«Революция сверху» в России - Страница 27

Крестьянская реформа объявлена и реализуется, остальные готовятся.

По уже отмеченной закономерности «верхи» стараются сохранить политическое равновесие, компенсируя движение влево поворотом вправо, а иногда наоборот.

Через несколько недель после манифеста об отмене крепостного права под разными предлогами удаляются в отставку несколько политических деятелей, сыгравших заметную роль в крестьянском освобождении: вместо ненавистного дворянству Ланского — вчерашний крепостник Валуев; удаляется также Н. Милютин; большие замены происходят в министерстве народного просвещения.

После того, как дело сделано, — исполнители отставлены, а крепостникам «брошена кость».

Поскольку крестьяне недовольны (правительство опасалось прямой пугачевщины, которая, правда, не состоялась), поскольку резко усиливается брожение среди студентов и демократической интеллигенции, требующих более решительных реформ и готовых к «революции снизу», власть использует ряд событий, которые совсем по-иному прозвучали, если бы, как во Франции 1789 года, в стране имелись активные, организованные низы (некоторые революционеры-разночинцы позже вспоминали, что в день освобождения крестьян — ходили по улицам столицы, ожидая начала народного мятежа и мечтая к нему присоединиться).

При таких обстоятельствах — и это еще один «исторический урок» — создаются благоприятные условия для провокационного мышления, прямых провокаций: речь идет о поводах для контратаки со стороны лидирующей власти, которые всегда находятся, если нужны.

Впрочем, подобных провокаций еще больше жаждали вчерашние крепостники и временно отступивший аппарат, чтобы остановить или замедлить опасное реформаторство. Весной 1862 года начались знаменитые петербургские пожары, тут же ловко использованные правительством для запугивания одной части общества, изоляции другой. «Зажигателей вне полиции не нашли, а в полиции не искали», — писал Герцен, допуская, что власть сама устроила столь выгодную «иллюминацию», или уж очень охотно использовала подвернувшийся случай… С пожарами совпало появление революционной прокламации «Молодая Россия», написанной группой студентов Московского университета, содержавшихся под стражей за участие в беспорядках: Петр Заичневский и другие арестанты старались в камере сочинить текст похлеще, поэтому вставили туда призыв к поголовному уничтожению всей царской семьи, помещиков и их семей, к кровавому террору в духе 1793 года, ликвидации частной собственности, семьи и т. п. За небольшое вознаграждение солдат-охранник отнес листок с текстом по указанному адресу, его перепечатали в подпольной типографии и распространили во многих экземплярах как раз в момент пожаров.

В руках правительства оказался козырь: в «Молодой России» увидели признак тайного революционного комитета, организующего поджоги. По всей видимости, власти позже доискались до истинного источника прокламации, получили сведения о роли Заичневского, но… не дали им хода (автор благодарит за эту информацию Л. И. Лиходеева). Подобное объяснение было «неинтересно», оно снижало эффект запугивания; куда выгоднее было воспользоваться ситуацией и арестовать Чернышевского, Николая Серно-Соловьевича и других «левых лидеров»!

Министр внутренних дел Валуев знал, что делал, когда писал: мол, пожары, прокламации, активные действия революционеров произвели на общество «желаемое действие».

Через несколько месяцев — еще одна возможность для усмирения и направления умов: в январе 1863 года начинается Польское восстание, которое царское правительство в немалой степени спровоцировало. Восстание позволяет использовать волну национализма, квасного патриотизма, охватившую и необразованное общество. Это было еще одно открытие — о способах отвлечения, направления «народных чувств» в нужную для верхов сторону.

Взгляд, поразительный по глубине и откровенности, на состояние народа и его будущее сформулировал в эту пору Николай Серно-Соловьевич, сумевший из тюрьмы передать Герцену и Огареву потаенное послание: «Гибель братьев разрывает мне сердце. Будь я на воле, я извергал бы огненные проклятия. Лучшие из нас — молокососы перед ними, а толпа так гнусно подла, что замарала бы самые ругательные слова. Я проклял бы тот час, когда сделался атомом этого безмозгло-подлого народа, если бы не верил в его будущность. Но и для нее теперь гораздо более могут сделать глупость и подлость, чем ум и энергия, — к счастью, они у руля».

Более двух лет ушло на усмирение разгоравшейся «революции снизу». Испуг либералов и крепостников перед угрозой слева усиливал и без того огромную самостоятельность власти.

Когда же волнения были усмирены и власть укрепилась, существенные преобразования были продолжены, но именно в том русле, какого искало правительство (напуганное дворянство теперь уже не столь рьяно отстаивало свое право на контроль «верхней власти»).

Манифест 19 февраля объявлен; вскоре 1714 мировых посредников из дворян контролируют реализацию реформы; в 1862 году издается ряд законов, ускоряющих крестьянский выкуп.

Новое устройство удельных и государственных крестьян. Во время Польского восстания белорусские, литовские и часть украинских мужиков получают свободу на более выгодных условиях, что нейтрализует их участие в событиях.

Осенью 1861 года — Александр II требует поторопиться с реформой суда; проекты «левеют».

15 января 1862 года — военный министр Д. Милютин представляет доклад с главными идеями военной реформы, и вслед затем (1862–1874) начинается ее осуществление; с 1863 года происходит коренная перестройка военно-учебных заведений, превращение их в один из передовых форпостов российского просвещения.

Весна 1862 года — П. А. Валуев предлагает преобразовать Государственный совет в выборное, представительное учреждение; иначе говоря, речь идет о конституции — умеренной, в основном дворянской, но все же конституции.

29 июня — Александр II в принципе «не против», но пока что считает подобное преобразование «несвоевременным» (через 10 месяцев, в апреле 1863 года — еще одна попытка Валуева: вопрос отложен на неопределенный срок; за «земский собор» ратует в эту пору даже вчерашний либерал и завтрашний охранитель Катков).

29 сентября 1861 года — царь утверждает основные положения судебной реформы, после чего они обнародуются и обсуждаются как в прессе, так и на государственном уровне. «Замечания» позже собраны в семи томах.

17 апреля 1862 года — отмена жестоких телесных наказаний (кошки, шпицрутены, клейма).

1862–1863 годы — борьба за каждый пункт судебной, земской, университетской, цензурной реформы. «Весы» качаются то направо, то налево. «В последнюю минуту» властям удается несколько ухудшить университетскую реформу. По-иному пошло дело с реформой земской; она могла быть куда более куцей, если бы Д. Милютин и Корф не добились в Государственном совете некоторого расширения прав для крестьянских депутатов, а также разрешения земствам заниматься школами, больницами, тюрьмами (а для того располагать определенными денежными суммами). Как видим, наиболее успешное в недалеком будущем земское поприще (образование, здравоохранение) едва не было перечеркнуто подозрительными бюрократами.

1 января 1864 года — земская реформа.

20 ноября 1864 года — судебная реформа (торжественное открытие обновленных судов — в 1866 г.). Об этих двух реформах подробнее — чуть ниже.

6 апреля 1865 года — реформа печати («Временные правила»). В этот день в России впервые появилась должность «ответственного редактора» (того, кто отвечает за уже напечатанное перед властью).

Поскольку самые значительные политические реформы были проведены в тот момент, когда правительство уже «завоевало» общество, — ясно, что оно находило собственную выгоду в этих преобразованиях.

Впрочем, комиссии из высших сановников, обсуждающих каждую строку и букву новых учреждений, чутко реагируют на события внешнего мира: порою выдвигаются важные прогрессивные идеи, затем их берут назад, выдвигают снова.