Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?! - Страница 46
Будущие главари преступной группировки Сергей и Николай Цапки тогда еще были сопляками и, как утверждают те, кто учился с ними в одной школе, вплоть до старших классов имели репутацию «чмошников». Дядя Коля всерьез взялся за их воспитание, заставил заниматься спортом, привил вкус к власти, научил основам организованной силы.
Именно под его чутким руководством Цапки-младшие еще в конце восьмидесятых сколотили молодежную группировку, с самого начала отличавшуюся предельной жестокостью: даже за малозначительные обиды они били своих врагов без всякого чувства меры, вдесятером одного. Но благодаря усилиям полковника Корниенко почти все девяностые дивидендами этой банды были не экономические возможности, а бандитская романтика и страх в глазах обывателей.
В результате они научились получать удовольствие от мелкого беспредела. «Честный» милицейский произвол оказался не только сдерживающим фактором, но и мощным средством воспитания. Бывшие члены банды рассказывают, что Цапки не только боялись начальника РОВД, но и учились у него не меньше, чем у своего дяди Коли. Эта особенность развития привела к тому, что когда сильный мент ушел, они фактически заняли его место и станица Кущевская получила одну из самых отмороженных преступных группировок в России: мелкий беспредел стал крупным.
Беспредел как символ веры
Корниенко на посту главы РОВД сменил Владимир Финько, которому даже не пришлось делать предложение, от которого нельзя отказаться. Сотрудники местной милиции – и бывшие, и действующие – в один голос говорят, что Цапки в первые же недели скрепили свою дружбу с новым главой РОВД подаренным ему «мерседесом», а вскоре он стал получать вторую зарплату с общака и даже не скрывал этого.
– Ну жачем ты их жадержал, они хорошие ребята, отпушти немедленно, – со злостью передразнивают бывшие милиционеры своего начальника, который страдал «фефектом фикции».
– Задержать даже мелких сошек из цапковских стало делом невозможным, – вспоминают оперативники. – Дошло до того, что руководители преступной группировки в открытую проводили в кабинете Финько свои «планерки»: вместе с начальником РОВД решали, кого и как нагнуть, у кого что отщипнуть.
Кубанская «нефть» – это земля. На ней так же выгодно пахать, как в Москве строить. Первой серьезной добычей цапковских стал бывший совхоз Степнянский, крупнейший в районе. В его разделе участвовали еще две местные фирмы, но самые лакомые активы вошли в созданную Цапками компанию «Артекс-агро». Вскоре после этого в здании управления совхоза произошел подозрительно своевременный пожар, уничтоживший всю документацию. Попытавшийся добиться пересмотра раздела Степнянского глава района Борис Москвич был убит в январе 2002 года при входе в здание администрации. Его именем теперь названа главная улица поселка.
Как только у цапковских появились коммерческие интересы, силовой дядя Коля уступил место у руля своей деловой сестре Надежде – матери Николая и Сергея Цапков. Это еще одна легендарная личность, один из главных персонажей кущевского криминального пантеона.
Корреспонденты «РР» несколько раз наведывались в офис Цапчихи. Вышколенная секретарша записала наши телефоны, передала их начальнице, но та не сочла нужным общаться с журналистами. Впрочем, люди, которые ее хорошо знают, едины в своем мнении: это очень властная женщина с железным характером, она принимает по утрам ванну со льдом и готова пойти на все ради своей цели. Сотрудники «Артекс-агро» рассказывают своим друзьям и подругам, что накануне убийства Цапчиха была невероятно зла, а на следующий день счастлива и благодушна.
Финько, Черновский, Бурнусов – фамилии начальников РОВД с тех пор менялись, но порядок оставался прежним: цапковская группировка покупала лояльность местных правоохранительных органов машинами, квартирами, денежными отчислениями и фактически стала единственной реальной властью в Кущевском районе.
Впрочем, когда «Артекс-агро» набрал такую экономическую мощь, что оброс связями на краевом уровне, просто так, за лояльность, местным начальникам платить перестали. Наступило время «совместных проектов», и в этот момент на первый план вышел Александр Ходыч, руководитель кущевского отдела Центра по противодействию экстремизму.
Люди с такими должностями на Кубани вообще очень влиятельны, потому что подчиняются напрямую краевому ГУВД. В основном это бывшие рубоповцы – люди, воспринимающие свое новое назначение как некий временный компромисс. С экстремизмом в большинстве станиц Кубани не густо, а вот с организованной преступностью все в порядке. Но раз государство считает, что она побеждена и бороться с ней больше не нужно, значит, можно и посотрудничать – не смотреть же на нее просто так. К великому сожалению Корниенко, Александр Ходыч – его же собственный воспитанник, он занимался в школе милицейского резерва, которую честный мент в свое время основал при РОВД для воспитания собственных «боевиков». Заматерев, Ходыч не оправдал ожиданий учителя и стал пользоваться его методами совсем для других целей.
– Вместе с Ходычем Цапки занимались крупным вымогательством, – рассказал корреспонденту «РР» один из депутатов районного совета. – Схема была такой: цапковские ребята наезжали на фермера, нагоняли на него жути, а потом на сцене появлялся добрый Ходыч, который говорил жертве: «Не ссы, я решу все твои проблемы, эти негодяи оставят тебя в покое. Но, естественно, не бесплатно, ты же понимаешь». Жертва, конечно, понимала, что это разводка, но платить все равно приходилось – деньгами, землями, активами.
Очень скоро Цапки достигли такой мощи, что могли отобрать практически любой бизнес в районе. Причем чем сильнее была жертва, тем с большей жестокостью они действовали – иногда даже в ущерб прагматике. И те фермеры, которые подписывали бумаги по отчуждению своих земель, будучи подвешенными за ноги к потолку, еще могут считать, что им повезло. Среди прочих вредных привычек у кущевской ОПГ была привычка стрелять без предупреждения. В этом смысле наиболее характерна история разорения семьи Богачевых, которая еще семь лет назад владела одной из крупнейших в районе компаний «Агротехмаркет».
– Мой муж Валерий начинал со слесарной мастерской, ремонтировал автомобильные двигатели, – вспоминает вдова Ольга Богачева. – Но очень скоро мы с ним доросли до большого многопрофильного бизнеса: рестораны, магазины, пивзавод, вертолетный парк, сельское хозяйство. Нам нравилось не столько деньги зарабатывать, сколько ставить себе новые цели и их достигать. У нас были достаточно серьезные связи, но это не помогло. Моего мужа и сына убили в сентябре 2003 года. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что в офисе нашей компании сидят уже другие люди. Меня даже не пустили на порог. Просто не пустили, и все. Наши 6,2 тысячи гектаров земли теперь в руках Цапков. Что с остальным имуществом – не знаю до сих пор.
Я пытаюсь выяснить у Ольги, как это «не пустили» выглядело юридически. Она смотрит на журналиста как на ребенка, задающего глупые «почему». До меня наконец доходит, что здесь, в Кущевской, долгое время просто не было такого понятия – «юридически», – если дело касалось интересов Цапков. Милиция отфутболивает жертву в суд, там документы не принимают, прокуратура кормит отписками, обращения в вышестоящие инстанции спускаются в район. Всё.
– Я несколько раз хотела начать с нуля, пробовала взять в аренду тепличку, открыть магазин, но каждый раз, когда я пыталась таким образом поднять голову, на кладбище кто-то разбивал надгробие моего мужа и сына, – рассказывает вдова.
Расправа с могилами своих жертв – фирменный почерк Цапков. На одном кладбище с Богачевыми похоронен убитый ими предприниматель Смольников. Его могилу тоже сожгли. История цапковской банды вообще изобилует такими вот элементами иррационального поведения. Казалось бы, зачем тратить время и силы на то, чтобы спустя много лет пинать поверженного противника? Даже если исходить из соображений циничной прагматики: ты уже отобрал у этой семьи бизнес – ну дай им вырастить еще один, чтобы снова его отобрать. Ведь ты уже входишь в список трехсот крупнейших сельскохозяйственных предприятий страны, у тебя десятки тысяч гектаров земли, мегаферма на две с половиной тысячи голов (открытая, кстати, в рамках нацпроекта) – почему бы тебе вообще не порвать с криминалом и не взять на вооружение более цивилизованные методы работы?