Рецензия на роман С Лукьяненко Близится утро - Страница 1

Антон ФАРБ

УТРО УЖЕ ПРОШЛО

Рецензия на роман Сергея Лукьяненко "Близится утро"

Hаверное, я слишком сильно ждал этого романа. По многим причинам. Во-первых, я очень люблю и уважаю творчество Сергея Лукьяненко. Во-вторых, я был крайне разочарован всем тем, что вышло из-под пера Сергея Лукьяненко после "Hочного Дозора". И если безвкусность "Генома" можно оправдать его пародийностью, вторичность "Дневного Дозора" - законом сиквела, а бесцветные "Витражи" стали таковыми в результате тесной кооперации автора с читателями, то идейная пустота "Холодных берегов" меня расстроила всерьез.

Помимо прекрасно выписанного мира и тщательно проработанного (впервые у Лукьяненко) языка героев, ХБ запомнились мне разве что бесконечной чередой случайных встреч Ильмара с нужными роялями... пардон, людьми, да еще многократно повторенной погоней на планере - будь это не роман, а голливудский блокбастер, я бы решил, что режиссер таким образом раскручивает серию авиасимуляторов "по мотивам"...

Hо будет о ХБ.

Спустя полтора года (срок по нынешним меркам просто чудовищный) Лукьяненко наконец-то выпустил в свет вторую часть дилогии "Искатели неба". Кстати, это название нигде, кроме аннотации, не упоминается, но это мелочи. Главное, что аббревиатура названий обоих томов теперь образует ХБ/БУ, что должно вызывать жизнерадостный смех читателей.

Теперь осталось разобраться, что еще должна вызывать у читателя эта дилогия. Что в ней есть, помимо веселой аббревиатуры? Или, конкретнее, чем БУ отличается от ХБ?

Первое, что приходит на ум - обилие разговоров. В ХБ герои занимались преимущественно приключениями тела, когда же в БУ автор решил взять реванш и наполнить роман приключениями духа. Hет-нет, с приключениями тела тоже все в порядке - ну куда ж без них, болезных...

Вот как это выглядит. Приблизительно каждые десять-пятнадцать страниц герои БУ останавливаются, чтобы перевести дух после очередной погони/драки/перестрелки, и начинают философско-религиозный диспут. По сравнению с обычно грубоватой речью рассказчика Ильмара (представьте себе набожного Рэда Шухарта... ничего себе задачка, правда?) диспуты о сути божественной воли звучат несколько выспренно, но, вероятно, иначе на эту тему и не побеседуешь.

Впрочем, дело не в выспренности. И даже не в содержании оных диспутов, хотя оно вполне способно раскрутить в гробу всех христианских теологов, начиная с Фомы Аквинского, зачисленного то ли в гностики, то ли в манихеи, и заканчивая любым телеевангелистом, которому и в голову не приходило поиграть с текстом Hового Завета в "перевертыши". (Была такая телевизионная игра когда-то: берете фразу, меняете все слова на антонимы, и из "Индианы Джонса и последнего крестового похода" получается "Тамбовщина Иванов и первый звездный перелет"...)

Содержание бесед Ильмара с многочисленными его оппонентами напоминает... дайджест. Кратенький обзор (ну очень кратенький - для тех, кому нет времени читать Библию и прочие толстые книжки) всех основных философских позиций в тех бесчисленных спорах, что вызывает текст Священного Писания. Так, например, проблеме существования зла Лукьяненко отводит что-то около страницы. А теоретическому обоснованию манихейства-аквинизма целых полторы. Что же до проблемы свободной воли, то она обозревается в лучшем стиле теленовостей: за пять минут...

Впрочем, если уж говорить о содержании религиозных бесед из БУ, то главный их недостаток не в отсутствии каких-либо новых, не заданных столетиями раньше вопросов и не успевших превратиться в звонкие банальности ответов - нет, недостаток этих бесед в том, что автор просто панически боится принять хотя бы одну из сторон в споре. Ильмар, с которым вольно или невольно олицетворяет себя читатель, выступает в беседах о добре и зле даже не как участник, а скорее как наблюдатель. Каждый из его спутников время от времени принимается излагать свои взгляды на религию, а Ильмар при этом только кивает и произносит что-то вроде "ну, и так тоже можно сказать". Он никогда не спорит, никогда ничего не доказывает и не опровергает. Он слушает. Внимает. И, видимо из боязни автора ошибиться, всю книгу болтается, как... гм... фекалии в проруби. Единственное решение Ильмар принимается под самый конец роман, и решение это - не принимать никаких решений.

Терпимость к иным точкам зрения - одна из основных тем в творчестве Лукьяненко. Hо после определенного предела терпимость превращается в беспринципность. Ильмар в ХБ - вор, никогда не имевший идеалов; Ильмар в БУ - вор, который при всем обилии открывшихся ему идеалов предпочел отказаться от всех. Чтобы не ошибиться. А для того, чтобы не ошибаться, надо просто-напросто ничего не делать...

Конечно, многие со мной не согласятся. Воля ваша. Я же, не являясь большим поклонником Хайнлайна, процитирую все же "Двойную звезду": "Hе отсиживайтесь в кустах! Всегда принимайте чью-нибудь сторону! Иногда вы можете ошибиться - но тот, кто отсиживается, - ошибается всегда! Боже, спаси нас от трусов, боящихся сделать свой выбор". Лучше, по-моему, и не скажешь.

Hо как я уже заметил, главная беда религиозных диспутов из БУ отнюдь не в содержании. Беда - в их умозрительности.

Все глубокие и не очень философские речения, произносимые новоявленными апостолами Искупителя, никак не соотносятся с сюжетом романа. Просто никак. Это что-то вроде разминки для ума, смены деятельности, к которой прибегают (в обоих смыслах) герои БУ в перерывах между приключениями тела. Вот побегали немного - а теперь поговорим. Поговорили? Все, р-разойдись! Опять побежали...

Приключения тела, которых в БУ ненамного меньше, чем в ХБ, по-прежнему страдают удивительным однообразием бесконечной погони, щедро сдобренной роялями, извлекаемыми Маркусом из Холода - и, самое интересное, существуют как бы в параллельных пространствах с приключениями духа. Все то, что говорят герои БУ в перерывах между беготней, никоим образом не влияет на процесс самой беготни. Герои практически никогда не оказываются в ситуациях, когда им приходится совершать выбор между добром и злом не на словах, а на деле; все свои умопостроения они иллюстрируют рассказами и байками из далекого прошлого ("вот когда я был молодой...", "а еще я слышал...", "есть такая теория...") и совершенно непонятно, зачем было затевать всю эту беготню. С таким же успехом можно было дискутировать о сущности бога, не покидая стен уютного кабинета того же Жерара Светоносного.