Ресторан 06:06:06 - Страница 3

Чон Хёна терпеть ее не может. Чон Хёна. Хёна. Они и тезки, и ровесницы. Не то чтобы она ненавидела Хёну с самого начала, с момента дебюта в герл-группе. Ей просто показалось удивительным, что у кого-то из знаменитостей то же имя, что и у нее. Тогда Чон Хёна желала ей успехов. Она думала, что если Хёна, с которой у них одно имя на двоих, преуспеет, то и ее трудоустройство пойдет как по маслу. Это было, когда Чон Хёна полностью погрузилась в практику, чтобы сдать экзамен на третий уровень в школе макияжа. Потом Чон Хёна получила желанный сертификат, а группа Хёны, новости о которой она слышала время от времени, в какой-то момент совсем пропала. Таких часто называют «так и не взлетевшими айдолами».

Затем Чон Хёна устроилась на работу и там год-два страдала от обязанностей, а затем оттого, что все от нее отвернулись, и совершенно забыла о Хёне. В то время ей был необходим кто-то, кто был бы полностью на ее стороне, а не слабая ниточка вроде одного имени, которая еле-еле их связывала. Нужен был всего один человек, который бы ей улыбнулся. В день, когда подала заявление об увольнении, она желала только этого. Однако по дороге с работы домой Чон Хёна увидела улыбку Ю Иру с плаката на рекламном щите в метро. Девушка, которая смогла сдержать слезы лишь благодаря плакату напротив места, где она сидела, по возвращении домой нашла эту рекламу. А после она присоединилась к фан-сообществу Ю Иру. Все анонимы, собравшиеся там, относились к ней дружелюбно лишь по той причине, что ей тоже нравился Ю Иру. Она чувствовала, словно над бескрайней равниной, где не за что было ухватиться, вдруг опустились сотни ниточек. Чон Хёна все больше и больше влюблялась в Ю Иру. Если быть точнее, она любила эти ниточки, связанные с Ю Иру, но внушала себе, что ей нравится он сам.

Собирая информацию о своем любимце, она естественным образом узнала и о других знаменитостях. Увидела, что группа Хёны распалась и что сейчас она набирала популярность, приходя то на одно, то на другое развлекательное шоу. В одном из них она спросила: «А кто такой провидец? Это новое слово для обозначения любимца?» – чем сразу же создала себе образ «глупенькой, но честной и милой хохотушки». Каждый раз, когда Чон Хёна видела подобные клипы в своем списке рекомендаций на YouTube, ее коробило. Но кнопку удаления подобных видео она не нажимала. Вместо этого просматривала каждый такой ролик, чтобы оставить хейтерский комментарий. Сначала ее раздражало, что девушка с тем же именем, что и у нее, ведет себя как дура, а чем дольше она сидела взаперти в своей комнате, тем больше ее бесила ее популярность. Две тезки, ровесницы. Однако другая Хёна, казалось, жила несравнимо лучше, чем она, только потому, что была немного посимпатичнее. Ее обуревала зависть. Она находила статьи о Хёне и оставляла злобные комментарии. Иногда даже общалась в групповом чате антифанатов. Всякий раз, когда она видела, как окошко наполняется ругательствами в адрес Хёны, ей становилось лучше от ощущения, что она, хорошая Чон Хёна, лучше глупой Чон Хёны.

Но сейчас Чон Хёна хочет стать Хёной. И причина всего одна. Все из-за романа Хёны и Ю Иру.

– Я же говорю, что могу вас поменять. Попытка не пытка, может, попробуешь?

– И что мне нужно сделать?

– Все просто. Принеси мне рецепт души человека, чью жизнь хочешь украсть. Затем я приготовлю еду по этому рецепту и дам ее тебе, гостье. А как только ты ее съешь, сделка считается заключенной. И я в качестве платы за рецепт позволю тебе украсть ту жизнь, которую ты хочешь.

– А что это за рецепт такой?

– Блюдо, важное не для вкусовых рецепторов, а для души. История об этом воспоминании. Знаешь, как в Америке? Там заключенного, приговоренного к смерти, спрашивают, что он хочет съесть на завтрак в день казни. Последняя трапеза. Как думаешь, что люди чаще всего заказывают?

– Откуда мне знать?

– Тогда что бы ты заказала в качестве последней трапезы?

И почему вдруг камера смертников? Чон Хёна нахмурила лоб. Ей, конечно, не хотелось представлять ничего подобного, но, если бы нужно было выбрать только что-то одно, что бы это было? Десерт в отеле под названием «пинсу»[7], который она непременно хотела попробовать, но так и не смогла из-за слишком высокой цены? Или лучше попросить накрыть шведский стол? Раз трапеза последняя, ей казалось невыгодным заказывать что-то слишком дешевое. В ее голове кружились разнообразные блюда, но она не могла выбрать из них одно-единственное.

Чон Хёна отрицательно покачала головой:

– Не знаю. Ничего определенного на ум не приходит.

Тогда Локи тут же цокнул языком:

– Значит, у тебя, моя гостья, нет рецепта души.

– Что это за реакция такая? Не говори так, будто раз его нет, это огромная потеря. Я и без такой ерунды прекрасно живу. Ну, так и что чаще всего заказывают американские смертники? Икру?

– Нет. Комбо с гамбургером.

– Ну и чепуха! Рецепт гамбургеров ведь все знают. И это, получается, становится рецептом души?

– Нет, я же говорю, рецепт души – это история. Причина, почему эта еда запечатлелась в душе. Эта история и есть рецепт. А точные ингредиенты и способ приготовления не имеют значения.

Чон Хёна обдумывала слова Локи. Как он и сказал, попытка не пытка. И узнать ей нужно лишь одно – блюдо, которое Хёна считала каким-то особенным. К тому же знаменитости обычно хотя бы раз рассказывают о чем-то подобном.

«Если я смогу сделать ее жизнь своей…»

Чон Хёна допила оставшееся пиво одним глотком. Локи тут же поставил на барную стойку бокал шампанского. Настолько красивого, что его даже было жалко пить. Чон Хёна никогда раньше не пила шампанское. В бытность студенткой друзья иногда звали ее в бар, но она не могла туда пойти, боясь, что будет слишком дорого.

«А вот Хёна, конечно, пьет такое сколько влезет».

Перед глазами у нее возник образ Хёны, смакующей шампанское, сидя напротив Ю Иру. Как же бесит. Нестерпимо бесит.

– В качестве приветствия. Если ты его выпьешь, контракт вступит в силу.

Чон Хёна сжала бокал шампанского в руке, а затем осушила одним глотком.

– У тебя один месяц. Когда он пройдет, ты не сможешь больше найти этот ресторан. Ты все поняла?

Когда Чон Хёна вышла из ресторана, на улице уже было светло. Шатаясь, она пьяной походкой дошла до дома и отрубилась.

Казалось, после пробуждения и новость о романе Ю Иру, и странный ресторанчик исчезнут. Однако, когда она проснулась около часа ночи, воспоминания о том месте отчетливо вспыхнули в голове вместе с надвигающимся похмельем, а социальные сети все так же полнились слухами об отношениях Ю Иру. На всякий случай она порылась в карманах толстовки. Лепесток вишни продолжал лежать там.

Чон Хёна ввела в строке поиска «Хёна».

От насыщенного аромата кунжутного масла текли слюнки. А вид кусочков зеленого лука и семечек кунжута в самом центре куриной каши[8], аппетитно выложенной на тарелку, еще больше разжигал аппетит. Чон Хёна взяла ложку.

– На этот раз правда получится? Этот транс… Или как его там.

– Трансфер. Уже третий раз повторяю, могла бы и запомнить.

Неделю назад Чон Хёна снова пришла в ресторан Copycat. Она придвинула к стойке лицо, на котором за это время уже появились темные круги под глазами из-за бессонных ночей, проведенных за поисками в интернете, и спросила, как можно украсть чужую жизнь. Она просила рассказать об этом подробнее. Ответ был настолько прост, что ей даже стало жаль потраченного на размышления времени: «Конечно, это трансфер». В выражении лица Локи так и читалось, что она спросила о чем-то совсем очевидном, поэтому она перестала волноваться.

– Не смеши. Конечно, я могу и перепутать. Это ведь ты каждый день рассказываешь гостям о трансфере или как его там, вот и выучил. А где я, совершенно обычная девушка, могла услышать это слово? Поймай кого-нибудь на улице и спроси, знает ли он, что обмен душами называется трансфером. Хотя ладно, уже на части истории про обмен тебя примут за сумасшедшего.