Релятивистская механика: новый взгляд по-старому - Страница 88

Для забывчивых стоит добавить, что объём мат. Вселенной есть у нас площадь квазипограничной эфировой возмущённости, как суперповерхность обрамляющей раздувающийся четырёхмерный эфирный шар. Ну, то есть, предельновозможнотонкая (по четвёртой миромере) оболочка возмущения на манер суперсферы охватывает супершар невозмущённого эфира в его раздуваемости, и площадь такой "сферы" предстаёт объёмом в нашем мире, то бишь есть привычная нам трёхмерность. Сам же означенный эфирный "шар", этак квазиповерхностно возмущённый, составляет Вселенную: так сказать, уже всю, которая, повторим, в лице своего квазипограничья (здесь "квази" потому, что граничить-то ей не с чем, кроме как с самоё собой!) выступает мат. Вселенной − как Вселенной вакуум-пространства и вещества. И масса материи в последней складывается не только из массы вещества, но и квазимассы вакуум-пространства. Это как теорфизическую новацию стоит подчеркнуть.

Так что конечная масса светящейся материи достаточно конгломерирована по отношению к нам в своей от нас отставленности, чтоб нашему ночному небу попадал весьма малый световой поток (который был бы не бесконечным, но всегда большим, в силу огромности числа наличных звёзд в их небесконечной численности). Вот и всё. То есть что? Ольберс взял два условия (ну, допущения). Что вместимость Вселенной бесконечна (откуда и бесконечное число звёзд в ней), и что распределены они по ней равномерно. Тогда наше ночное небо должно было бы являть беспредельную же засвеченность (а не "быть таким же ярким, как Солнце", как постоянно приходилось мне читать в пересказах парадокса Ольберса, − не знаю уж, как конкретно сам он выражался). Беспредельную засвеченность, от которой Шарлье теоретизационно спасался аннуляцией второго условия − равномерности распределения звёзд (предусмотрительно не забывая устремлять неравномерность их распределения в бесконечность − в пику бесконечности их числа). Тогда засветка обещает быть малой (какою и наблюдается). Если же аннулировать первое условие Ольберса, второе оставив, то засветка обещает быть уже не беспредельной, но большой (наверное, как раз "такой же яркой, как Солнце"). Наша же теория аннулирует оба условия Ольберса, с тем что при аннулированности первого − аннуляция второго избавляется от необходимости замешиваться на бесконечности. В порядке такой двойной аннулированности засветка тоже обещает быть и не беспредельной, и не большой в той своей небеспредельности. Конечно, согласно "бритве Оккама", надо делать как Шарлье. Но мы ведь не специально боремся с парадоксом Ольберса! Просто в нашей теории − по сторонним причинам! − не находит себе места ни одно из его условий, благодаря чему тоже не возникает его парадокса.

Вопрос, насколько велика мат. Вселенная в своей конечнообъёмности: если закритически, то имеются (по отношению к нам) галактики, скорость "убегания" которых больше световой?! Или и эта скорость не может превзойти световую, и может только бесконечно приближаться к последней как к асимптоте? Но тогда закон Хаббла должен иметь релятивистскую форму (ну, оказаться с подмешанностью в него преобразования Лоренца), а не представлять собой простую пропорциональность скорости "убегания" галактики её удалению от нас!

Вообще тут всё как? Разбегание галактик, всё более скоростное при всё большей их разнесённости, есть попросту "другая сторона медали" вселенской расширительности. Одна сторона её − гравитационная взаимоустремляемость мат. тел, а другая − вот как раз их убегаемость друг от друга. И в своём существовании обе выступают следствием ныне продолжающегося Большого Взрыва. Лемэтр (родоначальник теории Взрыва) и его последователи (в лице большинства современных физиков) упустили из виду эту продолжающесть. А она, меж тем, вопиюще очевидна: в том, что скорость объектов (ну, галактик) фиксируется большей по отношению к нам по мере их от нас удалённости, естественней видеть признак дéйствующей на те объекты силы, а не когда-то в разной выраженности разово подействовавшей! Ну, то есть, напрашивается перестать мудрить и начать думать проще: ежели галактики тем быстрее удаляются, чем дальше от тебя находятся, так то попросту действует на них на всех некая единая отгоняющая сила. Размерности ускорения свободного падения и постоянной Хаббла − эквиваленты по своей внутренней сути. По большому счёту, то бишь, они одно и то же. Судите сами: вблизи Земли пробное тело приращивает свою скорость сближения с ней на 10 м/сек за каждую дополнительно проходящую секунду, а галактики демонстрируют приращенность скорости своей удаляемости на 90000 м/сек по каждому дополнительному мегапарсеку в их уже наличной от нас удалённости. Там добавочные метры в секунду, ежели телу дать лишнюю секунду времени, а здесь − добавочные метры в секунду, ежели галактике (в общем-то, тоже телу!) дать лишний мегапарсек удалённости, что фактически является тоже датием времени − некоего его отрезка, за который галактика как раз и набирает тот дополнительный мегапарсек. То есть, разбегаются галактики с ускорением, как и положено им из-за действия на них силы вселенского раздува (ну, квазисилы), − вот что означает наличка в теоретической физике такой вещи, как постоянная Хаббла.

Но во всём этом есть добавочный момент. Более далёкая галактика, имея бóльшую относительно нас скорость, дополнительный мегапарсек удалённости набирает быстрее, нежели менее далёкая, то есть − быстрее набирает увеличенность скорости на те сакраментальные 90000 м/сек (величина постоянной Хаббла!), а это значит, что галактики разбегаются не только не по-инерции (лучше бы сказать − разносятся не только не инерционно), но даже и не равноускоренно, − а с увеличивающимся ускорением. Постоянная же Хаббла тогда − завуалированно записанное значение той увеличиваемости.

Что ж, это у Вселенной − лишнее соответствие понятию взрыва! Насколько мне представляется, любой взрыв − как разброс осколков из условной точки − есть прежде прочего придатие тем осколкам ускорения. Ну, в смысле, осколки, изначально покоясь в той условной точке, некую определённую скорость отлетания от неё могут получить, лишь имея − в течении какого-то промежутка времени − ускорение, которое тоже должны сначала получить − как определённое значение величины. Сказать иначе − как величину определённого значения. Которое первоначально было нулевым. Вот ускорение в Большом Взрыве и нарождалось − возрастало от нуля до этакого определённого значения, в своей прилагаемости к параллельно нарождающейся вещественной материи. То есть было увеличивающимся! Если отмести соображение, что мгновенно оказывалось с тем своим определённым значением. Вообще говоря, вопрос появляемости определяющего взрыв ускорения − это вопрос появляемости силы, способной приложиться к осколкам. Ну и как она появляется? Мгновенно во всей своей величине? Ну, нет, если судить по химическим взрывам − типа взрыва пороха в патроне. Выталкивающее пулю давление газов появляется быстро, но не бесконечно быстро! Хим. реакция, создающая повышающие давление продукты, вполне имеет некую временнýю протяжённость. В порядке которой выход продуктов (ну, количество их, появляющееся в единицу времени) сначала нарастает − до некого значения, а затем опадает − более или менее круто. И динамика прироста давления − соответственна тому. (Чтобы проследить её в чистом виде, пуле не даём вылететь, а в стенки патрона монтируем датчики.) Что оказывается? Ну, если б выход продуктов был постоянен, давление − как толкающая здесь сила − прирастало бы в неизменном темпе. А так − сначала нарастает в убыстряющемся темпе, а затем − в убывающем, чтоб в конечном счёте − по законченности выхода продуктов − вообще перестать нарастать. И как некая достигнутая величина продолжать оставаться в патроне, если он абсолютно герметичен. Что и показывалось бы датчиками. (Как ясно, это имеется в виду патрон, у гильзы которого достаточно прочные стенки, а пуля завальцована герметично и тоже опережающе прочно − к давлению газов.)