Реквием по вернувшимся - Страница 12

И Вероника бросилась в омут любовных приключений – с кем попало, лишь бы забыть, лишь бы не думать! Как экзамены сдала, непонятно. Но когда дошло дело до распределения, выяснилось, что она беременна, и ни о какой косморазведке речи пока быть не может. Потом – короткое невнятное замужество, потом…

А потом Коцюба вернулась из своей первой экспедиции и заглянула к ней в гости. Ничего не прошло и не забылось! И следующие семь месяцев – столько длилась вторая экспедиция Елены – стали для Вероники временем томительного, невозможно томительного ожидания новой встречи. И когда подруга улетела от неё в третий раз, она поняла, что не выдержит так. Что должна быть рядом с Ленкой, просто рядом, без всякой надежды на что-то большее. Пусть это подло и гадко, но Мышонок не смог удержать её на Земле.

…Пирог получился именно таким, какой нравился Веронике. Какой попробовала впервые год назад, когда приехала в большой белый дом на берегу моря, – на «смотрины» к Круминю. Пышный, румяный, поблёскивающий шоколадной глазурью. В этот раз его украшал целый лес разноцветных свечечек. Вероника бросилась считать их, едва вошла в кают-компанию и увидела это чудо. Свечек было… восемнадцать.

– Маловато? – спросила, неуверенно оглянувшись на гостей, толпившихся в дверях.

– Маловато?! – тут же возмутился Маслов. – Смотри, какой огромный!

– Свечей маловато!

– В самый раз, – качнул головой Степан. И тут же распорядился: – Дуй!

– Дуй! – поддержали все хором.

Вероника дунула, что было силы. Пламя на свечах заметалось, погасло… На всех, кроме одной. Сердце нехорошо ёкнуло.

– Ой, одна не потухла! Счастья не будет…

Ярослава быстро шагнула вперёд, наклонилась к пирогу, дунула, гася свечу:

– Это тебе показалось. Все погасли!

– Ну если так… Прошу за стол!

– Командир, а можно по такому случаю слегка нарушить сухой закон? – подмигнул Степан, вынимая свёрток из-за спины.

– Если слегка, то нарушай.

Семейные праздники в косморазведке отмечали по-разному. На «Христофор Колумб» Круминь принёс традицию праздничного застолья. А какое застолье без бутылочки хорошего сухого вина? Так что вопрос бортинженера был чисто риторический – для соблюдения субординации.

– Тогда подставляйте фужеры. Токай Фриулано шестого года, никто не возражает? Эй, Витёк, ты куда свою посуду прячешь?

– Я не пью вино.

– Что, «патриот»? Сейчас расскажу анекдот в тему, слушайте. Однажды встретились Капитан Мереж и Капитан Хаген. Капитан Хаген и спрашивает: – «Витольд, а сколько ты водки за экспедицию выпить можешь?» – «Не знаю, не проверял». – «Десять бутылок выпьешь?» – «Десять выпью». – «А двадцать?» – Капитан Мереж задумался. Потом говорит: «Пожалуй, и двадцать». – «А сто?» – «Если экспедиция удачная, то и сто одолею». – «А по-взрослому? В галактическом, скажем, масштабе?» – «Нет, так я не могу!» – «Почему?!» – «Я же патриот! Пью исключительно „Старокиевскую“. Где ж её в галактическом масштабе-то взять?»

– Ой, Стёпа, успеешь ты с анекдотами, – остановила его Ярослава. – Скажи лучше тост. Что-нибудь хорошее для именинницы.

– Это запросто и с превеликим удовольствием! Никочке я готов хорошее говорить не только по поводу, а хоть и каждый день!

Степан поднялся. Открыл было рот, но неожиданно засмеялся.

– Ты чего? – Коцюба подозрительно уставилась на бортинженера.

– Думал что-нибудь остроумное сказать, но ведь всегда успеется. Ника, будь вечно такой молодой и счастливой, как сегодня!

– Это тост? И всего-то? – презрительно скривилась Елена. Хотела выдать что-то особо язвительное, но не успела. Остальные дружно зазвенели фужерами.

– Спасибо, – Вероника улыбнулась. – Я постараюсь. Хотя не представляю, как это у меня получится.

– А что, здорово навсегда остаться молодой, – фыркнула Коцюба. – Я бы не отказалась! Вы представляете, это же вечная…

Дзан! – звон разбившегося хрусталя оборвал её. Медведева виновато развела руками:

– Извините.

– Ничего, посуда бьётся на счастье, – заверил её Степан. И обернулся к Круминю: – Командир, я за второй бутылочкой смотаюсь, да?

– Не нужно за второй, работы впереди много. Нам ещё рандеву с прекрасной незнакомкой предстоит, не забывайте.

– С Горгоной. – Все удивлённо повернулись к пилоту, и Медведева поспешила пояснить свою реплику: – Имя для планеты.

Маслов хмыкнул удивлённо:

– Однако мрачная у тебя фантазия.

– Я не настаиваю. Не нравится – не надо…

– Почему же? – остановил её оправдания Круминь. – Имя как имя. Пусть будет Горгона.

Котлеты Белка не любила категорически.

– Опять эта гадость!

Андрей, успевший отправить содержимое вилки в рот, нерешительно пожевал, прислушиваясь к вкусовым ощущениям. Нет, всё нормально. Котлета свежая, из натурального мяса.

– Почему гадость? Нормальная котлета и нормальные макароны.

– Именно поэтому! На этой неделе нас уже кормили макаронами с котлетой! И на прошлой, и на позапрошлой! И так далее!

– Нет, на этой неделе была котлета с гречневой кашей, а макароны были с ромштексом…

– Какая разница?! Всё равно примитив. Тебе самому это есть не надоело?

Лена отковырнула кусочек от котлеты и отправила его в рот с таким видом, будто вынуждена была глотать личинок майского жука. Андрей настороженно огляделся по сторонам. Нет, за соседними столиками пока что не обратили на них внимания. Отдыхающие спокойно обедали.

– Мне котлеты нравятся, – миролюбиво пояснил он. – А макароны, они и на Луне макароны. Чего это ты так возмущаешься? Неужели на «Колумбе» какими-то изысканными блюдами кормят?

– Так в том то и дело! Экспедиция есть экспедиция, там выбирать не приходится. Прилетишь на Землю, а тут то же самое!

Андрей неуверенно пожал плечами.

– Давай вызовем такси, слетаем в город, в ресторан.

Кислая гримаса на лице Белки стала ещё выразительней.

– При чём тут ресторан?! Дело не в еде! Понимаешь, на «Колумбе» восемь месяцев полного однообразия. Одни и те же лица – туды-сюды, туды-сюды! В карантине – почти то же самое. В отпуск летишь, надеешься – там то уж точно всё по-другому будет! Ан нет – опять заточение. А мне на людей посмотреть хочется, повеселиться. Мне общество нужно.

Андрей опустил глаза:

– Я думал, тебя моё общество устраивает.

Елена запнулась на полуслове:

– Андрюшка, извини. Я не хотела тебя обидеть.

– Это ты извини. Я так ждал тебя, надеялся, что когда ты прилетишь, мы будем вдвоём. Только вдвоём! Не хотел тебя ни с кем делить.

– Андрюшка, я тоже по тебе соскучилась. Просто… человек я такой, понимаешь? Экстраверт.

– Да понимаю я.

На какое-то время за их столиком установилась тишина. Наконец Андрей отважился поднять глаза:

– Так что, летим в ресторан?

– А ну его, – Елена решительно пододвинула свою тарелку к мужниной и вытолкнула туда котлету. Пояснила: – Это не за так. Меняюсь на йогурт.

Андрей прыснул от неожиданного перехода.

– Разве белки любят йогурт?

– Ещё как любят! Давай, доедай скорее, и пойдём о Горгоне дорасскажу. А вечером обсудим, куда дальше отдыхать двинем. А то мне эти «сосенки» в печёнках сидят.

Андрей не понимал, как могли наскучить сосны. Высокими колоннами они обступали тропинку, тянулись вверх, переплетаясь где-то там кронами, и лишь редкие лучики послеполуденного солнца добирались до земли. Воздух казался густым от аромата смолы и хвои, и каждый вздох был словно большой глоток. Просто дышать, медленно, глубоко, и идти, никуда не спеша, по мягко пружинящей подстилке, ощущая в ладони пальцы любимой…

Белка величественной красоты леса не замечала. Увлеклась собственным рассказом о Горгоне:

– …после недельной серии в северном океане я думала, что мы сворачивать будем экспедицию. Но Круминь сжалился над Никой, и мы две недели ныряли в южных. Это вообще мелочь, большие солёные лужи. Солёность воды, кстати, довольно низкая, тринадцать-пятнадцать промилле[7], я ожидала гораздо выше. Но водичка прозрачная-прозрачная и спокойная, до невозможности. Вечный штиль – ни штормов, ни ураганов. Да там и ветров-то сильных не бывает. Прямо спящая красавица, а не планета. Когда мы первый раз приводнились посреди океана – берегов не видно, а внизу дно, как на ладони. Камешки разноцветные лежат, красиво. Даже не верилось, что до него почти двадцать метров… Но органики там тоже не обнаружилось. – Белка замолчала ненадолго. Добавила: – Ну, в общем, и всё о Горгоне. Рассказала обо всех наших высадках в подробностях и с впечатлениями. Все двадцать три недели полевых исследований, по одной в каждой точке высадки, в соответствии с инструкцией. Теперь доволен?