Реквием по вернувшимся - Страница 3
Приступ «графоманской чесотки» скрутил его вечером, после ужина, когда они смотрели что-то там по ти-ви. Андрей давно потерял сюжетную нить глуповатой комедии. Весь прайм-тайм телевизионных каналов заполняли подобные комедии, не менее тупые игры и шоу. Человечество развлекалось. Человечество отдыхало от обыденности, вроде бы сытой и благоустроенной, но вместе с тем тревожной, заполненной неуверенностью в завтрашнем дне. Человечество не желало больше подстёгивать себя искусственными адреналиновыми инъекциями боевиков и триллеров. Человечество устало от насилия. Наелось этого добра досыта, до отвала.
Получившийся каламбур Андрею понравился. Именно до отвала – как раз этим человечество и готовилось заняться. Отвалить со старенькой загаженной матушки-Земли. Захотелось немедленно записать, развить мысль…
Комнату заполнил заразительно-весёлый хохот – подсказка, что в фильме прозвучала очередная шутка юмора. Белка тоже хихикнула. Андрей же, воровато косясь на жену, спрятал руки за спину и принялся остервенело чесать. Не помогало. Графоманский зуд чесанием не лечится.
– Лен, ты смотри, а я пока попробую поработать, – начал он осторожно.
Белка оторвала взгляд от экрана.
– Бросаешь меня?
– Как же я могу свою Белочку бросить? Я тут рядышком буду.
– Ну вот, ты опять за работу, значит, я тебе надоела, – она надула губы, то ли и правда обижаясь, то ли готовясь подразнить Андрея.
– Да я самую малость. Попробую, вдруг писать разучился?
– Знаю я эту «малость». Усядешься, и полночи тебя от клавиатуры не оторвать. А мне что делать прикажешь?
– Отдыхать, смотреть ти-ви, отсыпаться. У тебя же восемь месяцев выходных не было.
– Не преувеличивай. Что мы, в экспедиции круглые сутки только и делаем, что работаем? К тому же за две недели в карантине отоспалась – выше крыши. Вот уж где точно, нечем больше заняться, только спать и ти-ви. А здесь у меня муж есть. Так что не отпущу я тебя работать, и не надейся. Не хочешь со мной фильм смотреть, не нужно, – она щёлкнула пультом, заставив погаснуть экран на стене и оборваться новую порцию хохота. – Придумывай, чем займёмся. Гулять пойдём? К озеру?
Андрей обречённо вздохнул. Вечерний моцион, в отличие от утреннего, он недолюбливал, ибо был тот чреват комариной экзекуцией. Где эти зловредные зудящие твари прятались днём, неизвестно, но стоило солнышку опуститься к горизонту, как они выбирались из укрытий. Внутрь домика доступ им был заказан, но на берегу они чувствовали себя хозяевами. Никакие репелленты не спасали! Самое странное, Лену комарики не трогали («А у меня кожа как у слона толстая, они зубики поломают»), зато на Андрее отыгрывались сполна.
– Нет, гулять не хочу, – покачал он головой. – Ты же знаешь, там комары…
– Знаю-знаю, съедят тебя сладенького, – энергично закивала Белка. Ясно, что не воспринимала она комариную угрозу всерьёз. – Всю кровушку высосут, вампиры проклятые.
– Не смешно. Давай лучше… ты мне о Горгоне расскажешь.
– Чего? – осеклась Белка. – В каком смысле?
– В прямом. Расскажи мне об экспедиции на Горгону. Почему вы её так назвали? Какая она?
– Отчёт возьми да почитай, если интересно.
– То отчёт, а то рассказ очевидца. Совсем разные вещи.
– Ну, если хочешь… – неуверенно пожала плечами Белка, – тогда слушай. Название для планеты придумала Медведева…
– Да? А я слышал, что привилегия давать названия новым планетам принадлежит командиру.
– Во-первых, не перебивай! А во-вторых – ты же знаешь Медведеву. Что она сказала, то Круминь и сделает. Вот и с названием так же: она придумала, а командир официально утвердил.
– Странное имя для планеты. Горгона Медуза – это чудовище из древнегреческой мифологии. Тот, кто имел несчастье встретиться с ней взглядом, превращался в камень.
– В мифологиях я не разбираюсь, – хмыкнула Елена. – По мне название, как название, ничем не хуже Карбона там, или Сакуры. В любом случае, никто из нас в камень не превратился, все благополучно вернулись на Землю. А планета сама по себе – так, ничего особенного. Чтобы тебе понятно было – что-то среднее между Землёй, Марсом и Венерой.
Понятней Андрею от этого сравнения не стало, но перебивать Белку ещё раз он не решился. Сама объяснит всё, что посчитает нужным.
– Размерами Горгона, как говорится, не вышла, а уж атмосфера, – и вовсе не чета земной. Давление – шестьдесят килопаскалей на условно нулевой отметке, температура на экваторе за четыреста тридцать по Кельвину зашкаливает. Терморегулировка скафандров еле спасала, хорошо хоть гравитация маленькая, ноль пять земной всего. На полюсах комфортней: триста двадцать – триста тридцать в среднем. Так что там и реки текут, и маленькие моря есть, правда, частично пересыхающие. Поверхность планеты – в основном базальтовые плато. Круминь всё время затылок чесал, – Лена засмеялась, представив эту сцену. – Как так, говорит, два миллиона лет назад тут кипело всё, а сейчас – тишь да гладь? Мы ни одного действующего вулкана не нашли, ни одного активного процесса в земной коре не зарегистрировали. Как будто весь рельеф – горы, плато – сформировался сразу, в один присест, к тому же за очень короткое время. Только в полярных областях сохранились древние щиты. И ещё одна странность: планетная кора слишком тонкая получается, судя по нашим измерениям. В районе экваториального плато три-четыре километра до границы Мохо[1]. Круминь первое время ходил так, будто боялся, что провалится…
О геологии планеты Леночка могла долго распространяться, но Андрей поспешил перейти к чему-нибудь более весёлому и понятному:
– А растения там есть?
Белка нахмурилась было недовольно, что её снова перебили. Но обижаться раздумала, замотала головой.
– Неа. Никаких следов органики. Даже в морях чего-нибудь примитивного, типа сине-зелёных водорослей, нет. Стерильная планета. Ника так расстроилась, с таким убитым видом ходила, что Круминь во все три моря высадки делал. До самого дна зонды спускали и сами на шлюпке ныряли. Ну, её понять можно, – хочется ведь открыть какую-нибудь неизвестную форму жизни. Да просто почувствовать, что полезна! А тут вторая экспедиция – и пусто. Никакой работы для экзобиолога.
– В следующий раз повезёт.
– Может и повезёт, – Лена кивнула. Посмотрела на Андрея: – Что, достаточно я о Горгоне рассказала?
– Это называется «рассказала»? – он презрительно выпятил губу. – Это так, предварительное описание, типа синопсис. Ты расскажи, как вы прилетели, как высаживались, что видели. Свои впечатления, мысли. Настоящий рассказ, это знаешь ли, не на один день работа.
– Ого! Что я тебе, писатель? – Белка подпрыгнула на тахте. – Отчёты о химических анализах я сочинять умею, а книжки – это твоя забота.
Она улыбнулась лукаво:
– Давай лучше, как всегда? Ты напишешь, а я прочитаю, и скажу, где у тебя полная лажа, а где – ничего, смахивает на правду.
– Так ты ж меня работать не отпускаешь!
Лена прищурилась, и глазки её, и так чуть приподнятые к вискам, сделались совсем беличьими.
– А, так это шантаж был? Подлое вымогательство?
– Какой шантаж? Ты же сама хочешь, чтоб я всё время рядом сидел. А если ты будешь о космосе рассказывать, тогда я наверняка никуда от тебя не отойду.
Лена задумалась. Кивнула нехотя:
– Только смеяться не вздумай! И до конца отпуска комп свой гадский даже не надейся включать! Понятно?
– А вдруг забуду что…
– Это уж твоё дело! Серое вещество в черепушке тренировать нужно, чтобы не забывать.
Андрей развёл руками:
– Как скажешь.
– Так и скажу, – Белка помедлила. – Что, прямо сейчас начинать? Сию минутку?
– Угу.
– Охохо-хо-хохо, горе мне, горе… Ладно, слушай. Экспедиция начиналась в полном соответствии с полётным заданием…
Елена Коцюба