Ревизор: возвращение в СССР 29 (СИ) - Страница 49

Ирина Леонидовна уже собралась. У неё получилось три места, маленький чемодан, матерчатая сетка и дамская сумка. Мы ей сказали никаких продуктов с собой не брать, только лекарства, если ей какие-то нужны.

Родька с рюкзаком прискакал к нам ещё часов в пять и всё у окна крутился на кухне, отца высматривал. Расспросил его про учебу — послушать пацана, так все у него хорошо. А Гриша мне как-то недавно совсем другое рассказал про его успехи в учебе… Но приставать и выводить на чистую воду не стал. Авось, подрастет, и станет сознательнее. В этом возрасте дети еще часто фантазию от реальности слабо отделяют…

Ахмад отпросился пораньше с работы. Мы с ним решили, что у меня поедут Галия с Ириной Леонидовной и детьми. А в их машине мама и Гончаровы.

Когда вернулась с работы жена, у нас уже было всё готово. Осталось только дождаться Григория. Общая радостная суета заразила и Тузика. Он тоже наверняка представил себе, как будет днем и ночью шариться по деревне. Вот как объяснить псу, что он остаётся дома и с ним сегодня соседи на ночь гуляют?

Наконец пришёл Гриша, быстро переоделся, и мы поехали в деревню. Думал сюрприз старикам сделаем, но мама, оказывается, ещё вчера позвонила бабушке на работу.

И ворота были нараспашку, и свет включен во всех окнах дома. Нашу шумную компанию выскочили встречать сперва деды, а за ними и бабушки подтянулись.

Объятия, поцелуи, счастливые улыбки, как же я это люблю. Поздравили Егорыча, не сговариваясь, одним алкоголем. Но хорошим.

— Как самому алкоголику подарки привезли, — прикалывалась над мужем Никифоровна.

Нас развели по комнатам, показали, кто где сегодня спит.

Грише с Родькой приготовили спальные места в доме Трофима, они сразу сходили, осмотрелись и оставили там Родькин рюкзак.

Стол был уже накрыт, нам дали буквально пять минут разложиться в своих комнатах и вскоре мы все оказались за столом.

Первые тосты, понятно, за именинника. Каждый хотел что-то сказать. Егорыч услышал много хороших, добрых слов в свой адрес. Потом сделали перерыв на перекур. Вышел с мужиками обсудить их житьё-бытьё.

Вечером на улице резко похолодало. Насколько тёплым был сегодня день, настолько резко к ночи стала падать температура. Но это не помешало нам пристроиться на веранде у открытого окна… Как оказалось, старики планировали опять взять цыплят на лето… И трёх поросят.

— Почему трёх? — рассмеялся я. — Чтобы назвать их Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф?

— Смейся, смейся, — проворчал, хитро прищурившись, Трофим. — А мы всё просчитали. Один себе, один родне, а одного надо продать, чтобы окупить затраты на выращивание всех троих!

— О, как. И, правда, всё просчитали, — вынужден был признать я.

— Мы ещё хотим на участке Трофима под картошку кусок распахать весной, — добавил Егорыч. — Нас всё больше становится, картошки надо много…

— Вы, главное, не перестарайтесь с нагрузкой, — заметил я.

— А мы на что? — спросил Гриша.

Ну, так-то справедливо, конечно, сказано…

— У меня лето сильно по загрузке от других сезонов не отличается, — начал прикидывать я свои планы на лето. — Но на выходные я смогу приезжать и помогать… Правда, я ещё хотел семью куда-нибудь в отпуск свозить на несколько недель…

— Я, вообще-то, про себя и Петра говорил, — с сочувствием глядя на меня, заметил Гриша.

Фух! Ну, слава богу, что хоть здесь на меня не рассчитывают. Хотя все равно, уверен, хоть несколько раз на подмогу в битве за урожай приехать получится. Да… Я же хотел еще поднять и вопрос про большую баню с комнатой отдыха!

Тикси.

Вернувшись со службы, Самедов включил электрическую плитку и поставил на неё ковшик с утрамбованным снегом. За неполных три месяца, что он уже прожил в Тикси, эти действия стали для него автоматическими. Горячий чай делал жизнь хоть немного уютной в этих суровых условиях.

Ещё спасали письма жены. Он хранил их прямо на столе аккуратной стопкой и перечитывал по многу раз. Лола присылала ему отпечатки ладошек детей, обведенные цветными карандашами и их рисунки. Рассказывала в своих письмах, как растёт их самый младшенький, или младшенькая… Лола писала, что ей из райкома каждый месяц приносят по двести рублей, за что Самедов был очень благодарен своим оставшимся в Москве коллегам. И муж старшей Лолиной сестры Тахир тоже каждую неделю приезжает, продукты привозит, в том числе и с рынка… Рашид даже написал ему в открытке к двадцать третьему февраля, что очень благодарен, что он не оставляет его семью… А еще жена прислала ему две посылки с консервами… Точно такими же, какие можно было и здесь купить. Чего-чего, а консервов тут хватало.

Шумно, как табун лошадей, протопала внизу по нижней части бочки крыса. Первый раз, как ее услышал, он выскочил из постели, не в состоянии понять, что может издавать такой сильный звук. Потом уже соседи объяснили, что как не теплоизолируй бочку, остаточного тепла хватает и грызунам, чтобы не замерзнуть внизу. А акустика в бочке сумасшедшая. Тварь на полкило, а сразу разбудит, когда пробежит вот так…

Не то чтобы важно было ночью высыпаться, на работе если кто-то раз за день заходил к нему, то это уже было событие. Можно было спокойно и там спать, там даже диванчик небольшой был. Ну кому же нужна идеологическая литература? Тут все книгами Дюма и Майн Рида обмениваются… Солдат к нему заводили, показать, как и что, да обещали, как призывники появятся, их тоже завести.

Не успел растопиться на печке снег, как к Самедову завалился майор Рыкунов из соседней воинской части. Стряхнув на входе снег, которого получилась целая горка, он попытался ногой выпихнуть его за дверь, но всё равно, много осталось у порога. Самедов уже не обращал на это внимания, сам так же приходил с улицы. Накидал просто газет под резиновый коврик у входа и менял их время от времени. Газет ему на его кабинет выписали много…

Николай Рыкунов был разведен. Жена сразу отказалась с ним сюда ехать, два года пожили раздельно, а потом она подала на развод. Так что теперь он жил в бочке с ещё одним офицером неподалёку, был на семь лет старше Рашида и сразу заинтересовался новым соседом. Считая его образованным и интересным собеседником, раз уж приехал из самой Москвы, он частенько захаживал к нему. Иногда они позволяли себе распить бутылку коньяка. Но в этот раз майор достал бутылку водки и с размаху поставил её на стол.

— Что случилось? — встревоженно посмотрел на него Самедов, предчувствуя серьёзные неприятности у приятеля.

— ЧП! — сел напротив Рыкунов. — Не, ну как назло… Генерал сегодня нагрянул с проверкой, а дежурный на КПП так ошалел, первый раз в жизни увидев в наших местах живого генерала, что поприветствовал его, назвав генералом-прапорщиком. Ты не представляешь, с какой бордовой мордой ходил потом этот генерал, всё успокоиться никак не мог! Ну и сам понимаешь, как проверка началась, и как завтра будет проходить… А ведь завтра моих орлов проверять будут… Так что для лечения нервов мне сейчас водочки самое то принять…

Самедов, покачав головой, вскрыл бутылку и, выставив две кружки, плеснул по сто граммов в каждую. Закуски особой в доме не было. Пока он открывал банку со шпротами из посылки из Москвы и резал хлеб, майор успел махнуть, не закусывая из своей кружки, и налил ещё.

ЧП!!! Генерала прапорщиком назвали! — думал Рашид. — И вот такие вот светские новости мне теперь приносят. И это же так теперь на долгие годы… А после Москвы-то как сложно… Я же с ума тут сойду… А когда все же вернусь, чем я буду другим интересен? Тем, что знаю различные градации силы местной вьюги? Выучил пару сотен военных анекдотов? Умею отбивать купленное в военторге мясо от местных лаек по дороге домой?

Подмосковье. Деревня Коростово.

— Надо бы ещё выделить место под баню, — предложил я. — Хорошую, добротную баню. Строители на фундамент у меня есть, а вот срубы они никогда не рубили… Нам бы материалом разжиться, сруб, доски, металл на крышу… И плотников найти.