Рейд в ад - Страница 9

– Времени у нас мало, буду краток. Это подстава. Мы изначально никакие не миротворцы, а пушечное мясо, даже хуже. Нас собираются сделать крайними в деле об убийстве этих афганцев.

– А зачем? – поинтересовался Леха.

– Хотят обвинить Россию во вмешательстве во внутренние дела Афганистана, – раскрывать подробности я не стал.

– Дело грязное, – задумчиво согласился Эдуард.

– А откуда у тебя эти сведения? – взгляд Виктора Синцова переходил то на меня, то на моего пленника.

– Он сказал, – ответил я, сообщив тем самым чистую правду. И тут произошло непредвиденное. Не знаю, как Артуру удалось выплюнуть засунутую в рот тряпку, но он ее выплюнул.

– Он врет, он все врет! – закричал мой пленник. – Он заставил, меня заставил! Он сумасшедший…

– Заставил? – ствол автомата ткнулся в затылок вопящему американцу. Предохранитель щелкнул, сползая вниз. – И то, что нас всех должны тут убить, тоже я придумал? – Мой очумевший от близости смерти пленник молчал. Зато не стал молчать все тот же Синцов. Его взгляд скользнул по моему лицу и, видимо, в поисках поддержки пошел вправо-влево по лицам других собратьев по несчастью.

– Да он правда сумасшедший… – прошептали его губы. – Да он маньяк! Вы посмотрите… Что ты делаешь, посмотрите на него! – наверное, мой вид был действительно не слишком презентабельным. – Да из-за него, – он указал на меня пальцем, – они расторгнут контракты со всеми нами. – Я услышал, как щелкнул предохранитель, я бы успел убить этого дурака раз десять, если бы считал нужным. Ствол его автомата поднялся на уровень моей груди, качнулся вправо-влево, выискивая возможную угрозу, точь-в-точь как несколькими секундами назад его взгляд, но пока никто другой не спешил хвататься за оружие. – Скажите, пусть положит ствол, – предложил он, но все промолчали. – Положи ствол! – попробовал заорать он, но голос дал петуха, получилось забавно. – Он нас обманывает! – ствол направлен в мою сторону. – Он все наплел. Наврал…

– А почему патроны не стреляют? – вмешался Леха. Синцов задумался, поняв, что сплоховал, опустил оружие, щелкнул предохранителем, а потом радостно осклабился:

– Да потому, что дай вам, дуракам, боевые, вы тут такого натворите!

– Это я дурак? – Леха поправил висевший за спиной ствол, протиснулся к Синцову. Они схватили друг друга за грудки, но наносить удары не спешили, пока обмениваясь словами и легкими подергиваниями за одежду. Но и у одной и другой стороны начали собираться сторонники.

– Хорошо, – примирительно рявкнул я, – успокойтесь. Те, кто считает, что Виктор прав, можете пойти навстречу америкосам и облобызать им зад, а кто согласен со мной, пусть остаются и получают патроны. – Я ткнул пальцем в свою разгрузку. – У нас нет времени на споры, вертолеты уже на подлете, и чтобы окончательно определиться, кто считает, что я не прав, – люди зашевелились, – руку поднимите, что ли.

Три руки поднялись почти мгновенно: Синцов, Жмуров, Лапов. Помедлив, к ним присоединился то ли Сушков, то ли Хрусталев, точной фамилии я не помнил, из Псковской бригады. Я не стал их отговаривать. Не потому, что не было жалко, просто тупо не хватало времени. Мне казалось, что я слышу стрекотание далекого мотора.

– Вы четверо, – обратился я к наивно «верующим», – если так уверены в своих американцах, то можете отправляться к ним сразу, как только улетят «вертушки». – Я мысленно представил местность. Сесть вертолетам не позволяли и крутой склон, и валяющиеся вокруг кишлака валуны. – И не волнуйтесь, мы не начнем стрелять раньше, чем это сделают американцы. И скажу больше: если я не прав и к нам прилетят не жаждущие нашей крови вояки, а добрые самаритяне, то сам сдамся на милость работодателей. – Я нагнулся над все еще стоявшим на коленях Артуром. – Ты же за меня похлопочешь?

Тот скроил такую рожу, что стало ясно: будь у него возможность, он бы разделался со мной, не сходя с этого места. Я вновь стреножил нашему теперь уже бывшему «куратору» ноги и вдвоем с Эдом подтащил и бросил среди трупов. Пусть, сука, насладится ароматом смерти. Теперь пришла очередь боеприпасов. Их следовало как можно грамотнее разделить. Как выяснилось, в наличии у Артура имелось двенадцать магазинов в разгрузке и один в автомате. Нас, решивших не попадать в руки американцев, шестеро. Старшие лейтенанты Леонид Шпак и Алла Ерохина, рядовой Геннадий Шамов, младший сержант Алексей Рудин, ну и мы с Эдиком. На каждого вроде как получалось по два магазина, но кому-то и одного было бы жирно, поэтому, подумав, я распределил их следующим образом – по магазину Рудину и Шамову, по два отдал Шпаку и Алле, три Эдику и четыре забрал себе. Ни о какой справедливости речь и не шла, голый рационализм. Рудин и Шамов для меня «темные лошадки», Леня Шпак, хоть и повернутый на всю голову в сторону своей исключительности, но стрелять умеет хорошо, я его в конце концов вспомнил, служили вместе, сталкивались, Алла как-никак мастер спорта по стрельбе, Эдуард, хотя и не «быдло окопное», но опять же офицер с опытом. Себя же я не мог обделить.

Распределив боеприпасы, задумался над следующим вопросом: «Куда прилетят американские «вертушки»?» Но гадать долго не пришлось – только с одной стороны кишлака находилась более или менее подходящая для десантирования площадка. На прочих направлениях располагались либо виноградники, либо валяющиеся повсюду острые обломки скал. Определившись с вектором движения, мы, прихватив с собой Артура, двинулись в направлении кишлачной околицы.

– Сумасшедшие, все сумасшедшие! – продолжал бубнить Синцов, но я его даже не одергивал. Если я прав, то ему не позавидуешь, если нет, то буду только рад. Рядом с Синцовым понуро плелся бледный как мел и донельзя перепуганный Жмуров. Остальные американолюбы плелись сзади.

Кишлак небольшой, и до крайних построек мы добрались быстро. Затащили за дувал и спрятали связанного Артура. Теперь следовало определиться с позициями.

– А местечко подходящее, – сделал вывод Эдик, хозяйским взором окинув развалины дувала, предположительно примыкавшего к будущей посадочной площадке.

– Угу, – согласился я и тут же скомандовал: – Эд, ты с Лехой на правый фланг, и не высовывайтесь раньше времени. И что бы ни случилось – ждите моего выстрела.

– Усек! – ответил Эдуард и махнул рукой Рудину: – Леха, ты со мной.

– Вы четверо, – я окинул взглядом притихший квартет из недавних срочников. – Заходите вон в тот закуток, – мой палец ткнул на помещеньице с полуобвалившейся крышей, находившееся метрах в двадцати впереди наших позиций, – и сидите тихо, как мыши, до тех пор, пока не улетят «вертушки». Сунетесь раньше времени – пристрелю. Ушли и не высовывайтесь. Понятно?

– Когда же нам выходить? – Синцов нервно крутил во все стороны головой.

– Я скажу. Ждите. Леня, ты забираешь Геннадия, – я указал на ждущего команды Шамова, – и с ним на левый фланг. Я с Аллой по центру. Напоминаю: стрелять только после моего или Аллиного выстрела.

Девушка удивленно взглянула в мою сторону. Я, сделав вид, что не заметил этого удивленно-вопросительного взгляда, продолжил отдавать указания:

– Стрелять только одиночными. Цельтесь либо в лицо, либо в ноги. Их бронники, скорее всего, не пробить. Каски не знаю, прямой выстрел наверняка берет, но все же цельтесь в лицо. Эд, ваши те, что правее. Леня, ваши те, что левее, наши центр, а дальше уже по выбору, разберетесь сами. Нам желательно успеть перебить всех прежде, чем они выйдут на связь со своим командованием.

– А если сумеют? – Леха задал правильный вопрос, вот только отвечать мне на него не хотелось. Но пришлось.

– Если успеют, то будем молиться, чтобы у десантировавших их вертолетов недостало топлива на дополнительный крюк.

– Понятно, надо бить сразу, – после моих отнюдь не оптимистичных слов Леха пришел к определенному выводу.

– Надо, – согласился я, хотел еще что-то добавить, но донесшийся до ушей звук приближающегося вертолета заставил спешно закончить инструктаж. – По местам, живее! Алла, за мной! – я заторопился в заранее примеченную нишу, образованную остатком стены и ее обвалившейся верхней частью. Росший впереди куст служил нам почти идеальной маскировкой. Устроив удобнее автомат, я повернулся к занявшей позицию девушке.