Рейд к звездам - Страница 4

На второй день ее нетерпеливому взгляду явилось гигантское красное солнце. Вокруг своего массивного родителя кружили по огромным орбитам девяносто четыре планеты. Две оказались обитаемы, но тоже изобиловали пустынями, а их животный мир был характерен для планет, не тронутых рукой и металлом цивилизации.

— Количество животных соответствует средней величине для миров, не заселенных разумными существами, — лаконично доложил старший офицер зоологической службы.

— А вам не приходило в голову, что это может объясняться продуманной политикой охраны животных и запрещением обрабатывать землю даже для собственного удовольствия? — отбрила леди Глория.

Ответа не последовало, впрочем, она его и не ждала. И вновь ни слова от главного психолога лейтенанта Неслор.

Третье солнце находилось дальше. Главный капитан увеличила скорость до двадцати световых дней в минуту и получила болезненный урок, когда корабль влетел в небольшую бурю. Она была действительно невелика, потому что вибрация металла еще только начиналась, когда буря уже осталась позади.

— Пошли разговоры о том, — сказала леди Глория впоследствии тридцати капитанам, собравшимся на капитанский совет, — что мы должны вернуться в галактику и просить о посылке новой экспедиции, которая нашла бы этих затаившихся мошенников. Один их самых жалких голосов, дошедших до меня, напоминал, что мы совершили открытие по дороге домой, и что после десяти лет, проведенных в Облаке, имеем право на отдых. — Ее серые глаза сверкали, голос был холоден. — Смею вас заверить, что отнюдь не вдохновителям этих пораженческих разговоров предстоит докладывать о неудаче правительству Его Величества. И потому заявляю упавшим духом и тоскующим по дому, что мы останемся здесь еще на десять лет, если потребуется. Передайте офицерам и команде, чтобы они были готовы. У меня все.

Вернувшись на мостик, она вновь не нашла сообщения из Психологического Центра. Злость и нетерпение еще не остыли, когда она набирала номер, однако при виде спокойного, умного лица лейтенанта Неслор взяла себя в руки.

— Что происходит, лейтенант? — спросила она. — Вы же знаете, как я жду дальнейшей информации от пленника.

Психолог покачала головой.

— Докладывать пока нечего.

— Нечего? — в голосе леди Лорр, прозвучало изумление.

— Я дважды просила разрешения разрушить его психику, — последовал ответ. — Надеюсь, вы знаете, что я не предлагала бы этого без достаточных оснований.

Она знала, но неодобрение земного общественного мнения, необходимость отчитываться за каждый акт насилия над личностью автоматически вызывали ее отказ. Однако сейчас…

Прежде чем она успела сказать хоть слово, психолог заговорила вновь:

— Я неоднократно пыталась воздействовать на него во сне, упирая на бессмысленность сопротивления Земле, раз уж обнаружение их планет все равно неизбежно, но это лишь убедило пленника, что прежние признания не принесли нам пользы.

Главный капитан перебила:

— Вы в самом деле считаете, что не остается ничего иного, кроме применения насилия, лейтенант? Совсем ничего?

— Сопротивление, эквивалентное ай-кью, равному восьмистам, в мозгу с ай-кью, равным ста шестидесяти семи, — просто сказала психолог, — нечто небывалое в моей практике.

Леди Глория была ошеломлена.

— Я не могу этого понять, — недовольно сказала она, — хотя чувствую, что мы проглядели что-то жизненно важное. Итак: мы натыкаемся на метеостанцию в системе пятидесяти миллионов солнц и застаем там человека, который вопреки всем законам самосохранения немедленно лишает себя жизни, чтобы не попасть в наши руки. Сама станция — это старая галактическая развалина, ставшая за пятнадцать тысяч лет музейным экспонатом; ведь и такой огромный промежуток времени, и размах разума, с которым мы столкнулись, — все указывает на то, что изменения должны быть. Да и имя этого человека — Страж — типично для древнего, бытовавшего еще до космической эры, земного обычая давать имена по профессии. Не исключено, что даже наблюдение за этим солнцем передается в его семье от отца к сыну. Есть в этом что-то угнетающее… что-то… — Она осеклась на полуслове и нахмурилась. — Что вы предлагаете? — Через минуту она кивнула: — Понимаю… прекрасно, поместите его в одну из спален на капитанском мостике. Но о том, чтобы загримировать под меня одну из ваших амазонок, и думать забудьте. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.

Главный капитан холодно рассматривала изображение пленника на экране астровизора. Страж лежал в постели — почти неподвижно, с закрытыми глазами, но лицо выдавало необычайное внутреннее напряжение. Казалось, впервые за четыре дня он обнаружил, что узы, наложенные на него невидимой силой, отпускают его.

Женщина-психолог рядом с ней шепнула:

— Он полон подозрений и, вероятно, останется таким до тех пор, пока вы хоть немного не успокоите его. Главные реакции его будут все отчетливей концентрироваться на одной цели: с каждой минутой будет возрастать его убеждение в том, что ему представится лишь единственный шанс уничтожить корабль и что он должен действовать решительно и безжалостно, не обращая внимания ни на какой риск. На протяжении последних десяти часов я самым деликатным образом формировала его будущее сопротивление нам. Сейчас вы увидите… Ах!

Страж сел на кровати. Он высунул ноги из-под одеяла, опустил на пол и встал. Движения его были исполнены необыкновенной силы. Мгновение он медлил, — гигант в серой пижаме — явно обдумывая свой первый шаг; потом, быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен, потянул первый попавшийся, после чего принялся выдвигать их по очереди, выламывая замки без малейшего усилия.

Обе женщины — леди Глория и лейтенант Неслор — затаили дыхание.

— Боже мой! — прошептала наконец психолог. — Не спрашивайте меня, как он это делает. Должно быть, сила является побочным эффектом его деллианского воспитания. Благородная Леди… — В голосе ее звучала озабоченность, и главный капитан посмотрела на лейтенанта.

— Да?

— Стоит ли вам при таких обстоятельствах самой играть роль его укротителя? Он так силен, что без труда разорвет любого человека на куски…