Республика воров - Страница 5

Покончив со взрослыми преступниками, герольд перешел к троим детям. Тэм начал тихонечко всхлипывать.

– Ш-ш-ш! – шикнула на него Бет.

Заметив, что она держится холодно и отстраненно, Локк попытался придать своему лицу то же равнодушное, отрешенное выражение: глаза вот так, подбородок задран, губы плотно сжаты, но не искривлены. Вот сейчас она на него глянет – и кивнет одобрительно…

– Мариабелла, фамилия не установлена! – выкрикнул герольд. – Кража и дерзкое сопротивление властям! Зильда, фамилия не установлена. Кража и дерзкое сопротивление властям.

Висельных дел мастера деловито привязывали к ногам трех сироток груз, дабы обеспечить быстрый и надежный исход казни – истощенные малютки весили слишком мало.

– Ларс, фамилия не установлена! Кража и дерзкое сопротивление властям!

– А Зильда меня не шпыняла, – тоненько всхлипнул Тэм.

– И богам это ведомо, – успокоила его Бет. – Ш-ш-ш, молчи уже.

– Преступления плоти караются умерщвлением плоти, – торжественно возвестил герольд. – И будете вы опущены над бегущей водой и повешены за шею, пока не умрете, а вода унесет ваши неупокоенные души в Железное море, дабы не чинили они никаких бед обитателям земель и прочих владений его светлости Никованте, герцога Каморрского, и дабы их, по истечении должного времени, приняли и рассудили милосердные боги. – Герольд опустил свиток и обернулся к приговоренным. – Да свершится правосудие герцога!

Зловеще зарокотали барабаны. Один из висельных дел мастеров обнажил меч – на случай, если кто-то из преступников удумает сопротивляться. Локк, видевший казни и прежде, хорошо знал, что у приговоренных есть один-единственный шанс достойно встретить смерть.

Казнь свершилась без заминки. Барабанная дробь смолкла. Желтокурточники в алых капюшонах парами подступили к каждому из осужденных и столкнули их с висельного помоста.

Как Локк и предполагал, Тэм испуганно зажмурился, но того, что учудил Беззуб, не ожидал никто. Как только семь сброшенных с моста веревок с громким хлопком дернулись – то ли скрипнула пенька, то ли хрустнули шейные позвонки несчастных, – Беззуб заорал во все горло:

– А-а-а-а! А-а-а-а-а! А-А-А-А-А!

Крик усиливался, звучал все звонче и дольше. Бет прижала ладонь к губам Беззуба, навалилась на него всем телом. Над водой маятниками раскачивались тела повешенных – четыре больших и три крошечных.

У Локка отчаянно колотилось сердце: чем больше внимания они к себе привлекут, тем труднее будет шарить по карманам зевак. К ним уже оборачивались, на них устремляли встревоженные и любопытные взгляды, укоризненно цокали языками, отпускали презрительные замечания.

– Ш-ш-ш! – прошипела Бет, схватив Беззуба в охапку. – Заткнись, придурок! Молчи, кому говорят!

– Что за шум?!

К ужасу Локка, к ним, раздвигая толпу, решительно шагали два желтокурточника. О боги, только этого не хватало! А вдруг они ищут питомцев Воровского наставника? Вдруг начнут расспрашивать, кто они и откуда? Локк едва не сиганул с парапета в темную воду канала и лишь усилием воли заставил себя остаться на месте.

Бет, все еще прижимавшая ладонь к лицу Беззуба, непонятным образом изогнулась и почтительно склонила голову перед констеблями.

– Мой братец, младшенький, – выдохнула она, – в первый раз повешение видит. Прошу прощения, ваша честь, мы не хотели шум поднимать. Видите, он уже успокоился.

Беззуб трепыхаться перестал, зато начал истерически всхлипывать. Один из желтокурточников, пожилой, с исполосованным шрамами лицом, окинул мальчишку презрительным взглядом и спросил Бет:

– Вы тут без родителей, что ли?

– Нас матушка послала, – ответила она. – Хотела, чтобы мы своими глазами увидели, к чему приводит лень, непослушание и дурная компания.

– Мудрая женщина. Повешение – оно всегда вразумляет. А сама-то она где?

– Матушка наша обычно ни одной казни не пропускает, – сказала Бет и смущенно понизила голос: – Только ей сегодня нездоровится… Животом скорбная, весь день в нужном чулане си…

– Ну тогда конечно, причина уважительная, – хмыкнул констебль. – Да ниспошлют ей боги здоровьичка. А вот этого губошлепа в Покаянный день из дому лучше не выпускать.

– Да-да, ваша честь, – с поклоном ответила Бет. – Дома его порка ждет, уж это я вам обещаю, матушка расстарается.

– Вот и ступайте восвояси. Нечего здесь балаган устраивать.

– Уже уходим, ваша честь.

Констебли смешались с толпой. Бет соскользнула с парапета – весьма неуклюже, потому что одной рукой все еще держала Беззуба, а в другую мертвой хваткой вцепился Тэм; хоть он и не орал во время казни, но смертельно побледнел, а в глазах стояли слезы. Локк облизнул губы шершавым языком – от пристальных взглядов желтокурточников во рту пересохло.

– Ну, пошли отсюда, – велела Бет. – Представление окончено, смотреть больше не на что.

На обратном пути, пробираясь сквозь лес сюртучных фалд, ног и животов, Локк, чтобы не отстать, с восторгом ухватился за подол рубахи Бет – и не знал, радоваться или огорчаться, сообразив, что она не обращает на это ни малейшего внимания. Бет снова привела их в парк Мара-Каморрацца, где в тени раскидистых деревьев царили тишина и покой, всего в сорока ярдах от шумной толпы. В первом же укромном уголке она тычком усадила Тэма и Беззуба на землю.

– Вы меня на весь Сумеречный холм опозорить решили, межеумки? О боги, если кто из наших это видел, стыда не оберешься.

– Я не хотел, – заныл Беззуб. – Только их… только они ведь померли…

– А ты как думал? Конечно померли. Их затем и повесили, урод несчастный! – Бет ухватила в горсть рубаху на груди, а затем со вздохом сказала: – Ладно, приводите себя в порядок. Время не ждет. Прежде чем на Сумеречный холм возвращаться, каждый из вас должен что-нибудь украсть – кошелек или еще какую цацку.

Беззуб снова зарыдал, повалился наземь и запихнул в рот кулак.

– Да не могу я, – затравленно произнес Тэм. – Вот что хочешь делай, Бет, только я не могу. Меня сразу же поймают.

– Значит, спать тебе сегодня с пустым брюхом, – напомнила Бет.

– А мне все равно, – устало вздохнул он. – Веди меня назад.

– Ну что мне с вами делать?! – Бет потерла глаза. – Если вы с пустыми руками вернетесь, мне не меньше вашего достанется, ясно вам?

– Так ты ж домушница, – буркнул Тэм. – У вас жизнь легкая…

– Ага, легче не бывает, – вздохнула Бет. – Значит, так, давайте соберитесь с силами и…

– Не могу я! Не могу… не могу…

Локк сообразил, что настал его звездный час. На набережной Бет их всех от беды спасла, а теперь пришло время оказать ей такую же услугу. Локк улыбнулся, представив, как она удивится и обрадуется, выпрямился во весь свой невеликий рост и многозначительно кашлянул.

Бет, словно бы забыв о его присутствии, снова обратилась к Тэму:

– Не ерепенься, недотыка! Чего-нибудь хватанешь, а не хватанешь, так заманишь, товарищам хватать будет сподручнее. Ничего другого я тебе предложить не…

Локк кашлянул еще раз и нерешительно произнес:

– А вот я…

– О боги, тебе чего надо?

– Я могу с ними поделиться, – сказал Локк.

– Чем? – Бет стремительно обернулась к нему. – Что ты там бормочешь?

Локк запустил руку за пазуху и вытащил два кожаных кошелька и почти чистый носовой платок тончайшего шелка.

– Вот, три штуки – по одной на каждого, – пояснил он. – Как и было велено. Теперь можно и домой возвращаться.

– Ты когда успел все это натырить?

– В толпе, по пути, – смущенно признался Локк. – Ты за Беззубом присматривала, вот и не заметила.

– А что, я тебе сказала, что пора карманы щипать?

– Нет. Но ты ведь и не запрещала…

– Ах ты…

– Что ж теперь, возвращать их, что ли? – недовольно буркнул Локк.

– Не дерзи! О боги, теперь и этот губы надул! – воскликнула Бет, присела на корточки и взяла Локка за плечи.

От ее близости Локк непроизвольно затрясся всем телом.

– Что ты? Что с тобой? – встревожилась Бет.