Реквием по братве - Страница 4

— Кому принадлежит?

— Ваньке Столяру с Пятницкой. Слыхала про такого?

Девушка не ответила, задумалась как-то рассеянно. Будто осталась одна на кухне. Достала из сумочки пачку необычных сигарет с намалеванной на ней танцующей негритоской, бросила на Санька требовательный взгляд. Засуетясь, он щелкнул зажигалкой. Да что за наваждение такое? Обернулся к Галке, которая в их беседе никак не участвовала, словно воды в рот набрала, но улыбалась многозначительно.

— Галь, ну ты чего? Ставь шампанюгу, кофейку завари. Чего-то плохо гостью принимаем.

Таина спросила:

— Толян этот, он кто? Бычара, как ты?

Санек и тут сдержался.

— Можно и так сказать.

— Сколько он тебе задолжал?

— Неважно. Прилично.

— И куда его доставить?

— К себе не можешь?

— Шутишь, парень?

— Ну тогда прямо сюда.

Санек поймал себя на том, что ему нравится отвечать на ее вопросы и видеть, как она после каждого ответа опускает ресницы, заслоняя жгучий блеск глаз. Ничего лишнего она не сказала, никакого намека не дала, но Санек почувствовал, что между ними искрит. А что такого? Или он не кобель?

Галка накрыла на стол: кофе, вазочка с конфетами, фрукты, бутылка шампанского. Все как у людей.

— Может, чего покрепче, Таина? — выговорил ее имя, и в горле запершило.

— Скажи, о какой сумме речь, или расстаемся.

— Скажи, Сань, — вякнула Галка, и это были ее первые слова на посиделке.

— Двадцать штук, как минимум, — сказал Саня. — Ничего, да?

Аккуратно открыл шампанское, разлил по высоким хрустальным бокалам. Таина затянулась сигаретой, выпустила ему в лицо ароматную струю. А ведь это травка — во, бля!

— В половине — сделаю.

Санек вспыхнул.

— Ты в своем уме? За что половину?

Девушка, продолжая загадочно улыбаться, потушила сигарету в пепельнице, перекинула сумочку через плечо. На Санька больше не смотрела.

— Извини, Галочка, мне пора. Рада была повидаться. Если что, звони.

Галка сидела с таким видом, будто готова расплакаться.

— Тиночка, ну чего ты! Даже не выпили.

— Некогда, подружка. Хороший у тебя парень, поздравляю. На всю башку одна извилина.

И встала. И когда встала — белая юбка в обтяжку, черные туфли на каблуках, загорелые сильные ноги, — Санек увидел, что знаменитая модель Найоми, кажется, ей в подметки не годится. Он мог, конечно, завалить ее прямо на кухне или оттрахать в комнате, ему ничего не стоило, да и вообще в их кругах это обыденка, раз пришла своими ножками, получи горяченького, но не сделал даже попытки. Уткнулся носом в стол, хмуро бросил:

— Согласен. Получишь десять штук.

Помешкала мгновение, уселась обратно на стул. Подняла бокал, глядя ему прямо в глаза.

— За знакомство, парень. Видно, не все тебе мозги отбили в «Ласточке».

— Называй меня Саней. Мне так привычнее.

— За твою удачу, Саня. Будь здоров.

Выпили, а Галки словно и не было с ними.

…Условились, что Санек подстрахует ее на своей тачке в переулке за углом. На тот случай, если в «Ласточке» произойдет что-то непредвиденное и Тайне придется бежать.

Мысль принадлежала Саньку, девушка была против. Она не видела, что бы такое могло случиться сверхъестественное, чтобы она понеслась мимо собственной «Скорпио-14» к Саньку в переулок.

— Хуже будет, когда тебя засекут.

— Ничего страшного, — гордо ответил Санек. — Меня бьют только внутри… Когда выведешь эту сволочь, я потихоньку за вами поеду. Тебе же будет спокойнее.

— За меня не волнуйся, — уверила Таина. — Мне провожатые не нужны.

Они договорились, что, если Толяна в заведении не окажется, она поболтается там полчасика и уйдет. Чтобы вернуться на другой день. Ей не хотелось чересчур засвечиваться.

Санек ждал с девяти вечера, когда она нырнула в «Ласточку», и до половины первого ночи — три с половиной часа. Нельзя сказать, чтобы мандражил, но пачку сигарет высадил. Большую часть времени провел в телефонной будке наискосок от «Ласточки», метрах в тридцати, — отсюда отлично просматривался вход и прилегающая улица. Наружной охраны у заведения не было, в своем районе Столяру нечего бояться.

В половине первого парочка выкатилась из дверей, Таина висела у парня на руке, и оба хохотали. Потом взялись лизаться прямо посередине улицы, причем так усердно, что Санек начал опасаться, как бы они не зашли слишком далеко. Все-таки ночная улица, хотя бы и в Москве, не самое удобное место для случки. Наконец расцепились — и заспорили, в чьей машине ехать. Сели в Тинкину «скорпию».

Санек проследил, не увяжется ли кто за ними, потом сел в свой потасканный «жигуленок» и коротким путем, по набережной, первый прикатил за Зацепу. Не заходя в квартиру, у окна в подъезде дождался, пока подъехали гости. Из «скорпии» минут десять никто не вылезал, наконец вытряхнулись оба и, пока шли к подъезду, еще раза три останавливались и присасывались друг к другу. Видно, жор какой-то на них нашел. Санек не удивлялся: на месте Толяна он вел бы себя точно так же. Но сердце екало, злость разбухала.

Таина открыла дверь своим ключом, и, когда вошли, Санек зажег свет в прихожей и, не мешкая, врезал Толяну в лоб облегченной, килограммовой, гантелиной. Не в полную силу, конечно. Подхватил обмякшую тушу под микитки, перетащил в комнату. Там усадил спиной к батарее и за обе руки, за кисти туго примотал к железной стойке. Таина наблюдала за его манипуляциями из дверей.

— Ну как? — спросил Санек. — Все нормально прошло?

— Ты же видишь, — ответила равнодушно.

— Сходи в ванную, — посоветовал Санек. — Размазалась вся. Вообще-то ты мне больше не нужна. Можешь ехать домой.

— Ну уж нет. Досмотрю ваш цирк до конца.

Санек пожал плечами, сходил на кухню, принес кастрюлю с холодной водой. Снизу, с размаху выплеснул Толя-ну в лицо, не жалея обоев. Парень задергался, заперхал, зафыркал, как морж. Поднял голову, уперевшись затылком в батарею. Видок у него был нетоварный. Переносица вспухла синеватой шишкой, кровь из носа вытекала на подбородок.

— На вампира похож, — сказал Санек дружелюбно.

Несколько минут ушло у Толяна на то, чтобы оценить ситуацию, в которой он очутился. Мог бы и быстрее соображать, видно, гантелина повредила мозги.

Наконец все понял, но до конца не поверил. С чудной гримасой смотрел на Таину.

— Выходит, наколола, сучка?

Девушка не сочла нужным отвечать, уселась в единственное в комнате кресло, достала свои сигареты с травкой. Толян уныло продолжал, словно чревовещатель:

— Думаешь, не найду тебя? Да я же тебя из-под земли выкопаю, неужто не сечешь?

— Отвлекаешься, — укорил Санек и для профилактики съездил по уху открытой ладонью.

Отдышавшись, Толян спросил:

— И что дальше? Чего ты хочешь?

— Двадцать штук как минимум. Плюс еще десять за моральный ущерб.

— Только и всего? — Толян нагло ухмыльнулся, но вышло неубедительно. — Почему не все сто?

Санек подошел к платяному шкафу, открыл, достал из коробки электрическую дрель. Насадил десятимиллиметровое сверло, включил дрель в розетку. Пояснил Толяну:

— Зря ерепенишься. Я мудрить не буду. Насверлю дырок, сколько организм выдержит. Потом свезу на свалку в Бескудниково. Если до снега не найдут, пролежишь до весны.

После вряд ли кто опознает. Подумай, Толян, я не тороплю. Минутка у тебя есть.

— У тебя крыша поехала. Тебя же вычислят в два счета.

— Ничего, — сказал Санек. — Я свое прошу. Все по закону, приятель.

Подала голос Таина:

— Всю ночь я тут не собираюсь рассиживаться.

Санек обернулся.

— Пойди на кухню, там водка на столе. Налей по стаканчику.

— Еще чего? Сам сходишь.

— Отвяжи, падла, — попросил Толян.

— Зачем?

— Руки затекли. Чего я сижу с такой рожей. Дай хоть умоюсь.

Санек щелкнул кнопкой, дрель ласково зажужжала.

— Японская насадка, — сообщил девушке. — В сталь, как в масло, входит. Сейчас увидишь. Кореш подарил. Они ему глаз выбили и ногу сломали. Он сейчас в больнице. Единственный мой друг.