Решальщики. Перезагрузка - Страница 10

– Это ж сколько будет? У нормального-то? – поинтересовался Петрухин. – Если не секрет, конечно?

– Пять тысяч зелени. Плюс бонусы, премии.

– Однако! Шоб я так жил!

– Во-во. Вот только Лешенька, падла такая, считал по-другому. И пошли у них с Игорем заморочки – обиды какие-то, выяснения отношений. Я, сказать по правде, не придавал значения… если бы знал, чем кончится! А кончилось, Борисыч, стрельбой и трупом в помещении офиса…

Пока Брюнет живописал Петрухину историю из разряда «кровавое убийство в зарослях укропа», всего в километре от офиса «Магистрали» на свободу, хотя и с не вполне чистой совестью, выходил один из ключевых персонажей этой драмы.

Дмитрий неспроста шутканул о судьбоносной близости штаб-квартиры Голубкова к адресу «Арсенальная набережная, 7». Любой петербуржец, да и многие гости города в курсе, что по этому адресу располагается печально знаменитый комплекс зданий СИЗО 45/1. В обиходе – тюрьма «Кресты». Вот именно из ее сторожки-проходной вышагнул отпущенный на подписку о невыезде вице-президент ОАО «Магистраль-Северо-Запад» Строгов в сопровождении шустрого адвоката Штурма. Профессиональными стараниями которого, собственно, сия подписка и была обеспечена. (Впрочем, одним профессионализмом в нашей стране сыт не будешь. Так что до кучи к «стараниям» через Александра Моисеевича была заслана энная сумма денежных знаков. Куда заслана? Куда надо! Мы «рыбных мест» не выдаем.)

Десять суток в «Крестах» – это, прямо скажем, хорошего мало. Особенно для благополучного бизнесмена, привыкшего к весьма высоким жизненным стандартам. Тем приятнее было оставлять их строго за спиной. Осунувшийся, бледный, с недельной щетиной Строгов, казалось, до сих пор не мог поверить свалившемуся на него счастью. Раньше он и помыслить не мог, что настоящее счастье, оказывается, заключается всего лишь в том, чтобы стоять на набережной Невы, полной ноздрей вдыхать балтийский бриз и блаженно щуриться на весеннее солнышко. Одним словом – прав, тысячу раз был прав классик отечественной литературы Константин Паустовский, когда написал «как мало, в конце концов, нужно человеку для счастья»! [1]

– …Пойдемте, Игорь Васильевич. – Адвокат нетерпеливо потянул клиента за рукав. – Принимать солнечные ванны будете позже, когда с делами нашими скорбными разберемся. А сейчас едем – нужно продумать дальнейшую стратегию вашей защиты.

– Погодите, а как же?.. – Строгов недоуменно покрутил головой по сторонам и тоном капризного ребенка протянул: – Александр Моисеевич! Но ведь я же вас просил, чтобы вы предупредили Ольгу! Вы мне обещали!

– О, боги! Неужели десять суток воздержания для вас настолько невыносимый срок?.. Вон она, ваша Ольга Викторовна, в машине дожидается.

Вице-президент серьезной компании сфокусировался в направлении, обозначенном адвокатом, расплылся в довольной улыбке и, абсолютно несерьезно, даже как-то неприлично взвизгнув «Котёнок!», кинулся навстречу расфуфыренной девице, как раз выбирающейся из припаркованной неподалеку иномарки. Издав ответный животный визг, Котёнок рванул на сближение и через пару секунд воротником повис на шее экс-узника, изголодавшиеся руки которого мгновенно сомкнулись на том месте, где у животных обычно начинается хвост…

М-да! Пожалуй, даже жены декабристов в подобных ситуациях вели бы себя много сдержанней.

– …Господи! За что мне это? – ворчливо пробормотал Штурм, косясь на слившуюся в любовном засосе парочку. – Посмотри, на каких конченых кретинов мне приходится растрачивать свое здоровье, свои таланты и множить свои грехи! И ради чего? Ради каких-то несчастных денежных знаков?.. Кстати! Надо будет добавить в статью расходов и эту его бабу. В конце концов, я подряжался в адвокаты, но не в таксисты…

– …Да, Витя, история, прямо скажем, с душком-с, – согласился Петрухин, резюмируя поведанное Брюнетом и наливая себе очередной стакан минералки.

– Какое там с душком? Да от нее за километр воняет! Ну чего, возьмешься, Борисыч?

– Значит, говоришь, дружка твоего… который Строгов… собираются на подписку выпускать?

– Адвокат уверял, что сегодня. Если, конечно, каких форс-мажоров в последний момент не возникнет.

– Не возникнет. Не переживай: пойдет твой вице-друг свидетелем.

– Думаешь?

– Уверен. Если, конечно, не расколят. Но я бы на его месте не раскололся.

– Значит – свидетель?

– Понятное дело… Ну так а от меня чего ты хочешь, Брюнет?

Виктор Альбертович вышел из-за стола, принялся возбужденно ходить по кабинету. Ковролин скрадывал звук шагов.

– Чего хочу?!.. Чего хочу? Правды я хочу. Меня же менты прессуют, меня в газетах полощут. У меня контракты под угрозой срывов. У меня была назначена встреча с губернатором – хрен! Отменили… ты понимаешь?

– Понял.

– Ну так возьмешься?

– Возьмусь. Считай, меня тоже позвал трубный глас.

Последние слова Петрухин произнес безо всякой иронии или, упаси боже, пафоса. Его и в самом деле поманил глас – но не коммерческий, как в свое время у Брюнета, а – ментовский. Довольно трудно объяснить, что это такое. Пожалуй, в чем-то сродни инстинкту охотничьей собаки.

– Что от меня потребуется? – тотчас поинтересовался Брюнет, привыкший решать вопросы делово и конкретно.

– На первом этапе немного: всю какая есть информацию по Нокауту, Игорю Строгову и охраннику… Как бишь его?

– Черный. Такая вот забавная фамилия. Офицер. К слову, у нас в офисе основной костяк охраны – флотские офицеры. Это мы по связям Игоря вербовали. Люди с высшим образованием, без хамства, без понтов. Хотя бы могут нормально пообщаться с посетителями…

– Толково придумано. Значит, запишешь мне координаты этого Черного. Далее – деньги на оперрасходы, на мобильную связь. Транспорт. Ну и… И – напарник. Одному это дело лопатить нереально.

Брюнет повеселел и снова упал в кресло, громко хрустнув итальянской кожей:

– С информацией просто: получишь все – от личных дел до общих сплетен. Хрен им между! С деньгами еще проще. Сколько потребно?

Сколько было Петрухину потребно, по правде сказать, он и сам не знал. А потому ляпнул наугад:

– Тысяч пять.

Брюнет покачал головой и достал бумажник. На столешницу легли десять пятисотенных зеленых бумажек. С напускным, хотя это было и непросто, равнодушием («Э-эх, кабы в уголовном розыске так легко давали деньги на оперрасходы!») Дмитрий сгреб купюры, сунул их в карман.

– Теперь, что касается транспорта… – Виктор Альбертович задумался. Впрочем, ненадолго: – А давай-ка ты строговского «опеля» забирай: хочешь, вместе с водителем, не хошь – бери пустую… Правда, сегодня я его в область отправил, но с завтрашнего утра, считай, он в полном твоем распоряжении… А вот что касается напарника – это ты, Борисыч, сам решай. Тут я тебе не советчик…

Спустя примерно час Петрухин вышел из офиса «Магистрали» с деньгами на кармане и с увесистой пластиковой папкой под мышкой…

Оставалось найти партнера.

И Дмитрий уже знал, где станет его искать…

Где-то на севере еще оставалась светлая полоска, а с юго-запада на город уже тянуло низкие, косматые, как брови легендарного генсека, тучи. Потихонечку начинался дождь. И хотя плохая погода для бомбежки – самое то, Леонид решил, что на сегодня, пожалуй что, и хватит. Все равно всех денег не заработаешь, а он и без того отмантулил за баранкой без малого шесть часов. Опять же – жутко разболелись спина и шея. Не то что к непогоде, а скорее всего просто с непривычки: ведь к тому моменту, пока следователь Купцов не получил прокурорский пинок под зад и с треском не вылетел из органов, он не так уж и много времени проводил за рулем. Как-то всё больше на казенном транспорте перемещался. Ну а теперь вот, что называется, жизнь заставила.