Решальщики. Раскрутка - Страница 25

Купцов повздыхал-помаялся. Однако время поджимало, и, отбросив в сторону самоедство, он приступил к весьма деликатной миссии — сбору вещей Асеевой, с последующим их распределением между сумкой и чемоданом.

За годы своей милицейско-следацкой службы Леонид участвовал в десятках обысков, однако, вынужденно вороша и перебирая чужие вещи, никогда так не смущался, как теперь. Своего апогея смущение достигло в тот момент, когда Леонид снимал с батареи, а после упаковывал в пакеты нижнее, еще влажное белье юрисконсультши. Правда, несмотря на «апогей», он все равно не смог не отметить, что белье — весьма недешевое. И что, судя по размеру невесомого хлопкового бюстгальтера, Яна Викторовна является обладательницей скорее третьего, а не второго номера груди. Как это он, сугубо визуально, предположил в момент их первой встречи.

Последним отправившимся в чемодан предметом стала лежащая на прикроватной тумбочке книга, коей оказалось «Одиночество в Сети» Вишневского. В качестве закладки в книге использовалась цветная фотография мальчонки лет пяти-шести, в гусарском костюмчике и гигантских размеров, комично смотрящемся на детской головенке кивере. «Неужели сын? Так она что, замужем? Но ведь кольца нет!» — промелькнуло в купцовском мозгу лихорадочно-ревнивое.

Покончив с неприятной логистикой, Леонид рванул створку окна, выходившего, в отличие от его номера, не на центральную площадь, а в основательно запущенный яблоневый садик. Он внимательно посмотрел вниз, прикидывая: где помягче будет? Слава богу, что их поселили на втором этаже. В противном случае потребовалось бы искать какое-то иное решение «ухода по-английски», так как сигать с третьего и выше этажей Купцов едва ли решился бы.

Первыми на спуск отправились вещи. Затем Леонид взобрался на подоконник, мысленно помолясь, схватился за него руками и осторожно спустил вниз ноги. Теперь расстояние от кончиков пяток до земли составляло порядка четырех метров.

Он обреченно досчитал до трех с половиной и…

…и разжал пальцы…

— ОЙ-ЙО-О!..

Благодаря профессиональной хватке Яны Викторовны, все риелторские, банковские и прочие бумажные формальности, запланированные на сегодняшний день, удалось завершить со значительным опережением графика.

Так что уже в начале третьего служебная «мазда» «Квадриги» нарезала петли по кривым улочкам Слободки, держа курс на маячившие вдали красно-кирпичные выстроившиеся в линию рыцарские замки и дворянские гнезда. Линия эта, сколько хватало глаза, бесконечно тянулась вдоль побережья Шексны и причудливо изгибалась, строго копируя завитки речной излучины. Которая именно в этой местности изрядно меандрировала.

Замки, как не трудно догадаться, принадлежали толстосумам из Москвы, Питера и Череповца и уже одним этим фактом вызывали лютую классовую ненависть со стороны коренного населения городка. Которое, со свойственным простому народу цинизмом, окрестило относительно недавно возникшую коттеджную часть городских выселок «Слободкой-на-крови». По аналогии со знаменитым питерским храмом. Вот только в данном случае кровь подразумевалась не царская, она же — голубая, а самая обыкновенная, рабоче-крестьянская. На коей кровушке, по мнению местных жителей, и возводились многомиллионные каменные палаты…

Женщины на заднем сиденье продолжали шелестеть документами и негромко переговаривались, пересыпая свою речь непонятными Купцову финансовыми терминами. Сам же Леонид, сидючи на «первой парте» рядом с ведущим машину Володей, с пытливым интересом озирал живописные окрестности, попутно выгоняя остатки хмеля в окошко с приспущенным стеклом.

— Красотища-то какая!

— Э-эх! Было бы у вас времени побольше, я б вам такие места показал! — с нотками гордости за малую родину согласно закивал Володя. — А здесь что? Это раньше здесь красиво было. А теперь всю береговую линию застроили. Кирпичным говном… хм… Вот если отъехать от города километров на двадцать, вот там — да!.. Там такие просторы, такие дали! Канал «Дискавери» со своими видовыми фильмами — отдыхает!

— Дали — это хорошо. А как насчет рыбалочки?

— Вы еще спрашиваете! Вот, ей-богу, оставайтесь! Хотя бы на пару дней! Завтра же с утреца подорвемся, и я вам такую рыбалку устрою!

— На Шексне?

— Не-а, лучше. На лесные озера поедем, здесь недалеко — километров пятьдесят всего. Щуки огроменные, куда тем сомам!

— Заманчиво, однако. Черт! А может, и в самом деле?.. — мечтательно зажмурился Леонид и попытался припомнить, когда последний раз выбирался на рыбалку.

— Во-во! Подумайте! Чего вам тот Питер? Один-два дня все равно ничего не решают!

— Володя, прекратите немедленно! — донеслось с заднего сиденья строгое.

— Чего прекратить, Яна Викторовна?

— Прекратите соблазнять Леонида Николаевича! А то он у нас товарищ увлекающийся, порывистый. Склонный… к необдуманным поступкам.

— Так мы бы и вас с собой взяли, вот честное слово! — вступился за Купцова охранник «Квадриги».

— Не сомневаюсь в вашем благородстве! — фыркнула Асеева. — Спасибо, конечно, за приглашение, но — как-нибудь другим разом. А сегодня, самое позднее в четыре часа, нам нужно будет выехать в Череповец.

— А зачем так рано? Чего там делать столько времени?

— Кстати, да, — запоздало вступил в диспут Купцов, слишком увлеченный переживаниями из-за едко вброшенной Асеевой фразочкой про «склонность к необдуманным поступкам».

— Мне нужно приискать подарок сыну.

— Сомневаюсь, что в Череповце вы найдете нечто эксклюзивное. Такое, чего бы не сыскалось бы в Питере, — пожал плечами Леонид.

— Но хотя бы магнитики там, надеюсь, есть.

— Ну этого-то говна везде… хм… — смутился Володя, второй раз кряду неинтеллигентно упомянувший при дамах «фекалии».

Впрочем, уже в следующий момент его смущение резко сменилось на нехорошее удивление:

— Не понял?!!

— Ты о чем?

— Машины нашей возле дома нет. Странно. На обед отскочили, что ли? Пост охраны, мать их!

Леонид инстинктивно напрягся:

— Так, может, запросишь? У вас ведь должны быть радиостанции, или что там еще?

— Как же, допросишься у руководства станций! Общение сугубо по мобильникам. Причем за свой счет.

«Мазда» остановилась возле высоченных, в полтора человеческих роста, ворот. От которых по обе стороны разметался кирпичный, чуть ниже росточком забор, с нахлобученной поверху «спиралью Бруно».

«М-да, не частный загородный дом, а секретный режимный объект Министерства обороны», — подумалось Купцову.

— Ладно, вы идите, а я пока выясню: где эти деятели? — сказал Володя, глуша мотор. — Можно, конечно, набрать дежурного и вломить их по полной. Да только жалко придурков.

Мария Ивановна Семенова — женщина с габаритами мадам Грицацуевой и специфическим апломбом, характерным отмирающей натуре «супруг красных директоров», начала рыться в сумочке в поисках заветного золотого ключика от пуленепробиваемой калитки. Купцов даже слегка разочаровался, обнаружив, что таковая махина отпиралась столь заурядным способом.

А не путем сканирования сетчатки глаза, к примеру…

После того как хозяйка и ее питерские гости скрылись в доме, следом выбравшийся из машины Володя блаженно потянулся, расправляя затекшие конечности, и достал мобильник.

Телефон старшего смены, с утра заступившего на охрану дома Семеновой, отозвался каноническим «абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети». Телефон Димки Горяева — дружбана-закадыки, который входил в состав того же экипажа, не подавал и таких признаков жизни: вызов всякий раз просто сбрасывался. И вот это было действительно странно — на звонки Володи Горяев обычно отвечал всегда.

Тем временем к «мазде» накатывал мужик на велосипеде. Охранник «Квадриги» заметил его пару минут назад, когда тот только-только показался в створе улочки. Она же в простонародье — «бульвар Крутых».

— Слышь, приятель, ты местный? — с легким раздражением поинтересовался велосипедист, лет тридцати пяти или чуть старше, с круглым, курносым лицом, которое неприятно портил широкий шрам на левой щеке, идущий от подбородка чуть ли не до самого виска. Широкие плечи выдавали в нем спортивное, как минимум, прошлое. Из пузатого рюкзака, горбящегося за спиной, наподобие антенны торчал спиннинг.