Ревизор: возвращение в СССР 11 - Страница 12

– Замёрзли что-то. – отбрехался я, не стал пока ничего говорить, чтоб не сглазить.

Мы, как всегда, прогнали разок свою агитпрограмму.

– Ладно, хватит. – сказал я. – Перед смертью не надышишься. Расслабьтесь и наслаждайтесь жизнью. Скоро Новый год. Сегодня последнее в этом году выступление. Дадим нашему начальству из комитета комсомола возможность заработать дополнительных очков себе в копилку. Глядишь, и нам что-то обломится от их успехов.

– Да, с начальством надо дружить. – глубокомысленно заявил Борщевский.

Он выглядел уже более-менее, отёк спал, остался пожелтевший синяк. Решили обыграть это и начать выступление со сценки-разговора.

– Знаете, дорогой друг, женщины хуже разбойников! – обращается ко мне МихМих, держась за челюсть с болезненной гримасой.

– Почему же? – задаю я, как ведущий, естественный вопрос.

– Потому, что разбойники требуют ИЛИ жизнь, ИЛИ кошелёк. А женщины И то, И другое!

И дальше всё по тексту: представляю зрителям МихМиха и объявляю сценки.

Волнение, конечно, присутствовало, но выступление не первое, и «актеры» были не такие напряженные, как раньше.

После обеда мы с Лёхой и Светой шли на пару.

– Тут, это… – начал неуверенно Лёха. – Насчёт поездки на Новый год…

Понятно. Сейчас будет извиняться, что не поедет.

– О! Точно! Забыл совсем. – перебил я его. – Прикинули с женой, сколько подарков надо будет везти. Лёх! Тебе придётся нам помочь. Без тебя не дотащим. Я на следующей неделе притащу их в двух сумках, а ты их дома в рюкзак какой-нибудь переложи. У тебя же есть рюкзак?

– Рюкзак? – недоумённо глядя на меня, переспросил друг. – Был, вроде, где-то. Надо у моих спросить, пока не уехали.

Переключившись на рюкзак, Лёха не стал продолжать разговор на тему поездки. Зато Света включилась и с неподдельным интересом пытала нас. А что? А куда? А с кем? В какой-то момент, даже, подумал, что сейчас начнёт с нами проситься.

– Ой, какие вы счастливые! – в конце концов воскликнула она после моего подробного отчёта про наши планы. – А мне придётся с родителями новый год встречать и с их знакомыми с работы в каком-то доме отдыха. Даже не знаю, где он…

– Ну, подожди расстраиваться. – сочувственно ответил я. – Может этот дом отдыха где-нибудь в Абхазии. На море посмотришь.

– Если бы. – усмехнулась Светка.

Но, судя по тому, что она не сильно расстроилась, представив себе Абхазию, встречать Новый год они собираются, точно, не в Подмосковье. Семья у нее непростая, так что варианты могут быть вполне козырные.

После пар отправились всей бригадой на завод. По дороге перекинулся парой слов с Борщевским. Спросил, где он сейчас обитает?

– Так, в общаге у однокурсников. – как о само собой разумеющемся ответил Кирилл. – Ты ж сам сказал.

– Всё правильно. Просто, уточнил. А родители что говорят? Дома никаких нештатных ситуаций не было?

– Не было. – удивлённо посмотрел на меня приятель. – Вроде. Я не спрашивал… Я же им сказал, что к сессии готовлюсь в общаге. Как я спрошу?

– Ну, как?.. Привет, как у вас дела? Всё нормально? Без меня справляетесь? Ничего у вас там не случилось? Я тут останусь ещё?

Кирюха хмыкнул.

– От меня дома пользы… Они и не почувствовали, что меня дома нет.

– А вот это зря. – в свою очередь удивился я. – Помогать родителям надо.

– Зачем? Только под ногами мешаться, как мать говорит.

– Затем. Всему на свете учится надо. Как ты один жить будешь? Ничего не знаешь, ничего не умеешь. Даже квитанцию за квартиру не оплатишь сам.

– Я не буду один жить. – хитро прищурившись, возразил он мне. – Я у родителей один. Парню с квартирой в Москве не трудно жену найти.

– Ну, как знаешь. Главное, чтобы невеста твоя не за квартиру твою замуж выходила, а за тебя.

На заводе сразу направились в комитет комсомола. Сатчан был уже там. Ну, куда же без автора.

Нас привели в цех. Народу собралось целая толпа. То ли цех крупнее, чем тот, что мы первый раз посетили. То ли народ из других цехов подтянулся.

Мои ребята несколько растерялись, увидев столько народа.

– Спокойно! – обратился я к ним, пока мы раздевались. – Всё то же самое, как в прошлый раз. Выходим, отыгрываем, уходим. Ничего не изменилось. Только, если сможете, говорите громче.

Моя уверенность передалась ребятам. И дальше всё пошло по плану. Слава о нашем предыдущем выступлении разнеслась по заводу, поэтому нам не надо было в этот раз первую половину на сцене доказывать, что мы чего-то стоим. Народ с первых же моих фраз начал посмеиваться. А когда вышел МихМих-Борщевский с фингалом под глазом и начал жаловаться на женщин, тут уж народ в открытую ржал. Такой приём нас очень воодушевил, и мы с таким куражом отыграли весь наш мини-спектакль, что нам реально аплодировали в конце, не отпускали и требовали ещё. Отыграли оставленную на этот случай сценку, поклонились и пошли к нашим вещам, давая понять народу, что это всё. Люди с пониманием отнеслись, начали неспешно расходиться, оживлённо беседуя друг с другом.

Сатчан был очень доволен. Сунул мне в руки картонную папку на завязках.

– Это что? Продолжение? – догадался я. – Третья часть? Не многовато будет? Запутаются ребята. На мой взгляд, надо было с первой частью какое-то время поработать, полгода-год. А потом уже на вторую переходить.

– Ну, смотри сам. Как вам удобно. Главное, в одном и том же месте не выступать с одной и той же программой.

– Ну, это понятно. – согласился я и спрятал папку в портфель. – На этом пока всё? У нас сессия. Мы до февраля выступать не можем.

– Помню, помню. – кивнул второй секретарь. – А где твоя жена?

– Не стал её сегодня дёргать. Ей в цеху какую-то срочную работу подкинули.

– Ну, молодцы. – обратился Сатчан ко всем нам. – Миш, командуй!

– Так. – подключился помощник заводского комсорга. – Сейчас все идём в комитет комсомола!

Мы уже собрались идти. Хотел тормознуть немного и придержать Сатчана, чтобы поговорить насчёт Кирюхи и узнать, какие новости на счёт Фирдауса и Дианы, как вдруг услышал, как кто-то кричит.

– Па-ааш! – увидел я подбегающего к нам Серёгу из поезда, которого каталы обули. – Привет! – он радостно протянул мне руку. – Ну, вы даёте! – восхищённо оглядывал он нашу бригаду. – Если б не знал тебя, подумал бы: настоящие артисты!

– Спасибо. – вдруг засмущалась Светка под его восхищённым взглядом.

– Слушай! У меня же телефон теперь есть. – вспомнил я. – Есть куда записать?

Советский человек без записной книжки и ручки из дома не входит. Продиктовал ему свой новый номер.

– Я тоже так хочу выступать! – вдруг заявил Серёга.

Сатчан и Михаил, терпеливо стоявшие рядом в ожидании нас, дружно расхохотались.

– Ты посмотри! То никого не дозовёшься! – проговорил помощник заводского комсорга, качая головой. – То сами просятся!

– Тут важен правильный подход к молодёжи! – покровительственным тоном ответил ему Сатчан и многозначительно поднял вверх указательный палец.

Да-да, конечно, правильный подход! – рассмеялся я про себя. – Квартира с телефоном, например.

– Серёг, я подумаю, что можно сделать. – пообещал я приятелю.

Мы попрощались и наша компания направилась в комитет комсомола.

По дороге я, всё же, тормознул Сатчана.

– Как наши дела? – сходу поинтересовался. – Кирюха так и прячется у однокурсников в общаге, дома я ему велел, пока, не появляться.

– Предусмотрительно. – второй секретарь одобрительно кивнул головой. – Люди работают. Пусть ещё немного потерпит. – он задумчиво смотрел Борщевскому в спину, думая на ходу о чём-то своём.

Кирюха как будто почувствовал взгляд и резко обернулся на нас. Пришлось подмигнуть ему многозначительно, чтобы не пялился.

– Да… Досталось ему. – проговорил Сатчан.

– В том-то и дело…

– Люди работают. – повторил он. – Надо подождать.

– Подождём. Куда мы денемся?.. А что Фирдаус, звонил тебе?

– Звонил. – усмехнулся мой собеседник. – Хорошо говорит по-русски. Я не сразу понял, что это твой иностранец.