Зараза, находящаяся на стаканах, попадает на стол, люди пьют из этих фужеров, едят из этих мисок ложками. В следующий раз они сюда не приходят. Если и приходят, то долго не задерживаются, сами при этом не понимая, почему.

Лена: А почему?

Я: Запах. Запах вытесняет их из этого помещения. А можно сказать и так – вирус разложения.

Лена: Но ведь вы сами говорите, что они его не ощущают?

Я: Физически можно не ощутить или просто его игнорировать, но каждый обязательно его чувствует, интерпретируя по-своему. Чаще всего виноваты – именно виноваты – окружающие люди. Так возникают ссоры.

Лена: Верно, скандалят здесь часто. Приходиться пугать красной кнопкой, которая находится за прилавком у окна. Говорим так – если не перестанете скандалить, то мы вынуждены будем воспользоваться «кнопочной услугой».

Я: Что значит «кнопочная услуга»?

Лена: Так мы называем милицию. Или: сейчас «кнопки» придут и с вами разберутся.

Прошу девчонок оставить меня в подсобке одного и начинаю работу. Работаю минут 15, это считается более чем достаточно. Затем, убедившись, что запаха нет, приглашаю девочек.

– Воздух заметно изменился, – отмечают обе.

– А знаете, мы избегали находиться в подсобке. Забегали лишь на минуту взять посуду и сразу назад.

За время, которое я работал в подсобке, в кафе пришли ещё два человека. Давнишние мои пациенты: Алексей и Надежда – владельцы кафе напротив. С Олей и Леной они поддерживали уже давно приятельские отношения, что обычно несвойственно для конкурирующих сторон. Оля уже успела рассказать им о моём посещении и о том, какая у них обнаружилась проблема в подсобке.

Рассказывает Алексей:

– Когда Оля поведала о проблеме в подсобке, я вспомнил, какой сон мне рассказала Людмила сегодня утром (Людмила – подруга бывшей хозяйки кафе, которая продала его девочкам по сходной цене). Ей привиделось, как Татьяна – так зовут бывшую хозяйку кафе – зашла в подсобку и разбросала там пшено, что-то при этом нашёптывая. Удивительное состоит в следующем: Лена припомнила, что когда она там делала генеральную уборку после приёма сдачи инвентаря, всюду валялось пшено. Тогда она подумала, что разорвался мешок с крупой, и не обратила на это внимания. А теперь вот вы говорите, что в подсобке «кубло». Признаться, я мало верил в такие «вещи», а теперь не знаю, что думать. Ведь вы же не знали об этом сне. Как можно было узнать?!

Позже из разговора выяснилось, что Татьяна, Людмила и Вера (мать Оли и Лены) были когда-то дружны. А затем, по непонятной причине, разбежались в ссоре по разным сторонам, даже не пытаясь узнать, что же послужило причиной такого разрыва. Вера вскоре умирает от непонятной болезни в очень короткий срок и Татьяна, как бы жалея её уже достаточно взрослых детей, продаёт им кафе по сравнительно недорогой цене в кредит. Условие соглашения купли-продажи состояло в том, что если кредит не будет выплачен в срок, кафе переходит снова в руки бывшей хозяйки, без возмещения затрат за счёт непогашенных процентов от стоимости назначенной цены.

В общем достаточно путаная история, которую совершенно случайно мне удалось разрешить.

Интервьюируемый Олей и Леной, я охотно рассказал им, что значит «мёртвое поле», как оно может формировать настроение человека.

Бывает так, что помещение построено на территории бывшего кладбища, тюрьмы или поля военных действий и тогда не жди там покоя. Люди, находившиеся в этом помещении, ощущают определенного рода дискомфорт, и вся их жизнь превращается в сплошной кошмар. У них плохой сон, они раздражительны и плаксивы или очень вспыльчивы и злы.

Лена: Неужели нельзя ситуацию переиграть? Другими словами, неужели обстановка формирует настроение человека?

Я: Хороший вопрос. Зачастую так бывает, как в вашем кафе: люди уходят с намерением сюда больше не приходить. Порча – это отравленный воздух. Если, к примеру, один из посетителей кафе, сидя за столиком, пукнет, то люди, которые сидят рядом с ним, постараются отойти от этого места и больше к нему не подходить. Ведь это уже будет порча, порча воздуха. В целом порчей является всё, что может нас смущать. Но вопрос отношения к порче – это очень тонкая грань между жизнью и смертью. Как воспринимаема нами порча? Для меня не существует такого понятия как порча.

– Это как? – воскликнули девчонки хором. – А что тогда вы снимали?

Я: Негативную информацию с площади. Это относительный уровень, нечто привнесённое, а значит непостоянное. Порча – это одежда. Нельзя снять одежду и оставить тело оголённым. Неудачная судьба человека, как не крути, всё равно является его жизнью, но вовсе не порчей. Другое дело: нужно попытаться понять, почему в его жизни образовались неудачи. Так вот, неудачи – это условие, отрицательно влияющее на жизнь, это мёртвое поле. Это как кариес на зубах. Неужели для того, чтобы убрать кариес, нужно зубы выбивать? Так же и здесь: лишать жизни человека, объясняя всё порчей – значит признать гильотину как лекарство от головной боли. Надо перестать быть обстановкой, надо отойти от её условий. Но воспринимать её, жизнь эту, с условием. Одежду надо стирать.