Реванш (СИ) - Страница 110

- Ты отправил Элл сюда! – прокричал Локи, пытаясь вырваться. Простой смертный бога не удержит, выходит, подоспел Тор, желающий угомонить брата. – Ты отправил её на верную гибель!

- Я ведь не знал, что это недолгое путешествие столь трагично завершится, - признался Амидайо, опуская глаза. Он вёл себя куда спокойнее, поэтому рыцари перестали держать своего господина, стараясь уберечь от опрометчивых поступков.

- Ты виновен в её гибели, - в словах Локи звучала ненависть.

- Не больше, чем ты, - отозвался Амидайо.

Трикстер опешил. Он ведь действительно считал себя виноватым.

- Пусти, - подавленно произнёс Лофт.

Тор не заставил повторять дважды. Одарённый презрительным взглядом, он отступил назад, готовый в любой момент приструнить Локи. Но трикстер не помышлял продолжать затеянный им же бой. Меч исчез так же, как и появился.

- Разойдитесь, всё в порядке, - Амидайо махнул рыцарям рукой. Поклонившись своему господину, они отошли на некоторое расстояние, оставаясь при этом весьма настороженными. – Элл хотела и дальше следовать за вами, даан Локи, но прежде намеревалась помочь мне, тем самым, по её мнению, отдав долг. Как вам известно, я погрузил Элл в сон, спасая ей жизнь. Глупенькая, я пытался объяснить, что она ничем мне не обязана. Только Элл слушать не желала.

- И ты согласился?

- Я дал ей задание, не связанное с риском. Я не мог знать, что посёлок, находящийся близ дворца, подвергнется нападению, - Амидайо отвернулся. Ему было нелегко пережить потерю феи.

- Я хочу знать, кто за этим стоит, - потребовал Лафейсон.

- Кто стоит? – усмехнулся мужчина. – Даан Локи, вы прибыли в этот мир за своим скипетром и уж никак не гнаться за безумными фанатиками, поклоняющихся духам драконов и желающих вершить сомнительное правосудие. Вас не должны касаться проблемы Сеттелементиума. Совсем скоро вы вернёте то, чего так жаждали и ничто не будет вас здесь держать.

Как же Локи ненавидел Амидайо. Откуда в его словах столько уверенности? Как Амидайо может знать, что его здесь держит, а что нет? Или братец Рейеса наивно полагал, что жизнь Элл ему безразлична? Локи почувствовал очередной приступ ярости. Стиснув до боли пальцы, он попытался погасить в себе вспышку безрассудства.

- Элл, - голос трикстера дрогнул при упоминании этого имени, а к горлу опять подступил ком, - она оказала мне неоценимую помощь. Я обязан покарать тех, кто сотворил с ней такое. С вашей помощью или без неё, я найду этих монстров.

Амидайо долго молчал, размышляя над словами трикстера. Он, конечно же, догадывался, почему Локи намеревается вершить месть. Вот только не так просто отправиться на поиски плечом к плечу с тем, кто украл сердце возлюбленной. Ещё раз окинув взглядом пепелище, Амидайо, наконец, нарушил молчание.

- Хорошо. У вас будет шанс отомстить, даан Локи. Должен предупредить, поиски будут долгими и сложными. Ещё ни разу нам не удалось настигнуть тех рыцарей. Они умело заметают свой след. Кто знает, быть может, сейчас они наблюдают за нами или уже умчались за многие десятки миль от этого места, растворившись в других городах и поселениях до следующего своего выхода.

- Не важно, насколько далеко они ушли. Судьба их уже предопределена, - Локи знал, что разыщет всех до единого.

- Только помните, месть – убивает вашу душу.

- Не о моей душе вам стоит беспокоиться, - резко ответил трикстер. – Как только скипетр окажется в моих руках, мы быстро отыщем наших врагов.

Локи не улыбнулся и не ощутил радости от предстоящих своих деяний. Обычно месть доставляла ему удовольствие. Трикстеру нравилось продумывать план, просчитывать всё до мелочей, только не в этот раз. Локи сомневался, что сможет обрести успокоение, даже когда перебьёт весь тот скот, посмевший отнять у него самое дорогое. «Вот и всё», - опять прозвучали в мыслях слова Элл. А ведь действительно: всё.

========== Глава пятьдесят пятая. ==========

Вскоре на место сгоревшего поселения подоспели ещё несколько дюжин королевских рыцарей. Вместе с ними прибыл один из богов, которого Локи довелось видеть на пиру во дворце Рейеса. Красиво разодетый, с гордо поднятой головой и надменностью во взгляде, он прогарцевал мимо уже присутствующих. Пренебрежительно осмотрев пепелище, бог проследовал на своём скакуне к рухнувшей статуе. Как же Локи ненавидел этих отвратительных божков Сеттелементиума! Слишком гордые, своенравные, без капли сострадания и милосердия, они заставляли Локи впадать в бешенство. Лафейсону хотелось втоптать их в грязь, раздавить, как жалких букашек. Он даже не задумывался, что практически ничем не отличается от богов этого мира. Разве Локи придал бы значение столь плачевному происшествию, не окажись Элл здесь? Его вряд ли озаботило бы число погибших. Собственно и сейчас трикстер думал лишь об Элл. Локи всматривался вдаль, пропитываясь ещё большим отвращением к прибывшему богу. Переживает за какую-то статую, когда под ней погребены останки феи. Стиснув зубы, Локи отвернулся. Ему захотелось скорее покинуть это страшное место. Трикстер надеялся, что, уплыв отсюда как можно дальше, он перестанет видеть пляшущие языки пламени и горевшую в них девушку. Иногда Лофту казалось, будто он слышит её крики и плач, смешивающийся со смехом тех карателей. Не в силах более находиться здесь, трикстер вскочил на коня и помчался прочь.

Преодолев выжженную зону деревьев, Локи достиг заметно позеленевшей местности. Здесь по-прежнему чувствовался едкий запах гари. На салатовые листья деревьев и кустарников медленно оседал пепел. Натянув поводья, Локи остановил уже взмыленного коня. Тяжело вздохнув, трикстер приказал себе успокоиться. Но чем больше он пытался смириться со сложившейся ситуацией, тем сильнее начинал отчаиваться. Ощущая внутри себя неприятную дрожь, Локи твердил, что нельзя идти на поводу у эмоций. В Мидгарде существовала хорошая поговорка, трикстер старался припомнить её. Кажется, она звучала так: слезами горю не поможешь. Удивительно, но смертные оказались правы. Если он будет лить слёзы по Элл, то всё равно этим не вернёт девушку и легче ему не станет. Покачав головой, Локи зачесал назад волосы, только ветер, гуляющий по лесу, тотчас растрепал их опять. Трикстер нервно повторил свою попытку, заведомо обречённую на неудачу. Больше не обращая внимания на выбившиеся пряди, Лафейсон поехал дальше.

Конь шёл неторопливо, повинуясь своему седоку. Иногда пофыркивая, животное встряхивало чёрной гривой. Сам того не замечая, Локи в такие моменты поглаживал его по шее. Мысли трикстера неустанно крутились вокруг Элл. Локи всеми силами противился ужасным мыслям о муках феи, но слова старца звучали в ушах, и перед взором невольно представала вся картина. Лафейсон отчётливо видел, как насиловали Элл. Грубо, специально причиняя боль, тот рыцарь прижимает девушку к себе. По щекам Элл текли слезы, она просила остановиться. Мольбы её были напрасны. А потом, уже в полубессознательном состоянии, девушку тащат к статуе. Лишь языки пламени приводят несчастную фею в чувство, заставляя кричать от боли. По телу Локи пробегает дрожь. Как они вообще посмели прикоснуться к Элл? Она ведь такая маленькая и хрупкая. С ней сумел бы справиться даже мальчишка! Локи не мог представить, как теперь будет существовать дальше. Пока Элл не вторглась в его жизнь, всё складывалось более или менее нормально. Да, он терпел множество неудач: поражение в Мидгарде, заточение в темнице, смерть Фригг. Душа Локи до сих пор болела по матери, пусть и не родной. Он был виновен в её гибели, но сумел пережить такую невосполнимую утрату. Как пережить потерю феи – Локи не знал. Всё вмиг потеряло смысл. Мир утратил свои краски, которые Лафейсон только успел узреть. Внутри ощущалась пустота, а сердце… Одна его половина замолчала навсегда.

Вновь остановив коня, Локи спрыгнул на землю. Прислонившись спиной к стволу мощного многовекового дерева, трикстер медленно опустился вниз. Очень долго он просидел неподвижно, глядя, как ветер покачивает ветки. Пепел оседал на листьях, в сумерках казавшийся снегом. Локи подставил ладонь, ловя серые хлопья. На руку ему упал маленький листик. Как ветер оторвал его от ветки, так и Элл оторвали от Локи. Чуть заметное движение пальцев и лист позеленел. Он рос уже на веточке, усыпанной другими листьями. Взмах руки и иллюзия исчезла. Невозможно оживить уже мёртвое.