Ретривер (СИ) - Страница 6

Яр напрягся, вслушиваясь в плеск воды, и понял, что Степа замер.

— Слышь, ты, мелюзга, свали отсюда. Видишь, взрослые разговаривают, — крикнул Игорь, заметив Степку.

И Яр понял, что это его шанс.

— Я здесь один, Игорь. Перегрелся что ли?

«Хоть бы Степа понял, хоть бы волчье чутье на опасность сработало…» — молился он про себя.

Игорь заржал, прихватывая его грубо пятерней за шею и фиксируя положение головы.

— Был бы ты со своей псиной, то, может, твоя шавка тебя хоть предупредила, что маньяки идут.

Сзади глумливо заржали. Сквозь смех Яр пытался расслышать Степкины звуки, но тот либо так и стоял замерев, либо, как настоящий хищник, бесшумно исчез.

— А вот теперь мы остались одни, зайчик-попрыгайчик. Пацан сдриснулся. Тебе бы тоже не помешало, но кто ж тебя отпустит, — почти ласково проговорил на ухо Игорь, сжимая пальцы на шее Яра сильнее. — Ребят, покажем, что бывает с заблудившимися целочками в лесу?

Опять этот глумливый смех, от которого цепенело все внутри. Яр себя иллюзиями не тешил. Его все это время спасало, как ни странно, то, что он почти не выходил из дома. Мать Игоря, его тетя, большую часть времени работала дома, а Игорь ненавидел с ней пересекаться, да и в поселке друзей у него не было.

Но здесь… Главное, Степа убежал, а он приведет кого-нибудь. Просто надо продержаться…

— Сосать-то он умеет? — раздалось рядом. И чьи-то грубые пальцы схватили его за подбородок.

— Научим, — спокойно ответил Игорь и резко дернул за шею на себя. — Держите его за ноги, а то он брыкается хорошо.

Яр и брыкался, прислушивался к звукам и старался ударить побольнее, но церемониться с ним не стали: кто-то ударил ногой в солнечное сплетение, а второй удар прилетел по лицу. В голове зазвенело, и на пару мгновений он отключился от реальности, а когда очухался, то понял, что лежит на животе с крепко перетянутыми руками на спине, с кляпом во рту, шорты сорваны до колен, майка порвана, видимо, ей и завязывали руки и рот.

— Я ж говорил — отличная задница. Такую грех не выебать, — голос Игоря звучал высоко над головой, где-то рядом послышались смешки, а потом он присел и сказал около лица Ярослава: — Его волки всей стаей на узел натягивали, так что дырка нас всех выдержит.

Ярослав дернулся резко, завозился, пытаясь подняться, но чужая нога его быстро прижала к земле.

— Какой он у тебя строптивый, Игорек Ты его не воспитывал что ли?

— Все руки… не доходили, — ответил Игорь, а парни снова заржали. Яр зажмурил глаза, пытаясь собраться, как-то успокоиться. Кровь стучала в висках отбойным молотком.

Дышать… Вдох-выдох. Нужно продержаться… Нужно…

Чья-то рука раздвинула его голые ягодицы.

— Надо его сначала помыть, а то весь потный.

— Гар, да ты эстет, — протянул незнакомый голос. — Может, еще смазку попросишь?

— Слушай, Игорь, а ты уверен, что ничего не будет? — снова спросил тот Гар.

— Не будет. Я позабочусь, — слишком уверенно ответил Игорь, и у Яра промелькнула жуткая мысль — он его убьет. Не здесь, и не сегодня, а когда наиграется. Ярослав зло завыл, пополз вперед, обдирая кожу о камешки. Нет, пусть повозятся с ним, раз так хотят трахнуть.

— Слепой уебок, — прошипел Игорь и крикнул одному из своих дружков: — Хватай за ноги и потащили к воде, раз Гарик у нас так брезгует.

В две руки Яра подняли, будто он ничего и не весил, сжали предплечья и ноги до синяков, а потом окунули пару раз в воду. Со стороны это могло бы показаться весельем, забавой полупьяных ребят над другом, а не групповым изнасилованием. Ярослав считал в уме до десяти, сбивался и снова считал. После аварии он привык к боли, можно сказать, его болевой порог вырос многократно, он не боялся вывихов и ушибов, и так считая себя получеловеком. И если бы Игорь с дружками его просто избили… Но нет, групповое, мать его, изнасилование. Больные ублюдки, которых надо было в колыбели кастрировать!

Помутнение рассудка, состояние аффекта, детская травма — вот как в судах это оправдывали… Чушь собачья! В каком месте у этих троих детская травма? Они уроды и садисты — вот и все.

— Сейчас я тебя поглубже помою, — с хрипотцой прошептал на ухо Яру Игорь и резко всунул два пальца в напряженный анус. Ярослав зашипел и попытался боднуть того головой, но кто ж ему это позволил, сжав горло в локтевой захват. Игорь трахал его пальцами под водой, начиная явно заводиться. Ярослав пытался лягнуть ногами другого парня, но тот держал крепко.

— Надо связать ему ноги или лучше растянуть, — сказал друг Игоря.

— Отличная идея, — ухмыльнулся Игорь и загнал три пальца. Ярослава прострелило болью, но он продолжал считать — главное, не отключаться.

Последняя и самая болезненная попытка ударить Игоря закончилась сломанным носом. Он ударил его по лицу в полную силу, а потом прошелся по ребрам, животу и паху.

— Может, тебе его, нахрен, отрезать, а Ярославушка? — больно сжимая член, спросил он скорчившегося на земле Яра. — Двух твоих дырок нам хватит. И учти, попробуешь укусить, вырву все зубы.

Ярослав пытался собраться в кучу, мысленно закрыться, отключиться от происходящего. Тело можно восстановить, его тело сильное, он должен дождаться…

Его перевернули на живот, кинув под него какую-то вонючую подушку или куртку, чтобы поднять бедра. Ноги и правда растянули до боли, привязав к каким-то самодельным кольям. Кляп изо рта не вынули, из чего Яр понял, что начнут сразу снизу. Руки его занемели, на бедрах он чувствовал что-то липкое и теплое… кровь… нос распух и дышать становилось очень тяжело, хорошо, что кляп закрывал рот не настолько туго.

«Нельзя отключаться», — повторял он себе, но в голове плыл туман.

Грубые руки больно сжали голые ягодицы и раздвинули. Резкий удар по ним разогнал туман в голове Яра.

— Не зажимай свою дырку! — рявкнул на него Игорь и приставил головку члена ко входу.

«Не отключайся!» — мысленно крикнул себе Яр и сжал до хруста челюсть, готовясь к еще большей боли. К адской боли.

Но ее не последовало. Что-то огромное пронеслось над ним и смело Игоря. Послышался задушенный вопль и жуткий хруст костей.

Раз. Два. Три.

Ярослав прислушивался к звукам, поворачивал голову, но ничего не мог уловить. Ветер шумел в верхушках деревьев, солнце припекало голую кожу, пахло лесом и кровью, но Яра колотило в ознобе от страха. Он чувствовал всем телом, что оно рядом, выжидает, готовится. А вдруг оборотни во второй ипостаси настоящие звери? Вдруг Оникисим ему врал…

— Ярушка, — хриплый родной голос позвал его, а теплые руки бережно стали развязывать узлы на руках и ногах. Когда его аккуратно подняли и притянули к себе на грудь, Ярослав весь забился от пережитого кошмара, затрясся, завыл. Он не мог нормально плакать, поэтому царапал пальцами все, до чего мог дотянуться: плечи, грудь, шея, спина. Ониксим его не останавливал, лишь бережнее убаюкивал в руках. От мужчины пахло мускусом и лесом, пахло нагретой на солнце шерстью, пахло силой и мощью, и Ярослав вжимался в голую грудь Ониксима, не чувствуя своей боли, прячась от нее в крепких объятиях.