Ревность - Страница 69

Она снова посмотрела на свое лицо, освещенное безжалостным лучом фонаря. В нем не осталось ни одной привлекательной черты. Ничего благородного, достойного.

Шон схватила свою сумочку с туалетными принадлежностями и вышла из палатки. Ей захотелось уйти до того, как Дэвид проснется, увидит ее, потом прочтет записку и станет думать о Мег. Она подошла к берегу залива и разделась. Туман заклубился вокруг ее плеч, когда она погрузилась в воду. Шон скребла свою кожу, пока она не начала гореть, вымыла волосы, подбрила ноги. Она надела рубашку и шорты, которые выстирала накануне, и уверенной походкой направилась к палатке Ивена и Робин.

Ивен сидел на кровати в спортивных трусах. Его грудь была обнажена, волосы не причесаны.

Робин сидела рядом с ним в синей ночной рубашке с ножницами в руках, и Шон поняла, что она только что подстригла Ивену бороду.

Шон села, почувствовав, как палатка наполняется ее свежим запахом.

– Могу я поговорить с Робин? – спросила она. – Наедине.

В глазах Ивена промелькнула тревога, но он знал, что Шон человек деликатный. Он прихватил с собой рубашку и вышел из палатки.

– Разожгу огонь, – объявил он. Робин затихла в ожидании.

– Можно у тебя одолжить какую-нибудь косметику? – спросила Шон.

Робин засмеялась.

– Никак у тебя свидание? – Она взяла красную сумочку, лежавшую в углу палатки.

– Я стала такая бледная.

– Мы скоро помрем с голоду, а ты заботишься о цвете своих щек. – Робин поставила на кровать пухлую сумочку с косметикой, расстегнула молнию и вывалила на одеяло все ее содержимое. Перед глазами Шон замелькали бесчисленные пластиковые бутылочки и коробочки.

– Да тут у тебя Мерль Норман в полном ассортименте!

Робин пожала плечами.

– Я известная кокетка.

Шон радостно качала головой.

– Нет, ты чудо! Помоги мне накраситься. – Шон наклонилась вперед, вскинула подбородок и закрыла глаза, предлагая Робин свое лицо. Это будет хороший сеанс терапии для них обоих, подумала Шон. Но Робин и пальцем не шевельнула.

– Ты в этом не нуждаешься, – сказала она. – Если бы у меня были такие глаза, как у тебя, я бы не таскала с собой весь этот хлам. Разве что немного румян на щеки. – И она немного подрумянила Шон.

Та посмотрела на себя в зеркальце и покачала головой. Этого было недостаточно.

– А эти черные круги? – Она дотронулась до своих глаз и стала перебирать хозяйство Робин. – Есть у тебя что-нибудь от кругов под глазами?

– Шон, прекрати, – нахмурилась Робин. – Ты меня пугаешь. Ты не в себе.

Шон опустила руки на колени.

– Я как раз в себе, – тихо ответила она. – Но я не очень нравлюсь себе в этом виде.

Робин дотронулась до ее руки.

– Это Дэвид? – спросила она.

Шон не поднимала глаз, смущенная тем, что Робин ее жалеет. К ее облегчению, снаружи послышались шаги Ивена.

– Вы уже готовы? – спросил он.

– Через минуту, Ивен. – Робин положила в ладонь Шон румяна, крем и карандаш для ресниц. – Не увлекайся, – посоветовала она. – На самом деле ты во всем этом не нуждаешься.

Ивен поймал лягушку у ручья. Желтую, с выпученными глазами. Он убил ее и положил в ловушку в надежде поймать крысу.

Все они, впятером, потратили остаток утра на ловлю насекомых для эльфов. Они разделились, и Шон обрадовалась, увидев, что Дэвид и Мег пошли в разных направлениях. Они наполняли легкие пластиковые пакеты сверчками и жуками, муравьями, термитами и кузнечиками. Довольно скоро они набрали нужное количество насекомых.

В полдень ловушка все еще была пуста. Крысы, которыми кишели окрестности их лагеря всего две недели назад, куда-то исчезли. Никто не мог припомнить, чтобы встретил хотя бы одну за последнее время.

Они сидели за столом и делили остаток сыра. Они не завтракали, на ланч каждому достался ломтик заплесневелого, похожего на резину сыра. Больше у них ничего не осталось.

Шон ухитрилась сесть за стол напротив Дэвида. Она загримировала круги под глазами, подновила румянец, привела в порядок волосы. Поймала себя на том, что позирует, стремясь привлечь его внимание. Она вспомнила, что вела себя подобным образом в старших классах школы. Желая обратить на себя внимание одного мальчика, который даже не подозревал о ее существовании, она пускалась во все тяжкие, хотя не знала, что стала бы делать, если бы он и впрямь положил на нее глаз.

Только один раз ей удалось заглянуть в глаза Дэвида, перехватив его взгляд, адресованный Мег, сидевшей за столом рядом с Шон, слева от нее. Дэвид и Мег дурачились, смеялись, флиртовали. Что чувствует Дэвид теперь, когда Мег призналась ему, что думает только о том, как бы с ним переспать? Что должен чувствовать в такой ситуации любой мужчина, особенно если его до этого три года держали на голодном пайке?

После ланча они пошли по тропинке, ведущей к речке, пока не приблизились к «кафедральному собору». Они тихо стояли в кустах, глядя на дерево, которое должно было их накормить.

– Пойду попробую, – сказала Шон. Ей хотелось первой взобраться на дерево и почувствовать себя членом семейства ревунов.

Она медленно подошла к дереву, сложенный пластиковый пакет торчал у нее из кармана шорт. Обезьяны подняли крик. Они орали так громко, что у Шон появилось искушение зажать уши руками. Хорошо еще, что они не кидались. Они уже немного привыкли к людям и ревели скорее по привычке, чем от испуга.

Шон обошла дерево кругом, оставляя следы на мягкой земле. Она насчитала двадцать три обезьяны и тысячи фиг. Она сужала круги, пока не приблизилась к массивному стволу настолько, что уперлась в окружавшую его занавесь, сотканную из надземных корней дерева. Несмотря на оглушительность, шум, поднятый обезьянами, казался Шон прекрасным.

Она подняла голову. Первая ветка, пригодная для того, чтобы на нее взобраться, располагалась в паре футов над ее головой. Значит, влезть на нее будет нетрудно. А дальше еще легче. Сеть крепких ветвей, радиально расходящихся от ствола, казалась неплохой лестницей. Чтобы добраться до плодов, нужно было пройти совсем небольшое расстояние вверх и в сторону.

Она вернулась к группе зрителей.

– Кажется, задача нетрудная, но мне понадобится поддержка. – Она взяла Дэвида за руку и легонько потащила его по направлению к дереву. – Пойдем со мной. Ты немного повыше, чем Ивен. – Ее голос дрожал. Ей стоило больших усилий разговаривать с собственным мужем.

Дэвид поднял ее, держа за ноги и игнорируя ее предостережение не перенапрягать мышцы спины. Через секунду она уже поравнялась с веткой. Шон ухватилась и повисла на ней, пытаясь закинуть на ветку левую ногу вместе с зацепившимися за нее змеевидными надземными корнями. Она чувствовала, как кора дерева царапает ей кожу.

– Как там наверху? – крикнул Дэвид, стараясь перекричать обезьян-ревунов.

– Отлично! – крикнула она в ответ, хотя чувствовала себя неуютно, очутившись в мире ревунов, но не обладая их преимуществами: знанием территории и подвижностью. Она осторожно встала на ноги, перебралась на другую ветку и стала передвигаться по ней от ствола. Ревуны внезапно затихли, наблюдая за ее действиями. Огромная гроздь пурпурных фиг висела перед ней на расстоянии, не превышавшем ярда.

Один из ревунов приблизился к той же грозди и остановился в нескольких футах от нее. Его мордочка была морщинистой и темной, шерсть – светло-коричневой. На плече ревуна виднелись два белых гнезда личинки овода. Бедное животное, подумала Шон. Ревун открыл рот, образовав правильную, очерченную розовым цветом букву О, и закричал вполсилы. Затем он присел и стал наблюдать за Шон, следуя за каждым ее движением взглядом мягких карих глазок.

Шон нагнулась вперед вдоль ветки и начала срывать фиги и складывать их в пакет. От одного прикосновения к спелым ягодам у нее потекли слюнки. Наполнив пакет, она соскользнула на соседнюю нижнюю ветку. Когда Шон двинулась по ней, направляясь к стволу дерева, она увидела змею, не более чем в двух ярдах перед собой. Змея злобно напряглась и, поблескивая языком, ожидала следующего движения Шон. Черно-желтая, окаймленная красной лентой, змея была прекрасна. И ядовита. Шон замерла на несколько минут, боясь пошевелиться, боясь даже позвать на помощь. Шон знала, что Дэвид находится внизу прямо под ней, готовый помочь ей слезать с дерева, но страшилась вымолвить слово.