Ретривер (СИ) - Страница 1

Лето тогда разгорелось сильно, жара не сходила до самой темноты, растворяясь в белесом тумане над рекой, а днем возвращалась печным воздухом да головной болью. Черный такую жару ненавидел: ни расслабиться, ни напрячься. Голова словно котелок на огне. Только кто его спрашивал-то? Все договоренности необходимо было выполнять точно в срок и в полном объеме. Хотя Черный уже давно поднялся в клане с низов, дослужившись до «правой руки» или «лапы», как он любил шутить, но вся ответственность все равно лежала только на нем, как и раньше. Поэтому умри, но работу сделай.

В этот раз заказов было немного, лето все-таки, разъехались заказчики по своим морским дачам. Даже в их закрытом поселке меньше народу стало, отчего золотистый ретривер на ухоженной дорожке между домами стал неожиданностью. Пес дружелюбно вилял хвостом и рассматривал Черного, смешно склонив морду. Черный попыток подойти не делал: собаки его не любили, вернее, боялись. Но ретривер признаков страха не выказывал, лишь принюхивался и изучал.

— Джой! Джой! Подойти ко мне! — звонкий голос прервал их обоюдный интерес, и Черный заметил молодого парня, который шел медленно, странно растопырив пальцы. руки у него были все измазаны в земле, но удивился мужчина солнцезащитным очкам в одиннадцать ночи. Собака в два прыжка очутилась у хозяина, уткнувшись мордой в бедро и завиляла хвостом.

— Глупый, ну куда ты убежал?! Ты же знаешь, что я не могу играть в догонялки.

Ретривер заскулил и потерся головой о брюки, а парень даже не очистив руки принялся гладить по золотистой шерсти.

Черный скривился, когда увидел оставляемую грязь и спокойно попросил:

— Молодой человек, ну вы хоть руки стряхните. Собаку же мыть придется.

Но вместо кивка или равнодушного «спасибо», парень громко ойкнул и переспросил:

— Джой вас не трогал?

Черный снова посмотрел на собаку, которая сидела рядом и не показывала никаких признаков агрессии. Да и не помнил Черный, чтобы эту породу так тренировали.

— А почему он должен был меня «трогать»? — выделил последнее слово Черный и уставился на парня, который вместо того, чтобы повернуть голову к собеседнику, продолжал смотреть прямо.

— Он чужих не любит. Его… — юноша проглотил слово и как-то мотнул головой, будто отгоняя комарье, но в кустах трещали лишь кузнечики. — В общем, не любит.

И тут до Черного дошло! Обвалилось каленым железом на сознание. Парень был слепой, а ретривер — поводырь, которого, видимо, обучали не люди, а тупой скот. Людей Черный мало-мальски переносил, все-таки они и были основными заказчиками, а вот скот — нет. Убивал не чихнув, даже совесть не мучила.

— Не трогал. Он знает, что не обижу, — покровительственно ответил Черный и улыбнулся, когда пес гавкнул. Парень же напрягся, сжал в кулак поводок и совсем тихо уточнил:

— Я не на Липовой улице?

В поселке жили люди, их вожак разрешил, хотя Черный и противился. Ну, не дело это, когда молодых волчат привозят, обучают оборачиваться правильно, а тут людишки под боком. Сколько уже они скороспелых свадеб отметили с апреля по июнь?! Конечно, против инстинкта не попрешь, Пара есть Пара, но что-то Черный стал подозревать, что как-то легко они свои родственные души находят.

— Нет, на Волчьей.

Улицы так немудрено и поделили: людям — деревца в названия, а волкам — просто волчью с нумерацией.

— Простите, пожалуйста, меня предупреждали, — затараторил парнишка, побелев как мел. — Я, наверное, неверно посчитал повороты. Простите, я сейчас уйду.

Уговор с проживающими был один — не соваться на волчью территорию. За нарушение наказывали. И сейчас Черный просто так парня, хоть и слепого, отпустить не мог.

— Увы, не уйдешь. Придется тебе правонарушение отработать. Как звать-то?

Парень громко задышал и на секунду показалось, что тот заплачет, но он кивнул и сделал неуверенный шаг вперед.

— Ярослав.

— Черный. Или можешь по имени — Ониксим.

Парень ничего не ответил и, лишь подойдя ближе, Черный понял, что того колотит мелкой дрожью.

— Да не съем я тебя, не трясись зверьком.

Но слова дали обратный эффект — Ярослав упал на колени и взмолился, чтобы его отпустили живым. Он для этого все сделает, но чтобы только живым и здоровым. Черный даже засмотрелся на это идолопоклоничество, давненько он такого пиетета от людей не получал. Внутри Зверь заурчал, призывая хозяина отблагодарить юношу за проявленный должный страх. Черный наклонился и легонько дотронулся до плеча, но сказать ничего не успел, как сильный удар головой пришелся ему аккурат в нос. Не до крови, но он взвыл и схватился за пострадавшую часть лица. Ярослав, сообразив, что натворил, когда решил подняться, захлюпал уже своим носом, тихо умоляя не убивать.

— Яр, хватит валяться на земле. Встань, отряхнись и возьмись за мою руку. Никто никого убивать не будет! — грозно сказал Черный, и юноша моментально послушался. — Отработаешь провинность и свободен.

— Спасибо вам! — Он крепко сжал протянутую руку, а Черного прошибло разрядом, болезненными иглами вонзившись в сердце. И так оно зачастило, что голова закружилась, а перед глазами накренился горизонт. Такого предательства от тела Черный не помнил с детства.

Юношу он привел к себе в дом, хоть и жил не один, а с мелким волчонком Степой. Детеныша Черный жалел, ведь сирота полный, старался спуску не давать, чтобы тот не научился своей слезливой историей преференции себе в стае выбивать, но и не ругал сильно, когда нашкодит. В общем, изображал наставника, а на лето выделил средства из своего небедного кармана на хороший детский волчий лагерь, чтобы он с остальной мелкотней поехал.

Ярослав стоял в коридоре. Аккуратно снятые кеды он поставил рядом с собой, дожидаясь хозяина. Черный не спешил забирать парня на кухню, тихо наблюдая за ним из своего укрытия между арками. Юноша вытянулся в струну и почти незаметно поворачивал голову, чтобы уловить звуки дома. Ретривер сидел послушно рядом и спокойно ждал, пока Черный выйдет из своего темного угла.

Он и вышел. Почти бесшумно приблизился и замер около Ярослава, изучая его лицо.

— Откуда у тебя шрам на губе?

Ярослав вздрогнул, осознав насколько близко стоит мужчина, а потом замер, когда теплые пальцы коснулись поврежденной губы. Черный дотронулся неосознанно, потянулся из-за желания разглядеть лучше, почувствовать насколько шрам сухой, но кожа оказалась мягкой.

Зверь внутри заворочился, требуя ласки. И Черный отпрянул, как кипятком обжегся.

— Так что с губой?

— Ударился, — соврал Ярослав.

— И кто ударил?

— Говорю же, ударился.

Черный взял его за предплечье и повел на кухню, посадил на мягкий стул за столом и принялся делать чай. Наказания за нарушение границ волчьей территории как-то отошли на второй план, теперь захотелось выяснить почему парень врал.

— Зачем меня обманываешь? Я же не слепой, — последние слова вырвались необдуманно, и Черный раздраженно клацнул зубами. — Прости, я не хотел тебя задеть, но шрамов я насмотрелся. Этот тебе поставили.

Ярослав вздернул подбородок, стараясь показать свою уверенность, которой Черный ни на грамм не чувствовал, и ответил:

— Я бы хотел закрыть эту тему. Ударили или ударился — не имеет значения. Это мои проблемы. Скажите, как будете наказывать за нарушение границ, я постараюсь вернуть долг полностью.

Черный зарычал, напугав Ярослава. Тот вжался в спинку стула и сглотнул. Страх парня и отрезвил, вернул разум, но злость никуда не подевалась. Не его дело! А чье?