Рейд к звездам - Страница 34

В продолжение всего обратного пути к корабельному отсеку Глория пыталась постичь сущность этого различия. И в конце концов это ей, кажется, удалось.

— Спектр типичный, — говорил Мэлтби в микрофон астровизора. — Линий поглощения нет совсем; зато две желтые полосы интенсивны до рези в глазах. Как вы и предполагали, мы, по-видимому, имеем дело с голубым солнцем, фиолетовое излучение которого задерживается атмосферой. Как бы то ни было,

— закончил он, — уникальность этого эффекта обязана своим происхождением лишь плотности здешней атмосферы. Еще вопросы?

— Не-ет! — астрофизик казался погруженным в размышления. — И вообще мне больше нечего вам посоветовать. Надо еще осмыслить все это. Не могли бы вы пригласить к астровизору леди Лорр? С вашего позволения, мне хотелось бы поговорить с ней наедине.

— Разумеется.

Уступив место Глории, Мэлтби вышел наружу, сел в кресло и стал наблюдать за восходящей луной. Тьма — это он подметил еще прошлой ночью — словно была пропитана какой-то неуловимой, вездесущей фиолетовой дымкой. Ну, это теперь понятно!

При том расстоянии от центрального светила, на котором указывал его угловой размер, вместо восьмидесятиградусной жары здесь должен был бы царить ставосьмидесятиградусный мороз note 3 , если, конечно, видимый цвет солнца соответствовал действительному. Голубое солнце, одно из полумиллиона… Все это интересно, однако… Мэлтби невесело усмехнулся. «Мне больше нечего вам посоветовать» капитана Плэнстона звучало признанием безвыходности положения, в котором… Он невольно поежился.

Мгновение спустя Мэлтби попытался нарисовать в своем воображении картину — себя самого, так же, как сейчас, сидящего здесь через год, любуясь восходящей луной. И через десять лет… И через двадцать…

И тут он ощутил присутствие Глории — она стояла в проеме люка, пристально глядя на него. Он поднял взгляд. Поток белого света, лившийся изнутри корабля, придавал ее лицу странное выражение; оно казалось отбеленным — после той железны, которую взгляд уже привык считать естественной.

— Больше вызовов с корабля не будет, — сказала она и, повернувшись, исчезла.

Мэлтби равнодушно кивнул. Прекращение связи было безжалостно и жестоко, однако в данной ситуации полностью соответствовало Уставу. Робинзоны не должны питать ложных надежд и строить волшебных иллюзий, порожденных наличием связи, — им следует с полной ясностью осознать, что они навеки отрезаны. Отныне и навсегда.

Что ж, пусть так. Факт есть факт, и с ним следует смириться. В одной из книг, прочитанных им на борту линкора, была глава о потерпевших кораблекрушение. Оттуда он почерпнул сведения о зафиксированных историей девятистах миллионах человек, заброшенных судьбой на неведомые планеты. Большинство из этих планет в конце концов были найдены; и не меньше, чем на десяти тысячах из них возникли целые общества, образованные потомками жертв космических катастроф. По закону каждый — и мужчины, и женщины, независимо от положения, занимаемого ими ранее в обществе — в первую очередь должен был содействовать умножению населения. Потерпевший крушение обязан был отринуть все личное, забыть о собственных чувствах и думать о себе исключительно как об орудии космической экспансии человеческой расы. Для нарушителей этого кодекса предусматривались и наказания; разумеется, их некому было приводить в исполнение, если поселение робинзонов оставалось ненайденным; но к обнаруженным робинзонам они применялись со всей строгостью. Конечно, суд может решить, что человек и робот… что ж, робот — это особый случай. Прошло уже полчаса, как Мэлтби сидел здесь. Наконец он поднялся, почувствовав, что голоден. Он совсем забыл об ужине. Мэлтби разозлился на себя. Черт возьми, нынешняя ночь — не время оказывать давление на Глорию. Раньше или позже ей все равно придется понять, что обязанности кока отныне лежат на ней.

Только не нынешней ночью.

Мэлтби поспешно вернулся на кораблик и направился в компактный камбуз, каким был оснащен каждый отсек «Звездного Роя». Однако в коридоре остановился. Из неплотно закрытых дверей кухни струился свет. Внутри кто-то насвистывал — нежно, весело, хотя и немелодично; и оттуда распространялся аромат, который может источать только настоящее рагу.

Они чуть было не столкнулись на пороге.

— Я как раз шла позвать вас, — сказала Глория.

Ужин прошел в молчании и быстро закончился. Сунув посуду в автомат, они уселись на просторный диван. Наконец, Мэлтби заметил, что Глория изучающе смотрит на него насмешливым взглядом.

— Есть ли шанс, — спросила она вдруг, — что земная женщина и мезоделлианин смогут иметь детей?

— Честно говоря, — признался Мэлтби, — я в этом сомневаюсь.

Он пустился в описание процесса холодного давления, формирующего протоплазму мезоделлианского зародыша. И все время, пока он говорил, Глория продолжала рассматривать его все тем же веселым взглядом. Когда же она, наконец, заговорила, голос ее звучал необычно.

— Со мной сегодня приключилась странная история — после того, как этот туземец метнул копье. Я поняла, — Глория с трудом подбирала слова, — я поняла, что проблема роботов решена — по крайней мере, лично для меня. Естественно, — спокойно закончила она, — я в любом случае не стала бы противиться. Но мне приятно сознавать, что вы нравитесь мне, — она улыбнулась, — нравитесь беспредельно.

Голубое солнце, которое кажется желтым. На следующее утро Мэлтби, сидя в кресле, ломал над этим голову. В этот день он поджидал визита туземцев, и потому решил остаться поблизости от корабля. Он не спускал глаз с краев прогалины, границ долины, опушки джунглей, но…

Существует закон, вспомнил он, определяющий сдвиг цветовых компонентов светового луча в другие части спектра, например, в желтую. Он довольно сложен, но, учитывая то обстоятельство, что все оборудование капитанского мостика сводилось к репитерам и аппаратуре дистанционного управления, и не включало в себя собственно измерительных и наблюдательных приборов, Мэлтби приходилось полагаться только на математику, если он надеялся когда-нибудь представить себе, к какому классу относится здешнее солнце и насколько оно удалено от планеты. Большая часть солнечной радиации, вероятно, достигала планеты в виде ультрафиолетового излучения. Однако проверить это было невозможно. Так что оставим это на будущее и вернемся к желтому.