Реквием неудачнику (СИ) - Страница 6

Смерть Сашки для него стала началом новой полосы невезения. Будни, обретавшие смысл, снова вернулись на привычную неудачную колею. Он стал пренебрегать жизнью, напрашивался на самые рискованные задания, по казарме побежали разговоры: "Ещё один пошёл искать свою пулю, - и, однажды, их БМП при возвращении с задания подорвался на мине. Тяжёлую броню разворотило на части, раненых и убитых раскидало на многие метры от машины, а его и ещё нескольких пацанов, выживших после взрыва, долго потом собирал в госпитали опытный, видавший многое за свою жизнь полковой хирург. Только он из всей группы выжил. На этот раз костлявая прошла мимо него, только холодом обдало на мгновенье. Тот лечащий его врач, во время традиционного обхода подолгу останавливался возле кроватки и удивлённо качал головой: "Ну, ты, солдатик, в рубашке родился". А он в ответ лишь иронично усмехался: "Знал бы этот многоопытный костоправ, что сталось с его рубашкой, если, вообще, была она у него".

После выписки из госпиталя ему дали увольнительные, поправить здоровье. Так он оказался здесь и теперь ждал конца отпуска, размышляя у окна.

Глава IV

Наконец-то, за два года отсутствия он снова в родном городе, но радости от долгожданной встречи не было. Здесь всё изменилось до неузнаваемости. По улицам сновали хмурые лица, масса нищих, попрошаек на вокзалах, в подземных переходах, хамство, ругань в общественном транспорте, в очереди в магазинах. Остановились или работали в полсмены все известные ему предприятия, в том числе его родной завод. Половина города бездельничала, перебиваясь припасами с летних огородов, случайными заработками, пенсиями бабушек и социальными выплатами, что хоть и нерегулярно, но государство ещё продолжало платить. От такой безысходности мужское население повально пьянствовало, к которым, к большому сожалению, присоединялось всё больше женщин. Другая половина города, как могла, приторговывала. Причём торговали везде: на рынке, в магазинах, в бывшем помещении детского садика, на стадионе, единственное место, где не было торговли - это проезжая часть дороги. Была, правда, третья часть города, не самая многочисленная, но влиятельная. Их жизнь, на зависть первым и вторым, протекала неспешно на дорогих иномарках, в шикарных особняках, преимущественно вечерами и ночью. Они развлекали и баловали себя в ночных клубах, ресторанах и на праздничных ужинах, облепленные бесчисленным количеством "прилипал" и любителями петь дифирамбы, когда угодно и где угодно, лишь бы деньги платили. О том, что где-то идёт война, гибнуть люди большей части забитого житейскими невзгодами населению было до "фени", но находились среди них и те, кто считал их "отмороженными", подонками и убийцами. Как-то довелось ему смотреть передачу о Чечне с очень популярным и уважаемым с прежних ещё лет журналистом. Пригласили на шоу паренька, воевавшего на Северном Кавказе, хромавшего на одну ногу, видимо, последствия ранения "оттуда". Он, несчастный, слова не мог вымолвить, зал накинулся на него: "Подонки, убийцы, почему выполняете преступные приказы. Бросайте оружие, уходите", - неслись отовсюду, особенно, неистовствовала женщина из какого-то комитета, вроде солдатских матерей. Ведь пацаны, такие как Сашка, воевали и гибли там, не потому, что хотели убивать, а потому, что так вышло: Родина приказала, денег не нашлось, чтобы "отмазаться", дурак был, верил в справедливость, романтику. После этого случая он не смотрел подобные передачи и не верил никаким сердобольным "комитетчикам".

Страна, которую он знал, исчезла непросто в названии, а в людях. Жаль, а они ведь там, в Чечне, воевали, положили свои жизни и за первых, и за вторых, и за третьих, и даже за четвёртых. Быть может, пройдут десятки, может двадцать, чуть больше лет Россия встанет с колен и тогда благодарные потомки вспомнят имена простых парней, которым не повезло, наводя "конституционный порядок" на Северном Кавказе.

В соседней квартире из динамика неслась песня Маши Распутиной "отпустите меня в Гималаи", слышался громкий смех, возбуждённые пьяные выкрики...

Он верил в эти счастливые времена, несмотря ни на что - они обязательно наступят, иначе не могло быть.

***

На улице стемнело. В кухне слышались звуки посуды. Эта сестрёнка, вернувшая с работы, готовила ужин для мужчин.

После выпуска из детского дома и службы в армии он настойчиво пытался отыскать следы близких людей. Нашёл только младшую сестру и лишь потому, что она ещё продолжала учиться и жила в детском доме, а остальных, видимо, судьба раскидала по необъятным просторам страны.

Он вспомнил, как пришёл сухой ответ на один из его многочисленных запросов: "Сообщаем тчк Ребёнок с похожими личными данными обучается в нашем учебном заведении тчк...". На следующий же день поехал в тот самый детский дом. Сгорал от нетерпения, когда ехал, волновался, ожидая в вестибюле общежития. "Может снова ошибка? Если сестрёнка, признают ли они друг друга, всё же столько воды утекло с тех пор, как виделись в последний раз? - вопросы один тяжелее другого одолевали его. Наконец в фойе появилась угловатая девочка-подросток. Он вздрогнул - эта была она. Несмотря на долгие годы разлуки, Сергей узнал в ней смешную пузатую девчонку, с которой так любил играться и дразнить в детстве. "Маша?! - полу спросил, полу воскликнул он, томительное ожидание, внутри что-то кольнуло, - я твой брат. Ты меня помнишь?". Она в нерешительности остановилась, вдруг её лицо засияло и с криком: "Братик!!! - бросилась на шею, - я знала, верила, что придёшь, - непрерывно лепетала девочка, - Серёжа, ты же не уйдёшь, не оставишь здесь одну? - с тревогой посмотрела ему в глаза. Он, молча, кивнул: "Я буду приходить к тебе как можно часто, а после школы заберу к себе, буду помогать". Сестра благодарно вздохнула. Правда, помощник из него оказался никудышный, впоследствии, больше ей приходилось оказывать поддержку непутёвому братцу. Вот и, сейчас, уже в который раз он снова, как, выпутавший из смертельной ловушки раненый зверь, зализывал раны...

Он невесело вздохнул и вернулся в зал. Там сидел уже муж сестры, свояк. Они, молча, обменялись взглядами. По телику показывали, какую-то пародийную муру. Правильный оказался у него свояк: ни брехун, ни пустослов. Лишних вопросов не задавал, понимал с полуслова. Удачный выбор сделала сестра. По крайней мере, за это он был благодарен судьбе.

В доме царила напряжённая тишина. Подошла сестрёнка.

- Пойдёмте к столу. Я уже накрыла, - она взглянула на мужчин.

Те, не проронив ни слова, прошли на кухню.

- Серёж, завтра, во сколько у тебя поезд? - нарушила неприятную тишину Маша.

- В десять тридцать, - с удивлением напомнил он.

Сестра сама недавно проверяла содержимое сумки и билеты.

- Я тут вещи твои уложила. Кое-что постирала, - продолжила она, - положила туда тёплые носки, свитер вязаный, в солдатском не больно согреешься. Прогноз передавали - скоро холода, снега пойдут...

Последовала пауза.

- А может, Серёж, останешься, - вопросительно взглянула на него, - устроишься на работу. Вот у Лёшки, давеча говорил, требуются опытные электрики. Правда, Лёш?

Она бросила многозначительный взгляд на мужа. Свояк неопределённо хмыкнул.