Решала (СИ) - Страница 51

— Не лезь, не лезь, ты ведёшь, — бубнит Леонидыч.

Я в этом не уверен, бой пока равный, несмотря на мой нокдаун. Что нокдаун? Это лишь один удар.

Третий раунд опять начался по моему сценарию. Поляк бросился в атаку, явно получив команду из своего угла, и уже два раза левый чек-хук залетал к Дыдаку.

Этот удар используется против агрессивных боксеров. Контрольный крюк состоит из двух частей. Первая часть состоит из обычного крюка. Вторая, более сложная часть, включает в себя работу ног. А с ногами у меня полный порядок. Когда противник делает выпад, боксер должен выбросить хук, развернуться на ведущей ноге и повернуть заднюю ногу на 90 градусов. Поляк, делая выпад, пролетал мимо меня, как бык, упускающий матадора. Зрителям такое понравилось, и за меня стали болеть в полный рост, что ещё больше подхлестнуло меня. Уверившись, что бой я сделал, старался во второй половине осторожничать, и соперник смог набрать очков, попадая в мой корпус.

«Надо что-то с этим делать», — даже промелькнуло у меня в голове, но подоспел удар гонга.

Скорее всего, я победил. Но судьи так не считали! Двое дали мне победу, а трое поставили по 58 баллов, выведя вперёд Дыдака. Причём среди тех, кого я не впечатлил, был тот же самый рефери, который засудил и Цзю. Ну, Цзю то он может и не засудил, но у меня победу точно украл! Зрители засвистели. Я бой провел зрелищнее, а после того как, побывав в жестком нокауте, продолжил драться и даже сильнее бить, я местной публике понравился! Мельком увидел, как сморщил лицо главный тренер сборной Копцев. Походу, у этого латыша будут проблемы в судейском корпусе. «Сука какая!»

Это уже не мои слова, а моего тренера в адрес судьи. Награждение завтра, всех вместе будут награждать, в том числе и Цзю за бронзу, и я, не оставшись на тренерский совет, уехал в гостиницу. Леонидыч сказал, что прикроет меня.

Цзю остался смотреть бои, и в комнате я один. Иду в душ, хотя уже сходил в спорткомплексе и рефлексирую. Нечасто я проигрываю. Проанализировав бой, понял свои ключевые ошибки — во втором раунде пропустил удар и в третьем рано сбавил обороты. А ведь сил много ещё было. Я уже сейчас могу если не двенадцать раундов, то шесть легко отпахать.

Отдохнув, иду гулять по городу, посмотреть, как он изменился. Кругом много людей, все спешат по своим субботним делам, попадаются и девицы, с интересом поглядывающие на меня. Знакомиться лениво, да и перспектив никаких — в Ленинграде я жить не собираюсь.

— Бабушка, у вас пакет сейчас порвётся, — добродушно говорю какой-то интеллигентного вида старушке.

— Интересно, а какое ваше собачье дело? — уточняет она.

Надо же, на «вы». Культурная столица, однако! Настроение, как ни странно, улучшилось. Кстати, сейчас я брожу около неизвестного мне моста, и по всему видно, его ремонтируют — рядом на субботнике четыре чахлого вида женщины подметают тротуар и красят столбики. Не работницы ЖКХ, одна прям в золоте вся. Мысли помочь им не возникает. Ловлю таксиста на 24-й «Волге»!

— Куда? — интересуется тот.

— Давай по городу прокатимся, — командую я.

— А ну, вылазь! Шутник, — сердится тот, но, увидев чирик в моих руках, замолкает.

И уже через минуту я слушаю увлекательную лекцию о городе на Ниве.

— Мост? Володарский. Сносят его, это главная стройка наша в этом году! Три года назад мост баржа задела, вернее, плавучий док, разводной механизм заблокировался и с тех пор постоянно ломался, в этом году совсем мост снесут. Вообще, с мостами не везёт нашему городу, ниже по течению два финляндских, так там тоже было столкновение — рефрижератор врезался. Бухают, что ли, капитаны?

— А это что за церковь? — спросил я на Невском проспекте, хоть и знал.

— Лавра это! Сходи! Музей городской скульптуры там хороший. Тем более, твоя десятка закончилась как раз.

Я спорить не стал и пошёл в музей. В прошлой жизни вот не довелось.

Приехал только к ужину, и в ресторане меня нашёл Игорь Леонидович.

— Порядок, Толя! Сказали, бой твой, но подсудили поляку. Так что, к тебе никаких претензий!

— У меня у самого претензии к себе есть, — честно признаюсь собеседнику.

— Знаешь, приз какой будет тебе за серебро? — воровато оглянувшись, спросил тренер и тут же, не дожидаясь моего ответа, раскололся: — Видеомагнитофон! Наш, «ВМ-12».

— Вот ещё его тащить с собой, — вздохнул я, немало удивив Леонидыча. — Да шучу, нормальный приз!

— А завтра после обеда по музеям поедем — Эрмитаж, Лавра!

— Да был я в этой Лавре сегодня, — хохотнул я.

Утром в воскресенье неожиданно для себя собрался смотреть финалы турнира, хотя по началу хотел сачкануть. Интересным был только один бой — Шановазов — Елисеев, в категории до 81 кг. Победил со счётом 4−1 дагестанец, взяв реванш за поражение в финале чемпионата СССР. Кстати, Шановазов на этом турнире вынес кубинца Пабло Ромеро, а тот сейчас двукратный чемпион мира! У кубинцев на турнире два золота — Гонсалес, побивший Костю, и именитый Анхель Эспиноса. Теперь про награждение. Оказывается, мне, кроме приза за серебро, присудили приз за самую быструю победу — вполне приличную кинокамеру «ЛОМО». Так же как и видик местного производства.

Летим домой в ночь. Из интересного — передо мной сидели те же тётки, с которыми я летел в Ленинград, и опять они напились! Уже в аэропорту встречаю своего перегонщика Федора, который прилетел ко мне. Очень кстати для него, он уже ходил узнавать, откуда автобусы отходят в город, а так нас развезут по домам на машине от Красноярского спорткомитета.

В пути хвастаюсь своими успехами, а Федька своими — парень занимается городками! Об этом виде спорта я знал только из советского мультика «Ну, погоди!» и, представив Фёдора в роли волка, за которым мчится злой городошник-бегемот, едва не рассмеялся.

Глава 40

Эпилог

— А у тебя тут богато, — признаёт Федор, осмотрев мои хоромы.

— Дом не мой, снимаю, и уюта, на мой взгляд, особого нет, а уж богатства тем более, — не принимаю комплимента я. — Ну, разве что видик призовой, только привёз.

— Ковры везде, стенка полированная, хрустальный сервиз, люстра! Тоже хрусталь! — перечисляет гость.

Чуть не поперхнулся чаем. Хотя по советским меркам, да, он прав — у меня даже на полу ковры, но это только потому, что пол в избе студеным бывает.

Моя восьмёра ему понравилась ещё больше.

— Видно, что новьё, — гладит капот Федя.

Машине год, но, опять же, по нынешнему времени она новая. Пускаю парня за руль, чтобы посмотреть, как тот водит, и остаюсь доволен.

Видно, что шофёр он опытный, умело маневрирует, меняя полосы, ловко проезжает впритирку с другими машинами. Едем в автомагазин забирать батину «Ниву».

— Дипломат, сам бы такой хотел, — уже в салоне, осматривая машину, говорит Фёдор.

— Чего? — не понял я.

— Цвет такой, темно-синий, или «Дипломат», — поясняет знаток.

— А… так не было других, какой дали. Слушай, отец у меня высокий, боюсь, неудобно ему будет, — делюсь сомнениями со спецом я.

— Не думаю, вот у меня рост 187, и место есть надо головой, — показывает Федя. — А вообще, можно и кресло поменять, и рулевые колонки, нужно только хорошего мастера найти.

И у меня, по счастью, такой есть — Кондрата можно напрячь. Ладно, решим позже.

— Тебе может денег за перегон добавить? — предлагаю щедрый я.

— Я в отпуске, и так калым хороший, — отказывается честный Федя.

Сегодня весь день планирую заниматься подготовкой к перегону, и не только — раз уже машину гоним, можно и груз захватить для моих. Раздобыл рыбы северной, солёной и копченой, через знакомых достал красной и черной икры. Несмотря на протесты парня, ему тоже презентую сибирские дары. И ему, и жене его, Аленке. От души. Уже перед самым отъездом Фёдора сосед мне притаранил ещё и оленины вяленой. Не браконьерской — сезон на взрослых рогатых красавцев открыт уже с 1-го июня.