Реконструкция. Возрождение - Страница 17

– Да, конечно, – надеясь, что приятель ничего не заметил, засуетившись, забормотал Свен. – Я сейчас.

– Осталось сдать форму, и здравствуй, каникулы! Эх, поскорей бы домой, – плюхнувшись на свою кровать, Альберт мечтательно закинул руки за голову. – Кстати, тебе уже приготовили комнату.

Покончив со всеми необходимыми приготовлениями и тепло попрощавшись с остальными сокурсниками, Альберт и Свен забрались в ожидающий их шикарный «Роллс-Ройс» с вышколенным водителем и отправились в путь.

Всю дорогу Свен с интересом смотрел в окно на проносящийся за окном новый, неизвестный пейзаж с плодородными землями, пока Альберт, сидя рядом с ним на заднем сиденье, негромко беседовал с водителем, расспрашивая того о последних новостях из дома.

А Свен думал о том, что в его жизни опять что-то происходит, и судьба продолжает вести его за собой к пока ещё неизвестной, загадочной цели. Что ждёт его впереди?

Наконец, свернув с основной трассы на небольшую ответвляющуюся дорогу, ведущую на территорию поместья Кохов, «Роллс-Ройс» остановился на подъездной дорожке перед роскошным викторианским особняком.

Пока водитель, предупредительно открыв двери перед выбравшимися на хрустнувшую гравием подъездную дорожку пассажирами, вместе с подоспевшим дворецким возился с багажом юношей, на широкой фасадной лестнице появился вышедший встречать гостей хозяин поместья.

Высокий, под два метра, статный, с аристократическими чертами заострённого к подбородку лица, небольшими залысинами и цепкими серыми глазами, облачённый в безупречный выходной костюм. Его сопровождали миловидная ухоженная женщина с аккуратно уложенными каштановыми волосами, в строгом, не лишённым определённой привлекательности платье, и юная девушка в чёрном кепи, из-под которого непослушно выбивались золотистые кудряшки, в опрятном костюме для верховой езды.

– Здравствуй, мама! Рад видеть тебя, отец, – шагнув навстречу и раскрывая объятья, Альберт, целуя, прижал к сердцу мать, затем так же обнялся с Кохом-старшим, который, взяв его за плечи, чуть отстранил от себя, внимательно рассматривая его лицо.

– Ты вырос, сын, – голос его был мягким и в то же время не лишённым властности. – Возмужал. Настоящий мужчина.

– У меня достойный отец. Мама, папа, Грета, – Альберт подошел к Свену, который во время встречи смущённо стоял в стороне, не зная, что ему делать. – Позвольте представить вам Свена Нордлихта, моего друга и отличного парня! Свен, моя мама, Мелисса Кох, мой отец Генрих Кох, и, конечно же, очаровательная сестра Грета!

– Здравствуйте, – девушка улыбнулась Свену.

– Очень приятно, – Свен галантно поклонился всему семейству.

– В следующем году Грета поступает в колледж Сомервилль и тоже будет учиться в Оксфорде[35], – миссис Кох с гордостью посмотрела на зардевшуюся дочь, на щёчках которой алыми бутонами распустился румянец. – У неё большая склонность к литературе.

– Мам, перестань, – смутилась Грета. – Не слушайте ее, мистер Нордлихт, она вечно меня нахваливает.

– Я тоже люблю литературу, – желая поддержать Грету, а заодно и влиться в непринуждённую светскую беседу, заметил Свен.

– Значит, вы легко найдёте общий язык, – оглядев молодых людей, подметила хозяйка. – Грете не терпится послушать истории об университете. Думаю, ей это будет полезно. Берти очень много рассказывал о вас в своих письмах, мистер Нордлихт.

– Прошу вас, миссис Кох, можно просто Свен, – ответил юноша.

– Мам, вы так и будете держать нас на пороге? – улыбнулся Альберт.

– Конечно, прошу вас, заходите, – миссис Кох сделала приглашающий жест. – У Кристины всё готово к ужину.

– У вас замечательный сын и товарищ, миссис Кох. Кстати, большое спасибо за шарф, который вы прислали мне к Рождеству.

– Ну что вы, милый, пустое. Рада, что у него есть такой друг, как вы, Свен. Расскажите о ваших родителях, – поинтересовалась миссис Кох, когда все расположились за круглым столом, накрытым на пять персон. С любопытством поглядывая на гостя, Грета теребила расстеленную на коленях салфетку. Теперь на ней было лёгкое домашнее платье свободного кроя. – Чем они занимаются?

Впервые оказавшийся в высоком обществе, пусть даже это и была семья его друга, Свен украдкой следил за Альбертом, стараясь подражать ему в поведении за столом. Когда к нему обратились, он старательно подцеплял кончиком вилки крупный лист салата и, услышав вопрос, чиркнул ей по тарелке из китайского фарфора семнадцатого века.

– Они занимаются недвижимостью в Йоркшире, – стараясь выглядеть как можно более невозмутимым, он наконец-то совладал с салатом и прибавил к нему кусочек аккуратно нарезанного помидора. – У отца своё дело.

– Весьма благородное занятие, – с кивком одобрил глава семейства, пригубляя вино из хрустального бокала. – Дело воссоздания нового мира на пепелище былых лет заслуживает уважения и восхищения. Ваши родители достойные люди, мистер Нордлихт, да и сами вы выбрали правильное направление.

– Благодарю, – слегка поклонился Свен и, боясь сказать лишнего, принялся усердно жевать, перехватив любопытный взгляд сидящей рядом с матерью Греты, которая смущённо опустила глаза.

– Нордлихт… Нордлихт, – Генри Кох покатал фамилию на языке и откинулся на спинке стула, смотря на люстру и словно что-то припоминая. – Необычное сочетание имени и фамилии. Откуда вы родом, юноша?

– Мои предки из Швеции. Меня назвали в честь моего деда, он был капитаном китобойной артели. Когда промысел пошёл на убыль, дед перебрался в Англию. Кое-как устроился в местном порту, затем передал дело сыну, моему отцу. Отец влюбился в красивую немецкую девушку, мою маму. Это было ещё до Первой мировой войны. А Нордлихт, в переводе с немецкого это означает…

– Северное сияние. Я знаю, – кивнул Генри. – Я соболезную вашей утрате, Свен. И рад, что, несмотря на все невзгоды, выпавшие на долю вашей матери, она смогла воспитать столь достойного юношу.

– Благодарю вас, мистер Кох, – ответил Свен. Что-то во взгляде Генри говорило ему о том, что он не до конца поверил рассказу юноши. Слава богу, отец Альберта не стал выспрашивать подробности.

После того как прошла последняя смена блюд и прислуга убрала со стола, сэр Кох пригласил юношей в свой кабинет, обставленный в строго выдержанном викторианском стиле. Свен с интересом оглядывал уютное помещение, застеленное большим персидским ковром с витиеватым узором. Великолепные картины неизвестных Свену мастеров, небольшая коллекция оружия, огромная голова оленя с роскошными ветвистыми рогами, а также всевозможные декоративные предметы интерьера, которые Свену никогда не доводилось видеть.

Особенно его привлекла небольшая статуэтка в виде позолоченной пирамиды, увенчанной глазом с расходящимися лучами, которая стояла на столе. Но спрашивать о её предназначении на первый раз он не решился.

– Что ж, джентльмены, – пройдя к большому напольному глобусу возле письменного стола, Генри Кох нажал потайную кнопку в одной из ножек и, откинув крышку, извлёк из скрывавшегося внутри мини-бара бутылку виски. – Оставим вина прекрасным дамам, а сами отдадим должное отличному напитку истинных мужчин.

Склонившийся Свен живо заинтересовался откидным механизмом конструкции. И пока хозяин откупоривал бутылку, украдкой потрогал несколько пружин. Разлив виски в три низких бокала на два пальца, отец Альберта первым поднял свой и торжественно провозгласил:

– Тост! За ваш приезд и за нового знакомого моего сына. Мистер Нордлихт, за дружбу!

– За дружбу, – повторили юноши и сделали по глотку.

Свену ещё не доводилось пробовать алкоголь, а тем более такой выдержки, и, с трудом проглотив жидкое пламя, он судорожно перевёл дух.

– Сигару? – предложил мистер Кох, открывая небольшую шкатулку на своём столе.

Свен вежливо отказался, а Альберт с удовольствием взял одну и с видом знатока понюхал.

– Сын рассказывал, что у вас есть большая склонность к наукам, – сделав глоток хорошо выдержанного напитка, Кох прислушался к своим ощущениям и, явно оставшись доволен вкусом, продолжил: – Что у вас неплохо получается, и вы делаете подающие надежды успехи.