Рэй - Страница 3
– Почему невинную? Почему вообще… девчонку? – выплюнул в ярости, обиженный на себя, жизнь и более всего на стоящего напротив человека в серебристой форме. – Знаешь, мне как-то тяжело после этого.
«А мне нет», – равнодушно зеркалил взглядом Дрейк Дамиен-Ферно. Кажется, он вообще думал не о визитере и не о поднятой теме, а о том, что именно закажет сегодня в ресторане на ужин.
– Она… мертва?
Вопрос дался Рэю сложно – наступило на горло чувство вины.
«Конечно, – сейчас ответят ему. – А как же еще – ты ведь выстрелил ей в лоб?»
И что-то рухнет навсегда. Он сделает вид, что не заметил, – подлатает выпавший из стены дома кирпич краской, наложит новую шпаклевку, забудет. Ведь с глаз долой – из сердца вон, так?
– Она жива.
Отозвались буднично, и несколько секунд Хантер верил, что ослышался. Нервы.
– Жива?! Покажи мне доказательства, видео, что-нибудь… Дай ее увидеть.
– Показывать я тебе ничего не буду.
– Но…
Кажется, стоящий по другую сторону стола Дрейк действительно думал не о чужом задании и взыгравшей после его выполнения совести, а о форме букета цветов для своей избранницы. Лучше бордовый? Или оранжевый? С каким запахом?
– Дрейк… Дай мне с ней увидеться. Просто пусти в палату…
– Нет.
– Тогда, может, она…
«Погибла?»
И его задабривают, чтобы не брыкал дальше?
– Ты говоришь: «Я ее застрелил», я говорю: «Она жива». Кому ты веришь, Рэй? Определись уже. Почувствуй, где правда, включи интуицию. Я чему вас здесь учу?
Рэй услышать интуицию не мог – в ушах вата из тоски.
– Вся твоя жизнь – твои убеждения. Так выбери сейчас ту правду, которая тебе нравится, понял? И избавь меня от своей компании.
Дрейк ни с того, ни с сего разозлился, заиндевел.
– Давай. Покинь уже мой кабинет, я занят.
В коридор Хантер вышел немой, со смесью надежды и стыда. Надежда, впрочем, вскоре приказала долго жить, а вот стыд за содеянное остался – он предал себя, когда выстрелил в безоружного и невиновного человека. Не хотел, но не послушал нутро и теперь платил. В чем заключался тест? И с чего Рэй решил, что он завершился? Кажется, только начался.
Снаружи гневливым Божьим гласом грохотала гроза.
(Eva Buresova – Fly)
В тот день он впервые заплутал – недопустимая ошибка для человека, чья профессия чувствовать пространство «нюхом». Он и чувствовал раньше.
Но теперь что-то сбоило.
Предыдущие две ночи он почти не спал, как и предполагал, – постоянно видел во сне одно и то же – как нажимает собственным дрожащим пальцем на спусковой крючок. Дрожащим пальцем и дрожащим сердцем.
Елки – бесконечный лес. Молодые, низкорослые, мокрые от дождя; с неба моросило.
Зачем он сунулся сюда, на новый, безымянный еще уровень? Посмотрел на описание – природа – и решил: куда еще, если не в глушь, вправлять собственные мозги? Заброшенные уголки вдали от цивилизации – его все. Именно здесь он всегда чувствовал себя как рыба в воде – сканировал пространство ощущениями, выстраивал его в голове, после предлагал начальству необходимые на его взгляд изменения: «Здесь будет удобно проложить дорогу… здесь гору… здесь добавить болот, чтобы защитить границу…»
Местность он чувствовал лучше Системы, потому что он был человеком. Прирожденным картографом.
Но сегодня он впервые ничего не чувствовал, кроме дождя снаружи и внутри. Брел, забыв о направлении, думал о мрачном. О том, что позавчера провалил тренировку с ребятами в Пантеоне, а все потому, что вновь увидел на пути женский манекен, в который следовало выстрелить.
Он даже не вытащил из кобуры пистолет. Не свернул, не обогнул препятствие – просто застыл, словно вкопанный, а после повернул назад. Спустя час положил Дрейку на стол прошение выделить ему несколько дней отпуска – тот хмуро кивнул.
И вот глушь.
Здесь почему-то не насадили ничего другого – ни берез, ни кленов, ни осин – одни ели. Ровными рядами – все, как одна, ему по грудь. Хлюпала от дождя почва; на колючих ветках подрагивала паутина. Пахло густо, почему-то грибами.
Раньше Хантер никогда бы не выбрал уровень, который не граничит с соседним – опасно, – но сегодня впервые пересмотрел собственные правила и теперь жалел об этом.
Где-то близко граница, нужно повернуть назад. Он все обследовал, все увидел, но легче не стало – сегодня перед сном ему придется крепко напиться. Возможно, и завтра тоже.
«И всю последующую жизнь».
Нет, он честно пытался, как советовал Начальник, изменить убеждение – девчонка жива. Жива, жива, жива, черт ее дери! Но слова в голове звучали, как пустые гири, – долбили черепную коробку звоном, грохотали намерением дать ему почувствовать себя лучше, но что-то не срасталось.
«Трудно ему было показать двухсекундное видео? Где она покидает здание Комиссии на своих двоих? Трудно?»
Давили обида и злость.
Рэй не заметил момента, когда на пути выросло препятствие – нагромождение из темных булыжников. Не гора даже – горка, – а по центру неровный вход в пещеру.
«Интересно», – строптивый азарт в нем всколыхнулся быстрее инстинкта самосохранения. И этот самый азарт будто шепнул: «Полезли, ведь тогда хоть на полчасика, но забудешься…»
Позади насквозь промокший лес – обратно до портала он успеет дойти часа за два, еще не стемнеет. Дальше дом, кресло перед выключенным ТВ, бутылка бренди на подлокотнике…
Картинка отталкивала.
«Только пощупаю, далеко ли тянется. Уходит ли вниз, есть ли озеро…»
Он принесет Дрейку описание нового объекта, вновь ощутит себя цельным и значимым, важно расскажет о том, во что его можно превратить. И Начальник улыбнется: «Ну вот, ты опять в строю».
Все срастется. Все забудется.
Тонкую, похожую на кусок темного жидкого зеркала пленку Рэй заметил слишком поздно – только когда уже наполовину погрузился в проход.
«Назад! – заверещал инстинкт. – НАЗАД!» – завыли нервные окончания.
Он не заметил… Черт, он не заметил, как добрел до южной границы, где пещера – выход в небытие, непростроенное еще пространство.
Антиматерия встретила его адской болью – мгновенно обожгла все, чего успела коснуться: лицо, грудь, руки по локти, переднюю часть ног.
Рэя, несмотря на сопротивление и попытки отступить, сначала затянуло внутрь, а потом выбросило, словно из пасти гигантского животного, которому пища не понравилась по вкусу. Выплюнуло, выстрелило, как пулей, и здоровый крепкий мужик покатился по земле, будто тряпичная кукла.
Пролетел метров пять, перевернулся несколько раз с боку на бок, а после затих.
Дрейк твердил, что кармы не существует, но сегодня Рэй убедился в обратном.
Это ему наказание. За ту девчонку.
Еще никогда картограф-профессионал не бродил по окраинам с отключенными сенсорами. Никогда не оказывался настолько слеп, чтобы забрести в пустоту, в настоящее «ничто».
Смерть махнула крылом так близко от него, что он успел несколько раз вдохнуть запах тлена.
«Черт, и в следующую ходку Баал провожал бы отсюда уже его грешную душу».
Но он, кажется, выжил. И даже цел.
На ноги Хантер поднялся почти без проблем. Пошатнулся, автоматически ощупал себя, осмотрел. Одежда цела, кожа цела – не обожженная, не изуродованная.
Да, ему повезло сегодня. Он не просто выжил, но остался без повреждений – и тут же забылись мысли про кару, карму, рок и злую расплату. Нет, сегодня он будет спать, как новый, как человек с чистой душой, как тот, кого судьба благословила на дальнейшую жизнь.
Выжил. Значит, чего-то достоин, значит, не проштрафился «до смерти», значит, для чего-то еще нужен.
Дорогу, ведущую к Порталу, он определил интуицией.
Зашагал по ней быстро – дальше, прочь от зловещего места.
И только через минуту почувствовал, как немеет тело, – секунда-две-три… Отпустило.
Шок, мать его. Но могло быть и хуже.
Дальше шел осторожно (Лагерфельд все залатает) – дышал туманом и облегчением.