Реваншист. Часть первая (СИ) - Страница 41

Работа над романом летела. После завтрака я диктовал, Лиля печатала. Ежедневная норма в десять страниц набиралась быстро. После обеда мы правили текст и откладывали странички для машинистки. Незачем тратить время на тупую работу. У нас что, нечем заплатить? К тому же редакции и журналы требуют первый экземпляр. Два-три раза отстукивать одно и то же? Нефиг, нефиг. Лучше проведем это время с пользой.

Мы и проводили. Ходили в кино, театр, музеи, не пропускали ни одной выставки. Навещали родню, благо число ее возросло. Я читал книги. Художественные редко - их я помнил по прошлой жизни. Копался в трудах историков русского Средневековья. В частности, перечитал Бориса Рыбакова. Впоследствии его много критиковали, но писал Борис Александрович душевно, с любовью к Руси. И предмет знал. Это вам не "заклепочник" с форумов моего времени.

В июле мы отправились в Пицунду - всей семьей. Мы с Лилей, отец и Маша. Семье Девойно путевки выделил Литфонд - бесплатно, конечно. Отцу с Машей пришлось покупать на месте - в Доме творчества имени Дмитрия Гулиа. В обмен директор попросил Девойно выступить перед отдыхающими. Популярность "Экстрасенса" докатилась и Пицунды. Я не возражал - отдых того стоил. К слову, домов творчества у Литфонда в этом времени пятнадцать. Переделкино, Комарово, Коктебель, Дубулты, Гагра... Хорошо жилось советским писателям! В моем времени они впадут в нищету. Какие дома творчества? Там теперь другие...

Мы с Лилей прилетели в Адлер на самолете, отец с Машей отправились на "Волге". Им нужно было посетить родителей жены, показать тем мужа. Тесть с тещей отца жили в Донецке. Там, где в моем времени будут рваться снаряды... Как вспомню - ножом по сердцу. Реформировали СССР, дерьмократы! Чтоб вам на том свете до скончания времен во тьме гнить!

Из аэропорта мы приехали на такси. Заплатили 25 рублей. Подумаешь! Мне с одного спектакля больше капает. А вот Лиля поморщилась - не привыкла еще. В деревне за четверной билет надо пахать. Она не знает, что успешные люди в СССР не в состоянии потратить заработанные деньги. Не на что. Квартиры не продают, на автомобили очередь, за границу поехать - проблема. Выпускают не всех. Можно кутить в ресторанах, но я этого не люблю, Лиля - тоже.

Номер в Доме творчества был шикарный. Огромная комната, двуспальная кровать, богатая обстановка. Через день прибыли отец с Машей. Им номер выделили хуже - не лауреаты и даже не писатели. Но все равно глаза у родственников были по блюдцу. В номере - цветной телевизор, большой холодильник, ванная, лоджия... Сама комната просторная и светлая, мебель импортная, новая.

- М-да! - заключил отец. - Сколько отдыхал в санаториях, но такой роскоши не видел. Хорошо писателям!

Это, смотря каким. Путевки в Пицунду дают не всем. Членов Союза писателей в СССР восемь тысяч. На всех мест не хватает, особенно в сезон. Но Девойно - лауреат премии Ленинского комсомола, и к руководству писательского Союза вхож. Потому и сумел притащить в Дом творчества родственников. А чем они хуже литераторов, накарябавших книжонку и живущих с этого всю жизнь? Александр Иванович и Маша - труженики. У отца полная грудь наград, две из которых - фронтовые. Успел он зацепить войну - краешком, но хватило. Партизанский отряд, потом - Красная Армия, наступление на Кенигсберг. До города не дошел - словил осколок. Госпиталь, демобилизация по ранению, техникум... Маша в своем КБ - ведущий конструктор. Ей поручают проектировать самые сложные узлы. Об этом даже в заводской многотиражке писали.

В Доме творчества я работал - привычка. Я и в той жизни был трудоголиком. Но Лилю не припрягал - пусть отдыхает. Вставал в семь, традиционная пробежка, силовые упражнения, душ. К завтраку спускался свежим и бодрым. Затем девочки и отец уходили на пляж, я садился за "Эрику". К полудню набивал шесть-семь страниц. Затем шел обедать. Дневной сон с отдохнувшей Лилей - и пляж. Морские купания, горячие хачапури с холодным пивом, валяние на покрывале, подкидной "дурак", пара на пару. Отец играл виртуозно - на Северах наловчился. А что им делать темными вечерами в своих домиках-бочках? Но и меня голыми руками не возьмешь. Память хорошая, вышедшие в отбой карты помню. Так что навешивали друг другу "погоны" попеременно. Женщин не трогали - обидятся. Они игру воспринимают всерьез.

Ужинали мы или в столовой или летнем кафе неподалеку. В Доме творчества кормили вкусно, но хотелось разнообразия. Кафе было декорировано под горскую хижину, и пахло там одуряюще. Над стойкой висели пласты копченого мяса, мы его регулярно пробовали. А еще заказывали шашлык и ароматное абхазское вино. 30-40 рублей с компании за ужин - не деньги. Где-нибудь в Москве сдерут больше, да еще накормят непонятно чем.

По воскресеньям ездили в Пицунду, где затаривались замечательным вином. Продавал его старый абхаз - прямо из багажника "Волги". Я помнил его еще по той жизни, как и вино. Подобного я даже во Франции не пробовал. Ароматное, ласкающее небо и язык, настоящее солнце в бокале. Трехлитровая банка за десять рублей? Дайте две! Жены покупали фрукты, местные сладости, какие-то сувениры. Побывали мы и в Сухуми, где смотрели на обезьян в питомнике. Одна из них, вернее, один попытался схватить Лилю сквозь прутья решетки. Приглянулась. Видно, такой самки в гареме ему не доставало. Над этим долго смеялись, больше всех - Лиля. Приятно, что твою красоту оценил даже обезьян. Съездили мы и к озеру Рица - на автобусе. Отец не решился гнать "Волгу" по горной дороге. Та и вправду выглядела жутко. С одной стороны - гора, с другой - пропасть. Глубокая, дно еле видеть. Женщины визжали. С озера привезли копченой форели. Ее продавали тайком: ловить запрещено. Но если поймали, почему бы не употребить? Форель замечательно шла к белому вину. В тот день мы опились и обожрались. А что, отдых.

По пути к Рице я глазел по сторонам. Красивые особняки, ухоженные участки, довольные люди. Земля плодородная, рядом море, курорт, отдыхающие... Живи и радуйся. Но через пятнадцать лет здесь начнется резня. Процветающая Абхазия скатится в нищету. Господи, чего им не хватало? Собрать бы всех этих националистов, погрузить на корабль и вывести в море. А там - торпедировать. Сколько из-за их бредовых идей людей сгинуло!..

В один из дней у меня случился затык - роман встал. По прошлой жизни я знал: лучше отвлечься. Я отправился на пляж, где нашел отца. Тот валялся на покрывале с бутылкой пива в руке.

- Где дамы? - поинтересовался я.

- Вон! - отец указал бутылкой на море. - Водный велосипед напрокат взяли.

Я присмотрелся. В метрах ста от берега в море болтались несколько катамаранов. Над сиденьями одного из них торчали соломенные шляпки - одна выше, другая ниже. Наши. Навестим красавиц! Я стащил футболку с шортами и нырнул в море. Выскочив на поверхность, пошел кролем. Горько-соленые брызги летели в рот, я фыркал и отплевывался. Приблизившись к катамарану, перешел на брасс. Сделаем девочкам сюрприз!

Водный велосипед болтался спинками к берегу, что облегчило мне задачу. Я осторожно вплыл между поплавками. Мелкие волны шлепали о них, так что меня не услышали. Я собрался обнаружить свое присутствие, как вдруг замер. Говорили обо мне.

- ...Иногда я его боюсь, - жаловалась Лиля. - Какой-то он не от мира всего. Вот откуда знает немецкий? Да еще так хорошо?

- Вправду знает? - заинтересовалась Маша.

- В совершенстве. В нашем романе действуют псы-рыцари. Так Сергей их диалоги по-немецки пишет - для достоверности. Перевод даем в сноске под страницей. Латинского шрифта в машинке нет. Я оставляю место, и он вписывает от руки. Причем, сразу, не заглядывая в словарь. А перед этим проговаривает диалоги вслух. Ты о таком слышала?

- Ну-у... - протянула Маша. - Может, его школе хорошо учили. Или в институте.

- Много тебя там научили? Я универ заканчиваю, а по-английски пару фраз не свяжу. А он как бумажке шпарит. Откуда знает? В школе учил английский, я в аттестат посмотрела.