Реконкиста (СИ) - Страница 3

Первая Старейшина племени Земли, известная людям под именем Марина Валевская, поступила мудро, спрятав Корень-Предок не в Стойбище на Столовой Горе, а здесь. Но она умерла слишком рано, как и все прочие. Корень должен прорасти сквозь время и пространство, найти себе подобных, стать частью великого и непостижимого, того, что и есть Вселенная на самом деле. Либо Корни, проросшие в других мирах, должны найти его. Увы, ни первое, ни второе никогда не случится. О том, что на планете Земля уцелел крошечный очаг Аборигенов Галактики, не знает никто из сородичей. Для них все, прибывшие сюда, мертвы. Значит, самым правильным будет действительно убить и себя, и Корень, пока эти неожиданно изворотливые и хитрые существа не добрались до него.

Много часов Алая Ночь анализировала предстоящий поступок, старалась довести его до прозрачности кристалла. Пока не убедилась — всё не так! Решение было бы верным, будь на её месте любая другая особь Племени. Но она знала о человечестве больше, чем всё Племя целиком! На много порядков больше! Подобное казалось невозможным, но это так. Она не успела передать украденные знания, а потом передавать их стало некому, и теперь они все хранятся в её человеческом мозге. Алая Ночь знает о людях больше, чем любой из людей. Во всяком случае, из ныне живущих.

Старейшины с их миллионами лет жизни и тысячами воплощений, недооценили расу людей, посчитали их добычей, как все прочие. Алая Ночь знала, — это не так. Непривычная к аналитическому мышлению, она пока не понимала, что означает для Аборигенов Галактики встреча с расой существ, поставившей разум выше биологической природы, выше происхождения, племени, рода. Она не желала об этом думать. Хотела одного: воссоединиться с сородичами, передать украденные знания. И для этого существует единственный способ: заставить людей вернуться на Медею. Вернее, убедить в необходимости возвращения. Ради этого она должна не просто выжить, притворяясь человеком, — должна стать им. Научиться думать как человек, радоваться, грустить, страдать, обижаться как человек. Даже получать удовольствие от совокупления с ними.

Однако ради достижения поставленной цели сделаться человеком было недостаточно. Алая Ночь должна стать лучшим из людей, эталоном человечности, образцом для подражания. Последняя порция украденных знаний в купе с присущими подростку любой расы личными амбициями заставили её поверить, что подобное — возможно.

Алая Ночь открыла глаза, встала, вздохнула полной грудью. Тело её преображалось. Выцвели, потускнели, ушли вглубь плоти татуировки-тотемы. Безрукавка и штаны истончились, слились с кожей. Сама кожа посветлела. Волосы отросли, из тёмно-каштановых стали светло-русыми. Бёдра сделались шире, ноги — длиннее. Вот она уже ничем не отличается от неудавшейся Избранной.

Женщина подняла с пола и надела штаны, безрукавку, мокасины своего прототипа. Растянула губы. Не так! Со второй попытки ухмылка получилась жёсткой, хищной, с третьей — не лучше. Но в конце концов она добилась правильной мимики. Алой Ночи, «индианки», восемнадцать лет назад прилетевшей на Землю с Медеи, отныне не существует. Есть Тара Монаган, в прошлом — недоучившаяся школьница и подававшая надежды спортсменка, увлёкшаяся обрядами Учителей Мудрости, в настоящем… не имеет значения. Эта личина будет временной, пока она найдёт нужный для достижения цели путь и образ.

За стенами пещеры разгорался новый день, солнце поднималось над Медовой балкой. Далеко на западе в небе появилась серебристо-белая точка. Ученик послушно возвращался за своим Учителем Мудрости. Новоявленная Тара Монаган снова улыбнулась. Теперь она умела улыбаться и ей нравилось это умение. Первым делом следует избавиться от страха перед машинами. Пусть друг Валерий научит её управлять железной птицей… Нет, названия, вложенные в её память Старейшинами, остались в прошлом. Она научится управлять автогравом модели «Стерх», так-то! А потом полетит в самую гущу человеческого муравейника. Время прятаться закончилось, пришло время действовать.

«Стерх» уже снижался над балкой. Женщина пошла к выходу. На ходу обернулась, взглянула на едва светящиеся в темноте отростки. «Я вернусь, Великий Предок! Знаю, мне понадобятся долгие годы, но я вернусь. Жди!»

Начало марта — настоящая весна где-нибудь на побережье Турецкой Ривьеры, скажем, в Олюденизе или Аланье. Но если ты находишься по другую сторону малоазийского полуострова, на борту яхты, неторопливо пересекающей Чёрное море с юга на север, от Синопа до Одессы, ощущение весны с каждым днём становится всё более абстрактным. Потому что зябко, ветрено, шторм, холодная вода за бортом и временами, — «для разнообразия», не иначе, — такая же холодная вода с небес на голову. Лена Крапивкина сама не понимала, как поддалась на авантюрное предложение Риммки «устроить девичник на лодочке».

Понимала, разумеется. Всё дело в Скен-эннаэ. Ниневийка выкроила время в своём сверхперегруженном жизненном графике, чтобы прилететь на Землю и отдохнуть в компании школьных подруг. На вопрос Коршуновой: «Куда поедем?», — Скен, не задумываясь, ответила: «Куда угодно! Лишь бы прохладно и настоящей воды побольше». Естественное желание для уроженки планеты вечного лета, моря которой настолько солёные, что при должной сноровке по ним ходить можно — чем ниневийцы и занимаются в своём национальном виде спорта. Риммка исполнила пожелание подруги в свойственной ей манере добавлять адреналин в самое невинное развлечение. Лене не оставалось ничего другого, как присоединиться к компании: в последние годы собраться вместе получалось всё реже. И очень не хватало четвёртой «скрипки» в их некогда неразлучном квартете — Кийры Каррохос. Но президент Демократической Республики Ракшас права на личную жизнь не имеет.

Впрочем, сегодня денёк выдался вполне приличный: ветер умеренный, дождя нет и даже солнышко выглянуло из-за туч. Шкипер умудрялся вести яхту так, что болтанка почти не ощущалась. Воспользовавшись благоприятными условиями, женщины расположились на баке, застелив палубу матрасиками и махровыми полотенцами. Земные фрукты, ниневийское вино, приятная беседа — настоящий девичник. Римма вырядилась в шорты и майку, демонстрируя пренебрежение к холоду, Скэн предпочла спортивный костюм, мерзлячка Крапивкина в добавок к спортивкам натянула джемпер.

— Рассказывай, что у тебя нового-интересного, «главная присматривающая», — предложила ниневийка, потягивая густой янтарный напиток. — Когда я прошлый раз прилетала, ты у Кийры на Ракшасе порядок наводила.

Коршунова поморщилась. Шутливое прозвище ей не понравилось. «Главным присматривающим» звала её старшего брата смысловица Верхнетагильского интерната медеанка Утренняя Роса, Росинка. После Большого Блэкаута этих существ не называли медеанцами, исключительно — паразитами. Паразитка Росинка? По мнению Крапивкиной, которым она ни с кем не делилась, неудачное сочетание, неправильное. Лена слишком хорошо помнила свою смысловицу. И помнила детскую влюблённость в неё Риммы.

— Интересного? Меньше, чем тебе кажется. Проблема ракшасов постепенно рассасывается, — спасибо Кийре. Теперь они бегут не на «великую небесную землю», а к ней в республику. Да и здешние туда потянулись, за прошлый год выехавших втрое больше, чем прибывших. По остальным — как обычно. То непонятная эпидемия среди вогуров, то мессия-пророк, объявившийся в лагере цефеян. Ну и разумеется, неисправимые контрабандисты с Новой Ниневии, — Коршунова многозначительно покачала в пальцах бокал с вином. — А если и случается изредка что-то действительно интересное, то, извините девочки, оно под грифом «для служебного пользования».

— Не нужны нам твои служебные секреты! — отмахнулась Крапивкина. — Свои личные выкладывай!

— Да-да! — поддержала Скен-эннаэ. — У тебя, наконец, появился близкий друг?

— Конечно! Вы с Ленкой мои близкие друзья, — ехидно ответила Коршунова.