Речь о пролитом молоке (СИ) - Страница 3

- Кастиэль! – до него наконец-то донесся голос Анны, дежурной медсестры. Она присела рядом с ним на старый диван в крохотной комнате для младшего медицинского персонала и притянула к себе. Кастиэль никогда бы не позволил жалости по отношению к себе, но в комнатке было темно, а он слишком устал, чтобы думать об этом. Анне тоже досталось от жизни, и она была такой же сиротой, однако она успела попасть в программу опеки, после которой ей выделили сразу маленькую квартирку и небольшую сумму денег. Она выкарабкалась. Кастиэль, похоже, не сможет. – Может быть, тебе стоило бы найти другую работу?

- Тогда я не смогу учиться, - пожал плечами Кастиэль. Он не обнимал Анну, но постепенно расслаблялся в ее руках. Кого он обманывает, ему всего восемнадцать, и он не хочет орать, что он взрослый. Ведь он ничего не понимает в налогах, тем более – в планировании бюджета, не отработал даже года на одном месте. А что будет, если он заболеет? Что будет, если его уволят?

- Это так важно для тебя? – спросила она тихо. Беззвучно в темноте мелькал телевизор, старый и ближайший родственник первого цветного, вероятно. Кастиэлю не спалось, хотя время после ужина было самым спокойным. А Анна, похоже, застала его именно в таком расположении духа. – Будь ты девушкой, я посоветовала бы тебе срочно найти парня. Знаешь, все сейчас направлено на то, чтобы люди создавали пары – посчитай, сколько нужно на обычную жизнь, и ты поймешь, что тебе одному в ней делать нечего, только если тебе не повезло с рождения.

- Можешь посоветовать мне найти парня, - «если это решит все проблемы» - закончил мысль про себя Кастиэль. То, что он не был представителем нормальной ориентации, сейчас стояло в списке проблем последним. В конце концов, он попросту очень давно не ел. Еда предназначалась для пациентов. Впрочем, он рискует им стать.

- Ты только что принес мне приз в десятку баксов, - фыркнула Анна. Она смешно потрепала его по волосам – и почему у Кастиэля нет старшего брата или сестры? Почему он остался один? Он никогда не позволит себе завести только одного ребенка. Теперь он в курсе, что значит одиночество. – Могу сводить тебя в кафетерий и поддержать репутацию обычного парня, - Кастиэль кивнул. Он был настолько слаб, что даже возражать не смог. Он посмотрел дома все продукты, что были – этого хватило бы на первое время при самом экономном использовании, ведь пятничные деньги пойдут целиком на оплату всех счетов.

- Черт, сперва надо истории отнести в приемный покой, - Анна недовольно посмотрела на стопку историй болезни. – Я же за этим сюда и пришла, - она посмотрела на Кастиэля с большой долей извинения. – Я бы отнесла, но прямо сейчас нужно дождаться результатов КТ. А после сходим в кафетерий, идет? Он, наверное, еще не закрылся.

- Идет, - Кастиэль поднялся на ноги и забрал стопку историй. Он не смог бы заснуть, даже если бы и захотел. Его мысли снова и снова подбрасывали ему новые проблемы, от того, что случиться, если дома что-нибудь сломается до того, куда ему девать вещи отца. Их было не так много, но прикасаться к ним Кастиэль все еще не мог. Он не мог проспать первую ночь в пустом доме, пугаясь каждого шороха. Ведь если бы это был кошмар, и он проснулся наутро перед живым отцом, это было бы еще хуже – второго раза он бы не вынес, а родители имеют свойство рано или поздно умирать. Так Кастиэль и просидел со светом, обняв подушку и напряженно вслушиваясь в шорохи дома. Их было так много, что Кастиэль не выдержал и попросту накрылся одеялом. Было жарко, нечем дышать, но Кастиэль упрямо пролежал там до утра.

На вторую ночь он просто вырубился от усталости.

Звонок мобильного телефона застал его по пути. Мобильник был старым и достался ему от отца, которому его, в свою очередь, презентовала компания за какую-то там отличную работу. Отец счел, что телефон Кастиэлю нужнее.

На него никто и никогда не звонил, кроме отца, что сообщил о боли за грудиной. Но Кастиэлю не хотелось об этом вспоминать. Он просто нажал на кнопку ответа:

- Мистер Новак? Мистер Кастиэль Новак, я правильно набрал номер?

- Вам виднее, - Кастиэль спускался по лестнице на первый этаж, наблюдая за обычной больничной дверью сквозь стеклянные двери, ведущие на этажи. Он спускался медленно, боясь упасть – он за день только и пил чай с той же Анной, которой для него не было жалко ни пакетика, ни сахара. – Да, я слушаю, - сжалился он над подвисшим собеседником. Он даже не стал спрашивать, откуда у него номер Кастиэля.

- Видите ли, при подсчете арендной платы за ваш дом мы допустили ошибку. Мы, безусловно, приносим свои извинения, если вы уже их оплатили, но просим доплатить еще пятьдесят долларов. Весь последний месяц мы извещали жителей вашего района о поднявшейся цене на землю… - Кастиэль отнял трубку от уха. Такое могло быть только в очень плохой драме, и от него требуется немедленно выйти в окно и упасть этажа с шестого, а лучше с десятого, чтобы надежнее. Потому что обычный человек бы не перенес столько проблем сразу.

Кастиэль не перенес. Он просто заметил, подходя к посту приемного отделения, уже знакомого консультанта из магазина. Сперва он задумался над тем, откуда мог знать этого парня, тут же заметившего Кастиэля и широко улыбнувшегося, несмотря на овладевавшее им беспокойство, однако уже через секунду вспомнил. Молоко. Тот самый парень, что приглашал его в бар.

«Я бы советовала тебе найти парня», - голос Анны звучал в голове так ясно, словно она сама произнесла эти слова рядом с ним. В конце концов, никто не осудит Кастиэля за то, что он отчаянно цепляется за возможность хотя бы не голодать. Он тут же нажал на кнопку отбоя, прерывая арендодателя-убийцу, как только консультант сделал первый шаг ему навстречу. В тот момент Кастиэль, кивнув полненькой медсестре в белом костюме и оставшись ждать тех самых результатов КТ, смог разглядеть его получше. Это, конечно, был отличный вариант для ситуации, в которой он не искал себе парня. Он был приятен во всех отношениях: от веснушек до заметно накачанных рук, на которые Кастиэль повелся бы без всяких сомнений, думай он только о поисках парня.

Он не был девственником. И уж точно мог сказать, что был и с девушкой. Безумный первый курс колледжа, куда пошли все те, кто не имел шансов получить высшее образование. Безумные вечеринки, на которых приходилось бывать, чтобы не прослыть белой вороной. И уж точно потрясающая свобода, которая не заставляла думать о последствиях. Там он научился всему: различать взгляды, ловить намеки, соглашаться на предложения, там он нашел свой образ в этой стороне жизни, разве что никогда не соглашался на проникновение. Но при всей своей отвязности большая часть ребят этого тоже побаивалась, так что обходились, как умели.

И Кастиэль совершенно не собирался признаваться в том, что с девушкой ему было противно. Она просто была совершенно не интересна для него: ему куда приятнее было касаться сильных рук, чем грудей. Так сложилось, что он не смог бы завести с девушкой отношения: он сам зачастую разделял их позиции в отношениях. И он не был тем, кто постоянно терпел бы капризы девушек. Он просто не был для них принцем и никогда бы не стал. Разные стороны предпочтений, разные стороны характера, несовпадения в предпочтениях. Никаких проблем, он даже встречался несколько недель с одним спортсменом, который оказался точно таким же новичком на вечеринке, как сам Кастиэль. Тогда он понял, что если и сможет когда-нибудь с кем-нибудь проводить время больше одной ночи, то только с парнем.