Реквием Мафусаилу (ЛП) - Страница 5

– Вы желали совершенной женщины, – сказал Спок. – Последней женщины, столь же выдающейся, столь же бессмертной, как вы сами. Навсегда вашей супруги.

– Задуманной моим сердцем, – сказал Флинт. – Я не мог любить ее больше, чем любил.

– Спок, – шепнул Кирк, – вы знали.

– Решающих данных не было. Как бы то ни было, господин Флинт выбрал планету, богатую риталином… я надеялся, что окажусь неправ.

– Почему вы не сообщили мне? – сурово спросил Кирк.

– Что вы на это скажете?

– Что вы были неправы, – сказал Кирк, – неправы. Да, я уверен.

– Вы повстречали совершенство, – сказал Флинт. – Что делать, вы его полюбили. Но нельзя любить андроида, капитан. Я люблю ее, она – мое изделие… моя собственность… она – то, чего я так страстно желал.

– И вы сложили здесь риталин, чтобы преподать мне это, – сказал Кирк. – Она знает?

– Она никогда не узнает.

– Пойдемте, мистер Спок, – устало сказал Кирк.

– Вы останетесь, – возразил Флинт.

– Почему?

– Мы знаем еще и о том, кто он, капитан.

– Да, – сказал Флинт. – Если бы вы покинули меня, за вами бы последовали любопытные… придурковатые, надоедливые; официальные лица, просители. Мое уединение – моя собственность, и я не желаю, чтобы благодаря вам оно нарушилось.

– Мы сможем хранить молчание, – предположил Спок.

– Бедствие вмешательства, мистер Спок. Я знаю, что это такое… я больше не буду рисковать. – Рука Флинта скользнула к маленькому пульту управления, висевшему у него на поясе.

Кирк выхватил передатчик. Флинт улыбнулся почти печально.

– Они не ответят, капитан. Смотрите.

Посреди комнаты, где Флинт творил жизнь, начала возникать колонна из закрученного в водоворот света. Когда она стала яркой, в ней показался силуэт "Дерзости", парящий в нескольких футах над полом; мерцали знакомые крошечные огоньки.

– Нет! – крикнул Кирк.

– Проба сил, – сказал Флинт. – У вас не было ни единого шанса.

– Моя команда…

– Настало время и вам присоединиться к ним. Кирка замутило.

– Вы… уничтожили… четыреста жизней? Почему?

– Я видел, как пали сто миллионов. Я знаю Смерть лучше любого человека; я бросал врагов в ее объятья. Но мне знакомо милосердие. Ваша команда не мертва, ее жизнь лишь приостановлена.

– Это хуже смерти, – сказал Кирк свирепо. – Верните их к жизни! Отдайте мой корабль!

– В свое время. Через тысячу лет… или две тысячи. Вы увидите будущее, капитан Кирк. – Флинт посмотрел на "Дерзость". – Превосходный аппарат. Возможно, я смогу чему-то научиться, разобравшись в его устройстве.

– И это вы были таким человеком? – сказал Кирк. – Познавшим и создавшим такую красоту? Видевшим, как ваша раса вырывалась из жестокости и варварства, всю вашу громадную жизнь! И все же теперь вы сделаете это с нами?

– То были цветы моего прошлого. Я держу в руках крапиву настоящего. Я Флинт – и у меня свои нужды.

– Какие нужды?

– Вечером я видел… нечто удивительное-. Нечто, чего я ждал… для чего трудился. И этому ничто не должно угрожать. Чувства Раины наконец пробудились к жизни. Теперь они обратятся на меня, в том одиночестве, что я храню.

– Нет, – раздался голос Раины. Все обернулись.

– Раина! – воскликнул в изумлении Флинт. – И давно ты здесь?

– Ты не должен делать этого с ними!

– Должен. – Рука Флинта неумолимо двинулась к обратно к устройству на поясе.

– Раина, – сказал Спок. – что почувствуешь ты к нему, когда нас не станет?

Она не ответила, но недоверие, горе, сильнейшая ненависть в ее лице, обращенном к Флинту, говорили сами за себя.

– Все чувства связаны, мистер Флинт, – сказал Спок. – Причините нам вред, и она возненавидит вас.

– Верните мне мой корабль, – холодно сказал Кирк. – С нами ваша тайна – в безопасности.

Флинт невозмутимо посмотрел на Кирка. Потом едва заметно пожал плечами; то был человек, которому и раньше приходилось проигрывать сражения. Он снова коснулся пульта управления у себя на поясе.

Колонна света вместе с игрушечной "Дерзостью" поблекла и исчезла.

– Вот почему вы затягивали переработку риталина, – произнес Кирк тихо, с горечью в голосе. – Вы понимали, что происходит. Вы держали нас вместе – меня и Раину – поскольку я мог вызвать к жизни ее чувства. Теперь вы собираетесь просто принять у меня должность!

– Я возьму то, что и так мое… когда она придет ко мне, – сказал Флинт. – Мы с ней пара, капитан. Одинаково бессмертные. Вы должны забыть ваши чувства в этом отношении, это для вас совершенно невозможно.

– Невозможно с самого начала, – сказал Кирк с растущей яростью. – И, тем не менее, вы использовали меня. Я не могу ее любить – но я все же ее люблю! А она любит меня!

Флинт кинулся. Он был стремителен, но Кирк уклонился. Двое бойцов закружились, как звери. Когда Кирк поравнялся со Споком, первый помощник схватил его за руку.

– Ваши грубые порывы не изменят положения.

– Тебе не понять! Мы деремся за женщину!

– Вы – не тот, кем себя сейчас считаете, – сказал Спок, – поскольку и она – не та.

Кирк отступил, показав раскрытые ладони своему противнику.

– Бессмысленно, мистер Флинт.

– Я не стану причиной всего этого, – сказала Раина дрожащим, но горячим голосом. – Не стану! Я выбираю! Я! Куда я хочу идти… что я хочу делать! Я выбираю!

– Я выбираю за тебя, – сказал Флинт.

– Больше нет!

– Раина…

– Нет. Не приказывай мне. Никто не может мне приказывать!

Кирк посмотрел на нее с трепетом, и Флинт, казалось, испытывает то же самое чувство. Он протянул к ней руку, а она отвернулась. Он медленно опустил руку, не сводя с нее глаз.

– Она – человек, – сказал Кирк. – Она – человек, вплоть до последней клетки крови. До последней мысли, надежды, стремления, чувства. Вы и я создали человеческую жизнь… а дух человеческий – свободен. У вас нет права собственности. Она может поступать, как хочет.

– Ни один человек не побеждал меня, – холодно сказал Флинт.

– Я не желаю вас побеждать, – устало ответил Кирк. – Это – не проба сил. Теперь Раина принадлежит самой себе. Она настаивает на своем человеческом праве выбора –: поступать как хочет, думать что хочет, быть кем хочет.

Наконец Флинт измученно кивнул.

– Я боролся и за это тоже. Что она выбирает?

– Пойдем со мной, – сказал ей Кирк.

– Останься, – сказал Флинт. В ее глазах стояли слезы.

– Я была не человек, – прошептала она. – Теперь я люблю… я люблю…

Она медленно двинулась вперед, к двоим ждущим мужчинам. Силы оставили ее. Она сначала споткнулась, а потом неожиданно упала.

Маккой оказался рядом с ней в тот же миг, ища ее пульс. Флинт тоже стал на колени рядом. Маккой медленно покачал головой.

Кирка словно ударили под дых.

– Что… случилось? – спросил он.

– Она любила вас, капитан, – негромко сказал Спок, – и Флинта – как учителя, даже как отца. Прошло недостаточно времени, чтобы укротить ужасающую мощь и противоречия ее вновь обретенных чувств. Она не могла вынести мысли о том, чтобы ранить кого-то из вас. Радость любви сделала ее человеком; муки любви погубили ее. – В его голосе послышалась нотка взвешенного обвинения. – Вы повторили то, на что был способен лишь Бог. Вы сотворили жизнь. Но потом… вы взыскали идеального ответа… которого все еще ждет и сам Создатель.

Флинт склонил голову; он был сломлен.

– Ты не можешь умереть, мы будем жить вечно… вместе. – Он зарыдал. – Раина… дитя мое…

Рука Кирка сама собой легла на его плечо.

Кирк сидел за столом в своей каюте, опустошенный, в полумраке предаваясь тягостным мыслям. Дверь открылась и вошел Спок.

– Спок, – сказал Кирк, не глядя на него.

– Эпидемия укрощена и более не представляет угрозы. "Дерзость" – на курсе 513 румб семь, как вы приказали.

– Очень молодой и одинокий мужчина… очень старый и одинокий мужчина… мы сыграли в довольно скверном спектакле, да? – Он склонил голову. – Если б я только мог забыть…