Ребята с Голубиной пади - Страница 26

Среди скаутов Левка и Сун увидели Корецкого, лопоухого Гольденштедта и Кольку Воробьева. Вся ватага направилась к барже. Корецкий и Гольденштедт несли на палке небольшой мешок.

— Вот не было печали! — проворчал Левка, увлекая Суна в рубку.

Друзья стали наблюдать за скаутами и их предводителем через щели дощатого барьера. Мистер Уилки остановился возле мачты и поднял руку. Скауты столпились вокруг него. Ноша, опущенная на палубу, зашевелилась. Корецкий пнул мешок ногой и проговорил:

— Попался, не убежишь теперь!

— Попавшее в наши руки не должно убежать, — проговорил мистер Уилки. — Мы, разведчики, должны, как тигры, поджидать, как это называется по-русски?.. — мистер Уилки улыбнулся, показав зубы с золотыми коронками.

— Жертву, — угодливо подсказал Корецкий.

— Да, да, жертву. Но раз эта жертва в наших руках, то она не должна уйти!

Мистер Уилки умолк и стал осматривать небольшую мачту с длинной стрелой для поднятия груза. Затем приказал:

— Приготовить все к действию.

Скауты опустили стрелу, продели в блок, укрепленный на ее конце, веревку и снова подняли.

— А теперь, — сказал мистер Уилки, — кто желает приготовить наживу?

Корецкий, Гольденштедт и еще пятеро скаутов вышли вперед.

Мистер Уилки благосклонно улыбнулся и остановил их движением руки.

— Я знаю, вы всегда впереди. А что же остальные? Например, вы, — и мистер Уилки показал пальцем на Колю Воробьева.

Коля стоял поодаль и с нескрываемой неприязнью следил за таинственными приготовлениями.

— Помогите им, мой дорогой мальчик!

Коля не двинулся с места.

— Я прошу вас помочь своим друзьям. Ну?

— Помогайте сами. А я не хочу быть живодером… — произнес Коля.

— Вот молодец! — прошептал Левка, ударяя себя кулаком по коленке.

— Тс-с! — Сун прижал палец к губам.

— Неисправимый гадкий мальчик! Вы позорите форму скаутов, — зловеще прошипел мистер Уилки.

— Плевать я хотел на вашу форму. Вот! — Коля быстро расстегнул ремень, снял рубаху, штаны и, скомкав, швырнул их к ногам мистера Уилки, а сам в одних трусах отступил к сходням.

Была минута, когда мистер Уилки чуть было не бросился на Колю, но сдержался: мистер Уилки умел владеть собой.

«Какой случай показать выдержку!» — подумал он и остановил скаутов, бросившихся на Колю.

— Оставьте его! Он от нас никуда не уйдет! Мы будем его судить своим судом. По местам!

Несколько скаутов стали у стрелы, взяли в руки конец веревки.

— Достать наживу! — скомандовал мистер Уилки.

Корецкий вывалил из мешка на палубу связанную рыжую собаку. Пес забился, делая усилия подняться. Гольденштедт привязал собаку за лапы к веревке, продетой через блок на конце стрелы.

— Рыжик! — воскликнул Сун.

— За борт! — приказал мистер Уилки.

— Что же это такое, Сун! — простонал Левка и хотел было броситься на выручку несчастной собаки. Сун, поняв его намерение, сжал кулаки, но Левка вдруг изменил план действий. Он потянул Суна за рукав к полу, а сам вытащил из кармана перочинный нож и раскрыл его.

— Не сюда, он здесь квартирует. — И Корецкий показал то место за бортом баржи, где завтракал рыбками спрут.

Стрелу стали переводить с левого борта на правый. Пес беспомощно болтался на веревке, повизгивая и вращая кудлатой головой. На миг собака появилась над мостиком, где сидели, притаившись, Левка и Сун. И как только она очутилась над головой мальчиков, Сун подпрыгнул и, ухватившись за веревку, с силой рванул ее вниз, а Левка взмахом острого, как бритва, ножа перерезал веревку.

Рыжик завертелся юлой, завизжал, залаял, стал лизать руки и лицо своих освободителей.

— Кто это мешает нам? — проговорил мистер Уилки, направляясь к рубке.

Левка не стал ждать.

— Рыжик, взять их! Куси! — крикнул он.

Пес набросился на скаутов. Он кусал их ноги, рвал в клочья штаны. Три скаута нашли спасение на мачте, остальные попрыгали в залитый водой трюм. Тогда пес набросился на мистера Уилки. Тот, утратив свое высокомерие, стал спиной к мачте и отбивался от собаки пустым мешком.

— Куси, куси его, Рыжик! Сюда, ребята! — закричал Коля Воробьев и первым перебежал по шаткой сходне на причал.

Левка и Сун тоже побежали к сходне. Рыжик, увидев, что его спасители уходят, оставил мистера Уилки и первым выскочил на берег.

— Друзья, нельзя им уйти. Надо догонять! — завопил мистер Уилки, бросаясь в погоню за Левкой и Суном.

Первым выскочил на причал Сун. Левка ушиб ногу и немного отстал.

Левка находился посредине сходни, когда на нее ступил мистер Уилки. Доски прогнулись, и бежать быстро стало невозможно.

Длинные ноги мистера Уилки позволяли ему делать большие шаги. Расстояние между ним и Левкой быстро сокращалось.

— Нажимай! — закричал Левке Коля, приплясывая от нетерпения. — Скорей! Вилка догоняет!

Коля мучительно соображал, как помочь Левке. И вдруг взгляд его упал на размочаленный канат, привязанный за конец сходни. Он нагнулся и схватил канат.

Как только Левкина нога коснулась причала, Коля изо всей силы потянул за канат. Сходня сдвинулась в сторону. Мистер Уилки замер на месте и, чтобы сохранить равновесие, замахал руками. Коля снова рванул канат, сходня сорвалась с причала, и мистер Уилки, взмахнув руками, полетел в воду.

— Ух! — облегченно вздохнул Коля и заглянул с причала в воду.

Мистер Уилки крепко держался за сваю и бормотал:

— О, страна ужасов! Какой кочмар!

— Не кочмар, а кошмар! — поправил его Коля и побежал за Левкой и Суном.

Левка, Сун и Коля сидели на носу старого миноносца. Свесив ноги за борт, они пели матросскую песню, барабаня в такт пятками по ржавому борту:

«Кто со мной посмеет спорить?» — Буйный ветер вопрошал.

«Мы посмеем! Мы поспорим!» — Капитан лихой сказал.

Рыжик навострил уши и зарычал.

Мальчики умолкли.

— Что такое? — спросил Левка.

— Опять, наверное, ходит, — ответил Сун.

Все трое легли, приложив уши к палубе, и стали слушать. До мальчиков донесся звук тяжелых шагов, скрип ржавых петель, потом все стихло.

Левка поднял голову и сказал, ударяя кулаком по палубе:

— Нет, брат, теперь тебе не выбраться отсюда!

— А вдруг опять японцы придут с белогвардейцами, и он их увидит в иллюминатор? — сказал Коля.

— Да-а, об этом-то мы и не подумали, — сказал, растягивая слова, Левка.

— Ой-е-ей, что тогда случится! — воскликнул Сун и энергично взмахнул кулаком. — Он стекло трах, и готово!

— Тогда нам худо будет, — сказал Левка. — Сейчас затаился, боится пошевелиться, потому что знает моего деда. А если своих увидит, тогда… Постойте, ребята, я что-то придумал! Я сейчас вернусь.

Левка присел, откинув руки за спину, затем, распрямившись, как пружина, высоко подпрыгнул и, описав плавную дугу, почти без брызг вошел в воду.

— Шибко хорошо! — воскликнул Сун, ударяя себя по коленям.

— Нырок что надо! — согласился Коля.

Вынырнув, Левка поплыл к «Орлу».

На миноносец Левка вернулся по берегу, держа в руках котелок с краской и кистью.

— Держите меня! — проговорил Левка, ложась грудью на край борта.

Коля и Сун, уже понявшие намерение Левки, взяли его за ноги и осторожно спустили за борт. Левка, повиснув вниз головой, быстро замазал белой краской стекла иллюминаторов в матросском кубрике.

— Ну, вот и все, — сказал он, когда друзья подняли его на палубу. — Теперь ему ничегошеньки не видно, а стучать и кричать он побоится.

— Раз такое дело, споем! — предложил Коля.

— Споем!

Ветер море стал тревожить, Буйно вспенились валы… —

затянул Коля второй куплет матросской песни.

Сун и Левка подхватили, и все трое опять принялись в такт песне барабанить пятками по ржавому борту.

Пленником был Брынза. Сегодня утром Сун, купаясь, подплыл к миноносцу и увидел в иллюминаторе его опухшее лицо.

«Следит за „Орлом“, — подумал Сун.